Люси Монро - Вкус любви
— Джейкоб говорил, что на острове у многих есть собственные лодки.
— Это вопрос одновременно и безопасности, и необходимости. Никогда не знаешь, когда паромное сообщение может прерваться.
Она уже испытала это на собственном опыте, но не стала бы жаловаться.
— И не надо беспокоиться о сплетнях, распространяемых паромщиками.
Саймон усмехнулся:
— Это правда.
Через час они добрались до большой земли, и Эрик уже ждал их на пирсе.
Он улыбнулся, когда увидел Аманду.
— Привет. Как продвигаются переговоры?
Она грустно улыбнулась в ответ:
— Ваш кузен ужасно упрям. Он выслушал предложение и все выгоды, которые я описывала вам, но, по-моему, это ничего не изменило.
Саймон непринужденно положил руку ей на плечо:
— Но я охотно позволяю ей пытаться повлиять на мое мнение.
Эрик изучающе посмотрел на руку Саймона на ее плече, а потом на лицо Аманды, но ничего не сказал. Он открыл пассажирскую дверь серебристого «мерседеса».
— Элейн и Джо ждут дома.
— А как же Джейкоб? — спросила Аманда, когда Саймон усадил ее на заднее сиденье роскошной машины.
— Он сам развлечет себя.
— А он не будет чувствовать себя брошенным?
Эрик, смеясь, завел мотор.
— Джейкоб — служащий Саймона, а не его лучший друг. Вам не нужно беспокоиться о нем, Аманда.
Она не совсем согласилась с таким определением, о чем свидетельствовал ее взгляд, брошенный на Саймона.
— У Джейкоба есть старый друг, которого он любит навещать, когда приезжает на большую землю. Он совсем не чувствует себя покинутым.
— А-а… Тогда хорошо. — Раздражительный старик постоянно изводил ее, но она симпатизировала ему.
— Наверное, приятно оказаться на большой земле после стольких дней на острове, — сказал ей Эрик.
— Не знаю. Думаю, я легко бы прожила там целый год. Саймон же живет.
Смех Эрика наполнил вместительный салон.
— Да, но Саймон смотрит на жизнь не так, как другие люди. Он предпочитает одиночество.
Она тоже, когда это одиночество включает Саймона, но Аманда не произнесла этого вслух. Ее первое замечание можно было истолковать как прозрачный намек Саймону, что она уже хочет остаться. Она не желала, чтобы он чувствовал себя неловко, и боялась показаться навязчивой.
— Как Элейн? — спросил Саймон. Улыбка Эрика померкла.
— Утренняя тошнота и эмоциональная неустойчивость. Я чувствую себя таким беспомощным, и от этого становится только хуже. Чертовски хорошо, что она хочет всего двух детей. Не думаю, что смогу пройти через это еще раз.
Аманда провела рукой по животу. Она, может быть, уже беременна от Саймона. Будет ли он чувствовать то же самое из-за ее беременности? Захочет ли он иметь только одного ребенка, как ее родители, или двоих, как Эрик и Элейн? Может быть, он вообще не хочет детей.
Эта трезвая мысль развеяла радужное сияние счастья, окружавшее ее. Если она беременна, то твердо намерена остаться таковой. Она никогда не считала аборт допустимым способом контроля рождаемости, не важно, что об этом думает вся остальная страна. Она никогда не смогла бы избавиться от ребенка Саймона.
На несколько сладких секунд она представила, как это — выйти замуж за Саймона и носить его ребенка. Продолжая грезить наяву, она представила у себя на коленях годовалого малыша и серьезного темноволосого мальчика постарше, сидящего рядом с ней. Конечно, это средневековье, но ей бы очень хотелось иметь четверых детей…от Саймона.
— Аманда?
Она очнулась от своей задумчивости.
Саймон смотрел на нее с переднего сиденья.
— Эрик спросил, как скоро тебе придется возвращаться в Калифорнию.
Она не могла отделаться от чувства, что ответ должен больше волновать Саймона, чем Эрика, но это ее любовник задал вопрос.
— Я… Время точно не определено. Высшее руководство очень хочет слияния. Всю другую свою работу я делаю через Интернет, так что не проблема, что я здесь. — Ну, разве только недостаток одежды. Может быть, позвонить Джиллиан и попросить ее прислать кое-что экспресс-почтой?
Ее деловые костюмы совсем не подходят для того образа жизни, который она вела сейчас с Саймоном.
— Наверное, должен быть какой-то предельный срок, — предположил Эрик.
Она отвернулась и стала смотреть в окно.
— Уверена, он есть, но я не знаю какой.
Ей не хотелось уезжать, и разговоры об этом расстраивали ее, но Эрик был прав. У ее босса должен быть какой-то предельный срок, после которого он вызовет ее назад в Калифорнию.
На следующей неделе она начала сомневаться в этом. Дэниел был в высшей степени любезен, когда в понедельник она представила ему менее чем обнадеживающий отчет.
Пока Саймон играл с племянником, у Аманды появилась возможность обсудить с Эриком слияние. Эриквноиь подтвердил свою заинтересованность в этом предложении. И все же он ясно дал понять, что, если Саймон будет против, он лучше откажется от сделки, чем допустит войну внутри семьи.
Именно этого она и ожидала. И все же, когда она сказала об этом Дэниелу, он отвечал так, будто это незначительная помеха, а не серьезная неудача. Он сказал ей продолжать обрабатывать Саймона, но у нее ясно сложилось впечатление, что происходит что-то, о чем она не знает.
Однако из продолжения их разговора и своих тщательно спланированных вопросов она больше ничего не смогла выудить.
Во вторник она ездила с Саймоном в «Брант компьютерз». Он хотел встретиться со своей командой дизайнеров и пригласил ее поехать с ним. Он посчитал себя обязанным представить ее нескольким служащим «Брант компьютерз». Разница в том, как он обращался с ними и как руководство «Икстант» обращалось со своими подчиненными, стала для нее откровением.
На время встречи Саймон оставил ее в компании пожилой женщины, работавшей в группе поддержки. По дороге обратно Саймон спросил, что бы она почувствовала, если бы эта женщина оказалась среди тех, кого выкинут на улицу в результате слияния.
Она была вынуждена признать: во-первых, это более чем вероятно, и, во-вторых, она бы чувствовала себя ужасно.
— Она работает на нас с тех пор, как ее муж умер от рака пятнадцать лет назад, оставив ее вдовой с двумя детьми-подростками. Я не смогу спокойно спать, если она будет вынуждена работать в какой-то забегаловке, потому что мы выгнали ее.
Слова Саймона все еще звучали в ее голове, и она начинала видеть в новом свете его твердое нежелание говорить об объединении. Он был не чудаковатым гением, который понимает деловой мир недостаточно хорошо, чтобы эффективно функционировать в нем. Он просто был очень внимательным человеком, близко к сердцу принимавши все, что происходит в его компании.
И все же он продолжал обсуждать с ней лучшие стороны ее предложения. Он считал необходимым задавать ей как минимум один вопрос в день или выдвигал аргументы, которые она была вынуждена опровергать. Аманда не знала, делает ли он это для очистки совести, потому что обещал Элейн, или для того, чтобы напомнить Аманде, зачем она здесь.
