Софи Кинселла - Тайный мир шопоголика
Но сегодня мне не все равно. Сегодняшнее дело кажется мне важным, и я хочу, чтобы меня воспринимали всерьез.
«Ну ладно, я покажу этой грымзе, — злобно думаю я. — Всем им покажу, и Люку Брендону тоже. Всем им докажу, что я, Ребекка Блумвуд, не пустое место».
С внезапным рвением я достаю папину пишущую машинку, заправляю лист бумаги, включаю диктофон на воспроизведение, делаю глубокий вдох и начинаю печатать.
РЕБЕККА БЛУМВУД
СОСНОВЫЙ БОР
ЭЛТОН-РОУД, 43
ОКСШОТТ
СУРРЕЙ
ФАКСОВОЕ СООБЩЕНИЕ ДЛЯ:
ЭРИКА ФОРМАНА, ГАЗЕТА ДЕЙЛИ УОРЛД
ОТ:
РЕБЕККИ БЛУМВУД
28 марта 2000 года
Уважаемый Эрик,
Прилагаю свою статью на 950 слов по «Флагстафф Лайф» и потерянным премиальным выплатам. Надеюсь, Вам понравится.
С наилучшими пожеланиями,
Ребекка Блумвуд,
финансовый журналист.
18
На следующее утро я просыпаюсь в шесть часов. Знаю, это смешно, но я изнываю от нетерпения — словно ребенок в Рождество.
Лежу в постели, уговаривая себя расслабиться и не думать о статье — как и подобает серьезному зрелому человеку, но ничего не получается. В голове то и дело всплывают сценки у газетных киосков по всей стране. Как почтальоны разносят сейчас свежий номер «Дейли уорлд». Люди разворачивают газеты, любопытствуя, что же сегодня в новостях.
И что они видят?
Они видят мое имя! Ребекка Блумвуд — черным по белому в «Дейли уорлд»! Моя первая статья в общенациональной газете. «Автор — Ребекка Блумвуд». Круто, да?! Э-эх!
Я знаю, что статья ушла в номер, потому что Эрик Форман позвонил вечером и сказал, что редактор остался очень доволен моим материалом. И его дадут на цветной странице с фотографией Мартина и Дженис. Это главная страница в газете. Мне с трудом верится. «Дейли уорлд»!
И вот я лежу и думаю, что в киоске на углу уже наверняка лежит целая кипа свежих газет. Большая стопка новеньких номеров «Дейли уорлд». А киоск открывается в… шесть, кажется? А сейчас пять минут седьмого. Так что теоретически я могу купить газету прямо сейчас. Если бы захотела. Могла бы встать, одеться и пройтись до угла улицы. Не то чтобы я непременно так и сделаю — не до такой уж степени мне хочется увидеть свое имя в газете. Что мне, делать больше нечего? За кого вы меня принимаете! Ну конечно, так я и побежала туда сейчас. Нет, я степенно подойду к киоску часов в одиннадцать или даже в полдень, куплю газету и не спеша пролистаю ее, а потом так же спокойно вернусь домой. А может, и вовсе не стану покупать. Что, я не видела своего имени в печати? Тоже мне фокус. Это разве повод петь и плясать от радости?
Вот сейчас перевернусь на бок и еще посплю. Не знаю, с чего вдруг я сегодня проснулась в такую рань? Наверное, птицы разбудили. Закрываю глаза, взбиваю подушку, пытаюсь думать о чем-нибудь другом… Интересно, что мама приготовит на завтрак?
«Но в „Дейли уорлд“ ты ведь своего имени еще не видела, да? — никак не угомонится хитрый голосок в голове. — В газете общенационального масштаба тебя еще не печатали».
Господи, нет больше сил терпеть. Все, не могу. Я должна это увидеть!
Вскакиваю с постели, натягиваю первое, что попадается под руку, и на цыпочках спускаюсь вниз. Закрывая дверь, я чувствую себя как та девушка из песни «Битлз», которая уходит тайком из дома. На улице прохладно, свежо и пусто.
