Лариса Кондрашова - Бойтесь напуганных женщин
— Не говори глупости! Столько народу знает о вашей встрече.
— Сколько? Лавр и ты. Первый — его друг, и кто знает, чем он ему обязан, а вторая — ты, которая станет молчать, потому что у самой рыльце в пушку…
— Тонька!
— Что — Тонька? Я и не очень-то боюсь! Как-то в один момент будто отрезало. Пусть убивает. Не велика потеря для мира.
— А как же твоя дочь?
— Какая дочь?
— Которую ты родишь… Вот что значила та грязь в кофейной гуще. Только у меня все было ею покрыто. Значит, если кого и убьют, то меня. А тебя краем заденет — поговорите с Мишкой, да и разойдетесь.
— Рассудила! Вот станет все на свои места, научу тебя гадать. У тебя объяснения куда складнее получаются… Ладно, иди, не мешай мне собираться.
— Ухожу. У тебя встреча во сколько?
— В восемь.
— Мне Лавр звонил, интересовался.
— Ты перезваниваешься с Лавром? — изумилась Тоня. Ну до чего шустрая женщина! Другая только подумает, а эта уже сделала!
— Ну а почему бы и нет, что здесь такого?
— Ничего.
Тоня подумала, что у нее номер телефона он даже не спросил. А она уже начала фантазировать на тему, как нравится Лавру и что именно ради нее он сюда приехал.
Отшельница! А сама по сторонам глазами так и стрижет — стоит ли ее внимания тот или иной мужчина?..
— Он тебе нравится? — поинтересовалась Тоня.
— Очень. Такой красавчик. И притом странно — такой в себе неуверенный. Константину бы с ним поделиться, тем более что уж внешне Костик Лавру и в подметки не годится.
— Смотря на чей вкус, — не согласилась Тоня. — По-моему, Костя куда мужественней выглядит.
— Вот мы и разделились по пристрастиям.
— Ты считаешь, будто я на Константина глаз положила?! Надя, я вовсе не собираюсь переходить тебе дорогу.
— А ты и не перейдешь, потому что дороги у меня с Константином не будет. Нечего себя и обманывать. — Она вздохнула. — Что ж, не будем считать секс поводом для знакомства.
Что же это у Тони с Надей сплошные столкновения и нестыковки? Магнитные бури на солнце, что ли?
— Давай я тебя подвезу? — предложила она Наде.
— Да тут идти-то три шага, — удивилась та.
— Все равно я как раз собиралась машину из гаража выводить.
— Ну подвези, если как раз.
Тоня и в самом деле за две минуты домчала Надежду до дома и поставила машину у калитки так, чтобы сразу из нее шагнуть прямо за руль.
Свою будущую встречу с мужем Тоня уже как бы представила. Для чего-то она решила отвезти Михаила на улицу Мира. Ту, которую, будь на то ее воля, назвала бы Половинной. Улица имела дома только с одной стороны, а с другой заканчивалась пропастью.
Конечно, обрыв как следует укрепили, так что она была не опаснее других, но тем не менее, когда Тоня гуляла иной раз по ней, ей казалось, что она именно ходит по краю пропасти. Чуть оступилась — и вниз! Это будоражило. Зачем она решила привезти сюда Михаила? Она и сама затруднялась ответить.
Насколько Тоня знала, благоустроили улицу Мира при Леониде Петровиче. До этого здесь селились самые бедные люди, потому что никто из более-менее обеспеченных рядом с пропастью жить не хотел.
Асфальтированных улиц в Раздольном вообще было всего две. Одна вела к администрации совхоза, а другая — та самая, Мира, с массивным парапетом на краю пропасти, с лавочками по всей ее оконечности.
Такое это было странное место отдыха. Здесь, наверное, хорошо думалось о вечности. Но что еще было делать с пропастью, если она была органической частью пейзажа поселка Раздольный?
Тоня считала, что величие и красота местных пейзажей заставляют человека по-иному взглянуть на окружающий мир и способствуют установлению покоя в душе.
Она не хотела ссориться с Михаилом и надеялась, что он таки ее отпустит и не станет нагнетать обстановку. Разбитого не склеишь. Что ему нужно от Тони? Она отдала все, что могла.
Машину Тоня оставила возле двора, а сама вернулась в дом, чтобы подкраситься. Казалось бы, если хочешь, чтобы муж не питал к тебе каких-то нежных чувств, так не пытайся себя украшать, но, видимо, природное кокетство все равно брало верх. Собиралась расставаться с Михаилом и при этом делала все, чтобы выглядеть еще привлекательнее и желаннее.
Она услышала, что в калитку кто-то позвонил. Тоня взглянула на часы — половина восьмого. Чего это Мишка полчаса потерпеть не мог? Хорошо, что она уже одета.
У калитки стоял… Костя! Вот уж кого Тоня никак не ожидала увидеть.
— Титова, пустишь, или у тебя сегодня неприемный день?
— Ты угадал, сегодня — ну никак!
— А придется, — сказал Костя голосом ехидного следователя.
— Издеваешься? — нахмурилась Тоня. — Я тороплюсь. У меня свидание. Деловое! — зачем-то добавила она.
Константин посерьезнел.
— Догадываюсь, но все же удели мне пять минут. Ради твоей же пользы… Короче, я все знаю. Сколько минут у тебя в запасе?
— Хорошо, десять, — сдалась Тоня.
— Вот именно, нечего тебе так дотошно готовиться, еще неизвестно, вернешься ли ты назад.
— Если это шутка, то несмешная!
— Хотелось бы мне шутить, — вздохнул он. — Титова, когда я узнал, почему ты приехала в Раздольный…
— Как это узнал? Тебе что, Надежда проболталась?
— При чем здесь твоя Надежда?!
— Ах моя! А разве не твоя?
— Не моя! — отрезал он. — Надеюсь, ты не будешь попрекать меня ею всю оставшуюся жизнь?
— Ничего не понимаю! — Тоня посмотрела на него удивленно. — Почему ты считаешь, будто мы будем рядом всю жизнь?
— Ладно, об этом потом. Сейчас главное, что ты в опасности.
— Да кто тебе сказал? — Тоня подтянулась и взглянула на Костю свысока. — У меня все в порядке. Не понимаю, какое отношение к этому имеешь ты?
Тут наконец и он оценил ее взгляд.
— Неужели ты намерена меня выпихнуть?
— Откуда?
— Из своей жизни.
— А ты в ней присутствуешь?
— По крайней мере собираюсь. Когда помогу тебе со всем этим хламом разобраться.
— Но я тебя ни о чем не просила.
— Ну так попроси. Я предлагаю тебе защиту. Неужели твой инстинкт самосохранения этого не понимает?
Он качнул головой в раздражении. Видимо, разговор поворачивался совсем не так, как ему хотелось.
Вся его деловитость была шита белыми нитками. Он пришел с другим. То есть Тоня не сомневалась, что Костя о ней беспокоится, но что это будет ТАК!..
— Ты предлагаешь мне защиту в обмен на что?
Она даже не стала спрашивать, откуда и что именно он о ней узнал.
— Ни на что… — Он растерялся. — Разве я не могу просто защитить дорогого мне человека?
— Впервые об этом слышу! — отрезала она.
