Даниэла Стил - Все могло быть иначе
Кэрли пробежала рукой по крепкой груди Дэвида.
— Как мы скроем это от Андреа? Она очень наблюдательна, чтобы не заметить перемен в нас.
— Не будет большой бедой, если и заметит.
— Не хочу ставить ее в положение необходимости хранить секреты от Шона и Эрика.
— Если завтра ты встанешь, когда Андреа уже уйдет в школу, мы сможем сказать ей, что провели день в улаживании наших разногласий.
— Она будет рада этому?
— Есть что-то другое, чему она обрадовалась бы гораздо больше?
Кэрли приложила палец к губам Дэвида.
— Не порти, Дэвид, мое хорошее настроение.
Он прилег рядом с ней и заключил ее в свои объятия.
— Не могу оставить все как было. Я чувствую, что получил какой-то шанс восстановить наши прошлые отношения, для чего надо найти нужные слова и аргументы.
Кэрли закрыла глаза, услышав в его голосе какую-то надежду.
— Есть вещи, которые словами не поправишь, какими бы прекрасными и выразительными слова не были.
— Ты ошибаешься, Кэрли, — ответил Дэвид.
Кэрли ничего не ответила ему, тогда он добавил:
— Вот посмотришь.
Глава 26
Дэвид, держа поднос с завтраком в одной руке, другой тихо постучал в дверь спальни Кэрли. Не дождавшись ответа, нажал на стертую старую медную ручку двери и тихо вошел. Он прошел по комнате, толстый китайский ковер скрадывал его шаги. Приблизившись к Кэрли, он увидел, что она еще спит. Он не удивился.
Вспоминая ночь, проведенную вместе с Кэрли, он вновь почувствовал, что его захватило чувство любви и удовлетворения. Их любовь была в первую минуту так безоглядно горяча, словно они наверстывали упущенное за прошлые годы и делали запас на будущее, а после — сдержана и нежна.
Он осторожно поставил поднос на туалетный столик, сел на край кровати и стал смотреть на спящую Кэрли. Кэрли была красива по-своему, а не по общепринятому стандарту. Ее нос может быть был чуть длиннее, лоб чуть выпуклее, губы полноваты и всегда готовы улыбнуться. Улыбка придавала ее лицу загадочность. В глазах Кэрли отражались и ее честность, и прямота, и даже некоторая склонность к кокетству. При всех видимых недостатках больше всего Дэвид ценил в ней открытость, ответственность и нежность.
Что-то сдавило грудь Дэвида и ему стало трудно дышать. Как он будет жить, когда Кэрли уедет? Ему пришла на ум та глупая метафора о голодном человеке, лишенном первого блюда, ибо невозможно было получить весь обед. Теперь можно добавить, — подумал Дэвид, — что тот человек обречен всю оставшуюся жизнь думать и вспоминать, как многого он недополучил тогда. С ее отъездом какая-то часть его отомрет, а другая будет страстно надеяться на чудо.
Кэрли, как бы почувствовала присутствие Дэвида, повернулась на спину, потянулась и тихо застонала. Потом открыла глаза.
— Доброе утро, — сказала она и улыбнулась. — Ты не поверишь, как мне хорошо.
Дэвид наклонился, чтобы поцеловать ее.
— Ты хорошо выспалась?
— Я старалась.
Он поцеловал ее груди, потом подбородком сдвинул вниз ее шелковую ночную рубашку.
— Госпожа Рэнкин и Гарольд появятся в доме минут через сорок пять.
— Ммм, этого нам вряд ли хватит для того, чтобы ты меня задушил.
— Бог мой, Кэрли, — сказал Дэвид, довольно смеясь.
— Ты ненасытен.
— Девятнадцать лет — большой срок.
Кэрли стала расстегивать рубашку Дэвида. Дэвид приложил палец к ее губам.
— Ведь мы же договорились не заниматься этим сейчас.
— Извини.
Кэрли приподнялась и коснулась губами кончика носа Дэвида.
— Утром, уходя в школу, Андреа посоветовала нам пойти в Хэмптон Коурт.
— Да, там замечательный замок, построенный Томпсоном Вулсей, который он потом уступил завистливому Генриху Восьмому.
— Ты всегда хорошо училась в школе.
Кэрли засмеялась. За последние дни она узнала об Англии больше, чем за все годы учебы. Андреа будет довольна.
— А ты не знаешь, куда она собирается повести меня?
Дэвид убрал выбившийся локон за ухо Кэрли.
— По-видимому, это будет что-то связанное с молодым человеком по имени Джеффри Армстронг? — поинтересовался он.
— Это секрет. Ты от меня ничего не добьешься.
— А ты, кажется, относишься к числу неподкупных людей?
— Смотря какая взятка.
— О, стандартная — это будет сама Кэрли. Вот такая взятка.
Хотя Дэвид и смеялся, глаза его застилали слезы.
— Я люблю тебя, Кэрли.
Он представил, как хороша могла быть их несостоявшаяся совместная жизнь. Она кажется догадалась, о чем подумал Дэвид. Кэрли погладила его, грустно улыбнувшись. Дэвид привлек ее к себе и поцеловал долго и страстно. В его глазах вспыхнуло пламя. Дэвид хотел состариться вместе с Кэрли, глядеть в ее глаза и вспоминать прошлое, радоваться успехам внуков и внучек.
Нехотя он прервал поцелуй и отпустил ее.
— Если мы хотим попасть сегодня в Хэмптон Коурт и увидеть там что-нибудь, то нам надо поторопиться.
— О, не надо, — голос Кэрли дрожал от страсти, ее возбуждение передалось Дэвиду.
Он улыбнулся, расстегивая рубашку.
— А как ты думаешь, что скажет Андреа по поводу столь позднего выезда?
— Можно сказать ей, что я долго спала и поздно встала.
Кэрли сняла ночную рубашку и отбросила ее в сторону. Дэвид, пораженный неожиданной красотой, уставился на нее, жадно оглядывая с головы до ног это нежно-розовое гладкое тело.
— Мне очень хочется увезти тебя на какой-нибудь необитаемый остров, где ты ходила бы всегда вот так, нагой.
— Хорошо, — сказала Кэрли, обнимая Дэвида и все плотнее прижимаясь к его сильной груди. — Когда же мы туда поедем?
Дэвид перебирал ее мягкие волосы.
— Не спеши, — медленно ответил он.
Кэрли застонала.
— Так мы будем разговаривать, или ты будешь любить меня?
Дэвид прижал ее к себе.
— Разговаривать.
— Лгун, — сказала Кэрли, извиваясь всем телом от желания.
В ответ Дэвид засмеялся.
Струйки дождя стекали с брезентового тента на палубу старенького речного катера, маневрировавшего по изгибам Темзы. Порывы ветра разбивали струйки на множество брызг, которые иногда долетали и до того места, где сидела Кэрли. Она смотрела на Дэвида, расположившегося в деревянном кресле рядом с ней.
— Я думала, что май должен был быть самым идеальным месяцем для приезда в Англию, — сказала Кэрли, пряча руки в рукава пальто.
Дэвид обнял ее и прижал к себе.
— Завтра будет солнце.
Кэрли непроизвольно засмеялась.
— Ты еще запой. Тогда я точно столкну тебя за борт. Я скорее повешусь, чем еще раз поплыву на этой калоше. Клянусь, она была построена еще в средние века.