Боже, как хорошо ранним утром. Почему я так редко встаю в шесть утра? Надо каждый день просыпаться пораньше. Бегать перед завтраком, как ньюйоркцы делают. Сжигать калории, потом возвращаться домой, есть на завтрак полезную овсянку и запивать свежевыжатым апельсиновым соком. Супер. Все — начинаю новую жизнь.
Приближаясь к газетной лавке, чувствую нарастающее волнение — сердце бьется чаще, чем у кролика, и незаметно для себя я замедляю шаг до темпов похоронной процессии. Меня начинает бить нервная дрожь. Не уверена, что хочу увидеть свое имя в газете. Может, я просто куплю шоколадку и вернусь домой. Или мятные леденцы.
Осторожно открываю дверь магазинчика и нервно вздрагиваю от звука колокольчика. Сегодня утром мне не стоит привлекать к себе внимание. Вдруг продавец уже прочитал мою статью и она ему не понравилась? Господи, как страшно. Зачем только я решила стать журналисткой? Надо было стать косметологом, как я и хотела в детстве. Может, еще не поздно? Получу второе образование, открою свой салон…
— Привет, Бекки!
От изумления лицо у меня сводит судорогой. У газетной стойки стоит Мартин Вебстер, и в руках у него номер «Дейли уорлд».
— Я вот проснулся ни свет ни заря, — робко объясняет он. — И подумал, раз уж все равно не сплю, прогуляюсь-ка за газетой…
— А… я тоже. Подумала, раз уж все равно проснулась…
Мой взгляд упирается в газету, и мне становится нехорошо. Мамочки, я сейчас умру от разрыва сердца. Лучше сразу меня убейте.
— Ну и… как? — спрашиваю я напряженно.
— Да вот, — Мартин немного ошалело смотрит в газету, — большая получилась…
Он поворачивает ко мне страницу, и я едва не падаю от удивления. На ней цветная фотография Мартина и Дженис, с несчастными лицами, а под ними жирным шрифтом заголовок: «МАХИНАТОРЫ ИЗ „ФЛАГСТАФФ ЛАЙФ“ ОГРАБИЛИ ПЕНСИОНЕРОВ!»
Трясущимися руками беру газету. Взгляд проскакивает к первой колонке текста… вот оно! «Автор — Ребекка Блумвуд». Это мое имя! Меня так зовут!
У двери опять звякает колокольчик, и мы оборачиваемся. К моему великому изумлению, в дверях стоит папа.
— Кхм… кхм, — неловко покашливает он. — Твоя мать просила купить газету. И раз уж я все равно рано проснулся…
— Как и я… — торопится Мартин.
— И я, — добавляю я.
— Что там? Напечатали?
— Да. Напечатали. — Я разворачиваю к нему газетный лист, чтобы он увидел ту самую страницу.
— Ого! — восклицает он. — Большая, да?
— И фотография удачная, правда? — энергично подхватывает Мартин. — Так хорошо получились цветочки на наших занавесках.
— Да, фотография отличная, — соглашаюсь я. Я не собираюсь ронять свое достоинство и спрашивать, понравилась ли ему статья. Если он захочет похвалить мой слог, он и так это сделает. А если нет, то и не надо. Главное, что я все равно ею горжусь.
— И Дженис очень хорошо получилась, мне кажется. — Мартин все разглядывает фото.
— Действительно хорошо, — кивает папа, — хотя и немного уныло.
— Видите, эти профессионалы знают, как свет поставить. Смотрите, как солнце падает ей прямо на…
— А как вам моя статья? — жалобно ною я. — Понравилась?
— Ой, конечно! — спохватывается Мартин. — Прости, Бекки, надо было сразу сказать! Я еще не дочитал до конца, но, кажется, ситуация ухвачена очень точно. Про меня так написано, как будто я герой! — Он хмурит лоб. — Хотя я не сражался на Фолклендских островах, ты знаешь.
