Сердце Моего Монстра (ЛП) - Кент Рина

— Прекрати это! — я борюсь со своими оковами, желая выцарапать ей глаза за то, что она посмела ударить его после всего, через что она заставила его пройти.

— Не обращай на нее внимания, Саша. Мама, похоже, испытывает ко мне непреодолимую ненависть, поэтому я позволю ей выплеснуть недовольство.

— Ты можешь издеваться сколько угодно, ублюдок, но сегодня твой последний день. Я была готова позволить тебе подняться выше и еще немного насладиться семейной жизнью, прежде чем уничтожить тебя, но ты совершил роковую ошибку, заперев и мучая моего сына.

О. Так вот почему она сегодня такая ядовитая. Мне было интересно, что бы она сделала, если бы услышала о том, что Кирилл сделал со своим братом, но я не думала, что у нее уже был подготовлен этот план.

Дядя Альберт достает пистолет и целится Кириллу в голову.

— Есть какие-нибудь последние пожелания?

— Нет… — мой голос дрожит, когда я раскачиваюсь взад-вперед на своем стуле. Виктор делает то же самое, его лицо слишком напряженное и красное. — Не делай этого, дядя, — умоляю я. — Он не виноват. Пожалуйста, дядя, если я когда-либо что-то значил для тебя, не делай этого.

— Заткнись, дерзкий ребенок, — бабушка постукивает своей тростью по земле. — Делай свое дело, Альберт.

— Одну секунду, — говорит Кирилл с такой беспечностью, что это сбивает с толку, учитывая ситуацию. — Я полагаю, ваше доказательство того, что я спланировал гибель вашей семьи, заключается в том, что Юлия сказала вам об этом, нет?

Дядя Альберт приподнимает бровь.

— Ты тоже собираешься сказать, что она лгунья, как сделала это Саша?

Кирилл оглядывается на меня, и гордая, останавливающая сердце улыбка приподнимает уголки его губ. Я улыбаюсь в ответ, даже когда слезы обжигают мои веки.

Я верю в тебя, говорю я глазами. Прости, что не была уверена до сих пор.

Он снова смотрит на моего дядю.

— Мне любопытно. Вы знали, что у моей дорогой матери был роман с вашим братом?

Лицо бабушки бледнеет.

— Что это за чушь?

— Пристрели его уже, — говорит Юлия.

Лицо дяди Альберта не меняется, когда он наводит пистолет.

Я кричу:

— Нет, — но прежде, чем он успевает это сделать, бабушка бьет моего дядю по руке, отчего пистолет отлетает к противоположной стене. — Я хочу услышать то, что он хочет сказать.

Выражение лица Юлии остается холодным, но все ее тело становится устрашающе неподвижным.

— Весьма признателен. Я знал, что вы — голос разума, — говорит Кирилл тем же отстраненным тоном. — Итак, дело в том, что у Юлии был роман с вашим сыном Анатолием в течение многих лет. В результате он биологический отец моего брата. Я думал, что на этом история закончилась, но из недавнего письма, оставленного моим отцом, я узнал, что ваш сын прекратил роман после того, как его жена забеременела их младшим ребенком. Конечно, Юле, которая всегда получает то, что хочет, это не понравилось. Она немного чересчур собственница, моя мать. Поправка, много. Если она не смогла заполучить Анатолия, то никто другой не сможет. Так что же она сделала? Намеренно сообщила Роману об этом романе. Она думала, что он не знал о ее манипуляциях, но упустила тот факт, что он всегда нанимал частных детективов, чтобы убедиться, что любые обвинения были правдой. Так он узнал, что Анатолий расстался с ней ровно за год до резни. Ему все еще не нравилась мысль о том, что его собственность достанется другому человеку, поэтому, когда правительство обратилось к нему с просьбой уничтожить вас, он согласился. Но вот самая важная часть головоломки, миссис Иванова. Юлия — та, кто подсказала ему этот план. Но это еще не конец всего. Мой отец оставил мне карту памяти, на которой есть совместные фотографии Юлии и Анатолия, а также видеозаписи того, как Анатолий выгнал Юлию из своего клуба, когда она приехала в Россию. Я приглашаю вас прослушать эту небольшую запись, которая лучше объяснит мой следующий пункт.

Кирилл достает свой телефон, и оба, дядя Альберт и Юля, набрасываются на него. Бабушка неожиданно бьет их обоих своей тростью, удерживая их на расстоянии, пока телефон Кирилла озвучивает аудиозапись.

