Imanka - Босиком по лужам
Полина протирала руки влажной горячей салфеткой, когда я уселась перед ней за столик, заулыбалась, засветилась.
— Давай-давай, как раз сейчас поесть принесут, — поторопила она меня. — Я уже все заказала. Наверное, есть хочешь? Устала?
Я кивнула, скинула мокрую куртку на соседний стул, довольно вытянула промокшие и изрядно озябшие ноги.
— Чай девушке принесите! Зеленый. Жасминовый, — попросила подружка пробегающую мимо официантку. — Или тебе лучше с бергамотом заказать?
— Любой пойдет, — отмахнулась я. — Сто лет тебя не видела. Дико соскучилась.
— Хоть бы позвонила, — обиженно отвела она глаза.
— Да я только из Венесуэлы прилетела три дня назад. Никак не адаптируюсь ко времени. Все-таки отставать на 7 часов гораздо приятнее, чем спешить. Вещи вот распаковала, с делами разобралась немного. Устала страшно. Держи.
Протянула ей сувениры. Полинка принялась восхищенно рыться в пакете.
— Это антикварная лампа из Ирана. Говорят, что в ней жил джин. Или живет. И только руки влюбленной девушки могут пробудить его ото сна, — принялась я восторженно врать. — А этот гамак из Венесуэлы. Повесишь на даче, будешь кайф ловить.
Она потянулась ко мне через стол и обняла, поцеловав в шею.
— Спасибо, дорогая! Я так по тебе скучала! Как ты съездила? Как Родька?
Перед нами положили приборы, расставили плошки с супом.
— Съездила нормально. Провела сутки в баррио. Так Родриго мне такую истерику закатил, что мама родная! Думала, убьет.
— Что такое баррио?
— Это огромные поселения бедняков. Там царит абсолютная беспредельщина. Шикарный вышел репортаж. Великолепный!
— Ты ненормальная. Не понимаю, как Родриго тебя отпустил?
— А он и не отпускал. Я сама ушла. Мне надо было встряхнуть организм, дать ему пинка, иначе я бы совсем загнулась.
— Успешно?
— Неа.
— А у меня для тебя тоже есть две новости, — загадочно улыбнулась Поля. – Надеюсь, что они тебя порадуют.
— Колись.
— Тебе шеф дал денег, — она протянула мне голубенький конверт с логотипом фирмы. — Он, правда, говнился, но эти сопли на него так надавили, что денег шеф дал. И сверху еще добавил.
— Ого! За деньги спасибо, — спрятала конверт в рюкзачок, даже не потрудившись пересчитать содержимое. — Только не поняла, какие сопли?
— Ну эти… Как их там?
— Мальчишки из «Китайского общежития»?
— Ага, — Полинка залилась веселым смехом. И что я такого сказала?
Палочки подхватили вассаби и погрузили его в соус. В «Ги-Но Таки» самый ядреный вассаби в Москве. Такой, что прошибает до мозга. Из-за этого я не любила есть его «живьем», предпочитая размешивать в соевом соусе. Впрочем, так положено делать в любом случае.
Полина наконец-то прекратила хохотать. Достала зеркальце, принялась рассматривать глаза на предмет расплывшейся туши из-за выступивших слез.
— Ты там что-то говорила про две новости. Если вторая такая же приятно-хрустящая и с водяными знаками, то я тебя расцелую при всех, — лениво пережевывая ролл с семгой, произнесла я.
Подружка тянула время. Припудрила носик и подправила глаза. Я начала потихонечку злиться. Медленно спрятав косметику в сумку, она довольно заявила:
— Тебя искал дикобраз!
Я подавилась суши. Закашлялась. Полинка испугалась, принялась хлопать по спине. Теперь пришла моя очередь вытирать слезы.
— Билл? — выдавила я из себя, когда смогла говорить.
— Ну, если это чучело…
— Полина! Не называй его так! Ты же прекрасно знаешь, как их зовут! — взорвалась я.
— Ты только не ори. Успокойся. Нервная такая… На нас вон люди оборачиваются… — перепугано зашептала Поля.
— Плевать! Что он хотел? Давно? Что говорил?
— Ты чего? — осторожно спросила она, взяв меня за руку. — Ты что так возбудилась-то? Машка, миленькая, что с тобой? Я, конечно, знаю, что они тебе насолили, но не думала, что ты так бурно отреагируешь. Хорошо-хорошо, я больше ни слова не скажу.
— Воропаева! Говори! Все хорошо. Говори!
— Уверена?
— Твою мать! Да! Да! Да!!!
— Ты только не нервничай так. В общем, мы их сбагрили в аэропорту, и я в отпуск на следующий же день ушла. На три недели на Шри-Ланку улетела. Мне так повезло, что наши операторы-сотовики там не брали, ты себе не представляешь, а то бы Биг Босс мне весь отпуск испортил. Возвращаюсь, Иван Михалыч на ушах стоит. Говорит, что менеджеры этого дурацкого «Китайского общежития» (как ты их круто обозвала!!!) оборвали все телефоны с просьбой дать им координаты переводчика. А их, кроме меня, никто больше не знает! Открываю почту, а там куча писем, мол, как связаться с переводчиком. Я чай попить не успела, а мне звонок и такой милый голос начинает что-то вещать и требовать телефон фрау Ефимовой. Я объясняю, что мы не распространяем конфиденциальные сведенья о сотрудниках. Нет, нет и нет! И такое продолжалось целую неделю. Звонили разные люди, и требовали у меня твой телефон.
— Разные?
— Ну да. Я ж тебе говорила, что они там в английском ни бум-бум. Видимо, они каждый раз понимали, что я чего-то не догоняю, и пробовали зайти с разных сторон, даже придумали трогательную историю о том, что солист тебе денег много должен, а как передать-переслать не знает.
— Ты дала им мой телефон?
— Я пообещала Биллу передать его телефон тебе, — Полинка протянула листок с наспех написанными цифрами. — Он очень просил позвонить. Он невменяемый какой-то был. Все твердил, что с тобой что-то случилось. Я его чуть к черту не послала, ворона крашеная. Раскаркался тут! Ну что с тобой случиться может? Идиот!
Я передернулась, вспомнив того мужика с мачете на узкой улочке в гетто темной ночью… Действительно, что со мной может случиться… Убьют и все дела.
— Когда Билл звонил?
— Точно не помню… В десятых числах августа… кажется…
В груди защемило, затянуло, задергало... Я ездила в баррио 13 августа. В понедельник. Родриго еще накануне все выходные со мной провел.
— Да! 14 августа он и звонил! Точно! Потому что в тот день, и это меня особенно взбесило, он меня из-за стола вытащил, мы шефскую днюху отмечали. Он там что-то бормотал, но мы с переводчиком не заморачились особо. Они страшно на тот момент нам всем надоели.
— Полина, ты дала мой телефон Биллу?
— Да. Только не Биллу, а его брату. Еще месяц назад. Он умеет уговаривать. Я сказала Тому, что тебя нет дома, ты в вечной командировке, тебя перевели работать в другую страну. Куда — не знаю. А что, не надо было давать категорически?
Я швырнула палочки на стол, откинулась на спинку и недовольно поджала губы. После прогулки по баррио мое душевное равновесие немного восстановилось. По крайней мере истерики прекратились. А сейчас я даже и не знаю, что делать…
