Робин Пилчер - Океан любви
— Привет, Син! Как дела?
Син прошел мимо, даже не посмотрев в его сторону, а на его приветствие ответил лишь угрюмым ворчанием. Бенджи наблюдал, как парочка удаляется, тихо хихикая между собой.
Огорченный, он вернулся на скамейку, шаркая ногами и испытывая отвратительное и неподдающееся контролю ощущение наворачивающихся слез, которые уже комком стояли в горле. Он ненавидел школу. Он ненавидел всех в этой школе, потому что знал, что они ненавидят его.
Бенджи открыл свой портфель и вытащил шоколадный батончик. Зачем мать заставляет его каждый день общаться с дурацкой Жармейн? Все остальные ученики приходят и уходят из школы пешком, и с ними все в полном порядке. Это происходит только потому, что она считает это небезопасным, — думал Бенджи. Стыдно сказать, ему даже приходится платить одному из мальчиков, чтобы во время обеденного перерыва тот спустился в магазин и принес ему сладости. Это обходится в два раза дороже, чем стоит шоколадный батончик, и поскольку карманных денег не хватает, то приходится прокрадываться в родительскую комнату, пока Жасмин занята делами на нижнем этаже, чтобы порыться в папиных чертежах на столе в поисках потерянной мелочи. Бенджи было ужасно стыдно каждый раз, когда он это делал, но в этом есть и их вина. Если бы родители давали ему чуточку больше свободы, ему бы не пришлось опускаться до мелкого воровства.
Он вновь взглянул на часы. Уже половина пятого. Ну, где же ты, Жармейн?
Взрослые, они такие… эгоисты. Они делают только то, что нужно им, что отвечает их интересам. Ну, какая нужда в том, чтобы оба его родителя работали? Он знал, что его отец весьма богат, поскольку все его машины были дорогими, и у него был личный шофер, а их дом был одним из самых больших в Лиспорте. Бенджи жил в этом месте столько, сколько себя помнил, значит, получается, что дом был куплен, когда его мать еще не работала и все время была дома, воспитывая его. А то, что происходит сейчас, — полнейшая глупость. Если бы она в эту минуту находилась все время дома, наверное, она бы сама увидела, что прогулка в школу совершенно безопасна.
Ну, давай же, Жармейн! Где ты?
У него теперь был один-единственный настоящий друг — Жасмин. Она, конечно, иногда была довольно строгой, но всегда играла с ним в игры, стоило только ее попросить. Даже тогда, когда Син, бывало, захаживал раньше к ним. А теперь, вдобавок ко всему, все идет к тому, что она сдружится с этим идиотским садовником-шотландцем. Ну что здесь сказать, наверное, надо действительно быть тупым, чтобы подумать, что он тонет, а после всего еще и наорать на него.
Что он себе думает, как он теперь собирается исправлять все это? А ведь он только начал работать у его родителей. Он был одновременно тупым и неотесанным, хотя в принципе именно поэтому, наверное, он и был всего лишь садовником. У него нет мозгов, в отличие от отца Бенджи, который управляет огромной IТ-компанией. Тем не менее у Жасмин нет молодого человека. О, нет! Он не вынесет, если у них что-нибудь начнется!
Бенджи опять посмотрел на часы и нанес своему портфелю очередной увесистый удар. Сидеть наскучило, и он стал прохаживаться по тротуару.
Как бы он хотел сделать в школе что-нибудь такое, от чего все бы сразу поняли, что он нормальный, такой же, как все. Как бы он хотел доказать это себе самому!
Но как? Он изо всех сил старался на футболе, но был значительно медленнее других ребят в команде и никогда не поспевал за мячом, а во время игры в бейсбол часто пропускал удар. Он даже подумывал о том, чтобы принять участие в конкурсе талантов в музыке и поэзии, которые проводились учителями, но они включали запись каждого выступления через систему школьной громкой связи, и он знал, что все просто засмеют его, если узнают об этом. Все это было просто безнадежно.
Он опять взглянул на часы. Было десять минут шестого. Мальчик вернулся к скамейке и поднял свой портфель. Больше он не собирается ждать эту дурацкую Жармейн. Если он пойдет домой, ей придется прийти и проверить, что с ним все в порядке, и тогда, может быть, Жасмин сделает ей выговор, но она его заслужила. Он закинул портфель на плечо и, еще раз окинув дорогу взглядом, чтобы убедиться, что машина Жармейн не появилась в поле зрения, отправился домой.
Он наслаждался каждой минутой своей незаконной свободы, останавливался, чтобы получше рассмотреть витрины магазинов на центральной улице, по которой сейчас шел, купил себе молочный шоколад и черничный маффин в гастрономе. Он медленно пошел по направлению к Бейкер-Лайн, решил было зайти в спортивный клуб, посмотреть на игру в теннис, но передумал, зная, что Жасмин будет волноваться, если он задержится надолго. Тем более, что кто-то из школьных ребят, наверняка, там тренируется, и совершенно точно никого из них он сейчас видеть не хотел.
Бенджи повернул назад, вниз по Бейкер-Лайн, и уныло направился домой.
Он подошел к дому и увидел, что машина садовника все еще стоит под навесом, как вдруг услышал хруст гравия под колесами разворачивающейся машины. Обернувшись, он увидел, как зеленый джип Жармейн с ревом вылетел из-за поворота и резко остановился прямо перед ним. Не заглушая мотора, Жармейн выскочила из машины, ее обычно хитрое лицо сейчас источало ярость.
— Скажи мне, бога ради, куда ты подевался? Я ждала тебя у школы четверть часа, и скажу тебе, мой дорогой, что у меня было как минимум сотня куда более важных дел, чем просто терять время из-за тебя!
— Но вы сильно опоздали, Жармейн, — тихо произнес Бенджи.
— Какая разница, опоздала я или нет? Твоя мать платит мне за то, чтобы я забирала тебя каждый день, так что просто стой и жди, ясно?
— Да, хорошо, — сказал Бенджи, глядя на свои ботинки. Услышав, как открылась задняя дверь кухни, он заметил, что Жасмин бежит к ним навстречу.
— Так что, ты больше никогда не будешь уходить без меня? Да?
— По поводу чего весь этот шум-гам? — поинтересовалась Жасмин.
— Этот негодник пошел сегодня домой пешком, — ответила Жармейн, стиснув зубы от злости. — Я торчала как минимум пятнадцать минут у этой несчастной школы, ждала его, и все для того, чтобы узнать, что он взял на себя ответственность пойти домой пешком, что совершенно противоречит тому, что ему наказала делать его мать. Я думаю, тебе стоит сделать ему серьезный выговор.
— Да неужели? — спросила Жасмин, медленно кивая. — И, во сколько вы сегодня приехали, чтобы забрать его из школы, Жармейн?
Жармейн прикусила губу.
— Это не имеет никакого отношения к делу! Он должен стоять там и ждать, пока я не решу его забрать.
— Так во сколько вы решили забрать его сегодня, Жармейн? — еще раз спокойно спросила Жасмин.