— Ты хочешь сказать, что у меня будет возможность убить их? — Роман говорит по-русски.

Раздается звук соприкосновения кожи с кожей, как будто кто-то осыпает поцелуями все его лицо, прежде чем следует голос Юлии.

— Да, дорогой. У меня есть свой человек в этом доме, который позаботится о том, чтобы сопротивления практически не было.

— Ты уверена? Я убью твоего любовника.

— Он не мой любовник. Ты единственный мужчина, которого я когда-либо любила.

— Правда?

— Правда, дорогой.

Ложь. Даже я слышу фальшь в ее тоне. Судя по тому, как спросил Роман, он, скорее всего, тоже знал. Но, вероятно, решил плыть по течению, потому что все равно хотел использовать ее.

— Кто твой инсайдер? — спрашивает он.

— Альберт. Ему никогда не нравилось находиться под диктаторским руководством своей матери и брата. Он никогда не любил свою жену или даже своих детей. Он тоже готов к работе, пока он и старая леди остаются в живых, поскольку именно она сможет сделать его главой семьи…

Голос Юли обрывается, когда дядя Альберт выбивает телефон прямо из рук Кирилла.

Бледное лицо бабушки должно быть отражает мое.

От груза информации, которую я только что услышала, у меня кружится голова, а сердце сжимается в груди.

Именно дядя Альберт и Юлия спланировали эту резню.

Мой дядя.

Мой собственный дядя убил всех, о ком я когда-либо заботилась.

Брат моего отца задумал бесчеловечное истребление собственной семьи, включая его детей.

— Что… — бабушка не находит слов. Ее тонкие, морщинистые губы открываются и закрываются в сцене, свидетелем которой я никогда раньше не была. Когда она заговаривает, ее голос едва слышен. — Что все это значит, Альберт?

— Аааа, — он смеется почти издевательски. — Черт. На самом деле мне приятно, что я наконец-то могу сбросить надоедливую маску.

— Альберт!

— Что, мама, что? — кричит он ей в лицо. — Ты всегда боготворила Акима и обожала Анатолия, но я был единственным, кого не хватало в твоем списке. Ты никогда не думала, что я на что-то способен, и все время отталкивала меня в пользу этих двух ублюдков. Ты заставила меня жениться на наименее влиятельной женщине только для того, чтобы помешать мне подняться на вершину.

— Так ты убил свою семью?

Он приподнимает плечо.

— Я никогда не считал их своей семьей. Они были всего лишь препятствием на моем пути к успеху. Я бы предпочел, чтобы Саша и Тоша не выжили, так что мне бы никто не преградил путь, но что ж, я просто убью их сейчас.

— Майк, — рычу я. — А что насчет него?

— Мне нужен был наследник, — он закатывает глаза. — Его мать была жива и сидела вместе с ним в шкафу. Она была так счастлива, когда я пришел им на помощь. Я выстрелил этой суке в голову и забрал его у нее из рук.

— Альберт… — впервые за все время по щекам бабушки текут слезы. — Что ты наделал?

— Заткнись, мама. Хоть раз в своей жизни просто заткнись. Я терпел твое присутствие все эти годы из-за власти, которую ты имеешь над всеми другими семьями. Я мирился с Тошей и Сашей, потому что они были моими глазами во вражеских лагерях. Но сейчас вы мне не нужны.

Мое зрение затуманено водопадом слез. Как будто я смотрю на незнакомого человека. Все эти годы я думала, что мы боремся за одно и то же дело, даже если у нас были разные методы, но он все это время был злодеем.

Он не только обманул меня, Антона, бабушку и Майка, но и притворялся, что мы семья.

Мои губы дрожат.

— Ты… сделал все это ради власти?

— И избавления от надоедливых людей, которые не позволяли мне раскрыть свой потенциал. Особенно твой чертов отец. Вы с Тошей так похожи на него, что мне хочется ударить тебя ножом в глаза каждый раз, когда я тебя вижу. Черт! Было трудно притворяться, что ты мне нравишься, когда все, чего я хотел, это убить тебя. Вот почему я послал этих наемников напасть на вас во время той миссии спецназа. Очень жаль, что вы оба только получили травмы и не отказались умирать. И снова, ты отказалась быть убитой, когда я послал людей преследовать тебя в лесу после того, как ты вернулась сюда.