Элизабет Бушан - Месть женщины среднего возраста
Разумеется, некоторые из этих воспоминаний и мой опыт я привнесла в отношения с Натаном. Так уж получилось.
Снова встретив Хэла, я вспомнила об этом.
Глава 20
Ко мне вернулась энергия. Я вычистила дом на Лейки-стрит от пола до потолка. Разобралась в столе на лестничной площадке и выбросила все до последней ненужные бумажки. Забралась на чердак и перебрала чемодан со старой одеждой: выудила слишком короткую юбку, маленькое вязаное платье, которое нужно носить без лифчика, облегающую блузку – одежду, принадлежащую прошлому. Отнесла вещи в машину и отвезла в благотворительный магазин.
Я даже отважилась зайти в сад с намерением что-то сделать, и через пару часов прежняя радость от работы вернулась. Волшебство, словно кролика достали из шляпы. Здесь был мой дом, и правила не изменились. Было уже слишком поздно, чтобы всерьез заботиться о заброшенных цветах, но я испытала воодушевление.
– Здорово чувствовать, что ты кому-то нужна, – призналась я Ви, – даже если это всего лишь сад.
Ви застонала.
– Все хорошо в меру. Когда же я буду никому не нужна?
В течение двадцати пяти лет разгар летнего сезона означал поездку в Корнуэлл, но только не в этом году. И, вероятно, больше никогда, потому что я не могла представить, как вернусь туда без Натана.
Мысль об этом омрачила мое спокойствие, а я была на страже и не допускала мрачных мыслей. И я позвонила Сэму и поехала на выходные в Бат. Элис уехала на какую-то конференцию, а мы отправились на прогулку по сельской местности. Сэм пытался объяснить разочарование и растерянность оттого, как медленно развивается его роман.
Спустя какое-то время до меня дошло, что Сэм до сих пор говорит об Элис с каким-то нездоровым благоговением: мне казалось, что оно должно было уже пройти. Способности Элис, безусловно, внушали восхищение, но все же не были сверхчеловеческими. И тут я осознала, что он страдает от передозировки трагической раболепной любви, которая в его возрасте не такая уж и редкость.
Я осмелилась спросить:
– Тебе не кажется, что пора двигаться дальше?
Он покачал головой – в точности как отец – и на лице появилось упрямое выражение.
– Нет.
Мы пытались перелезть через забор из колючей проволоки. Сэм опустил верхнюю жилу, и я пролезла над ней.
– Знаешь, я не хочу сдаваться. – Его осенило. – Может, тебе не нравится Элис?
– Мне просто кажется, что тебе надоело чувствовать себя несчастным, не пора ли устроить передышку. – Брюки Сэма зацепились за проволоку, и я наклонилась, чтобы освободить его. – Ты говорил с отцом?
– С папой?
– У тебя есть еще какой-то отец?
– Он вроде в порядке. Собирался уехать в Грецию и спрашивал о тебе.
Мы соскользнули вниз по высохшему склону и зашагали по берегу ручья. Над нами раскинула ветви каштановая роща; вода была прохладная, испещренная загадочным узором от солнца. Мимо пронеслась стрекоза, взмахнула волнистыми крылышками капустница; над коровьими лепешками роились тучи мух.
– Мне кажется, что папа разрывается на части от чувства вины и переживает за тебя. – Сэм остановился у каменного моста, разделявшего поля, и облокотился о парапет.
– Переживает за меня? Это я за него переживаю. – Я встала рядом и стала наблюдать за стрекозами, парящими прямо над водой. – Сэм… зачем устраивать такой переворот, а потом мучиться виной?
Сэм бросил на меня пронзительный взгляд.
– Я ездил к нему. – Сын соскреб с камня кусочек мха, и ноготь его почернел. – У меня такое чувство, будто папа пытается в чем-то себя убедить.
– Не думай так.
Он снова поскреб мох.
– Иногда мне кажется, что я ненавижу ее за то, что она имеет надо мной такую власть, – взорвался Сэм. – Разве это не бессмысленно?
Он имел в виду Элис.
– Вовсе нет, – ответила я.
Мы прошли через поле обратно к машине.
– Вообще-то меня беспокоят Ианта и Поппи. Ианта иногда бывает такой упрямой, не хочет рассказывать, что с ней происходит. Говорит только, что врач неотступно за ней следит.
– Яблоко от яблони недалеко падает, – заметил Сэм.
– Поппи… о Ричарде нам ничего толком не известно, как и о том, почему она вдруг решила выйти замуж.
Сэм наклонился, сорвал травинку и пососал мясистый стебель.
– Поппи как кошка – всегда приземляется на лапки. Когда она должна вернуться?
– В том-то и дело: я не знаю. – Я закусила губу. – Как бы я хотела знать, как у нее дела.
Прикосновение Сэма к моему плечу утешило меня.
Перед самым моим отъездом с конференции вернулась Элис.
– Как жаль, что мы не смогли пообщаться, – она поцеловала меня, – но я заставлю Сэма почаще вас приглашать. – Я была удивлена, потому что мне показалось, будто девушка говорит искренне. Не мешкая она бросила у двери сумку, отнесла ноутбук в гостиную и расстегнула чехол. – Наверняка вы отлично провели время. Извините, мне нужно кое-что сделать. – Она подняла голову. – Роуз, вы уже нашли работу?
Вернувшись в Лондон, я обнаружила письмо от Нила Скиннера, которого перевели в министерство культуры, как он и предвидел. Он интересовался, свободна ли я и не могу ли провести для него исследование, которое займет пару недель. В постскриптуме говорилось: «Увы, зарплата небольшая». Я связалась с ним, и Нил объяснил, что ему необходимы факты и цифры, а также пробная оценка того, как общественность отреагирует на повышение ставок на право дохода от выдачи книг из библиотеки, которые в данный момент пересматриваются.
Я провела две изнурительные, но приятные недели, прочесывая отчеты и статистические данные и обзванивая людей, которые непременно оказывались в отпуске. Я позвонила Таймону – какого черта? – и, к его чести, он взял трубку.
– А, Роуз, – протянул он. – Птичка напела, что ты очень похорошела. У тебя все в порядке?
Я сообщила Таймону, что, учитывая обстоятельства, я в жизни не чувствовала себя так хорошо, и спросила поддержит ли пресса это начинание и выделит ли он в газете место этому вопросу.
Таймон даже не раздумывал.
– Сомневаюсь, что кому-то, тем более прессе, есть дело до того, что писатели получат прибавку к зарплате в лишние десять пенсов – или не получат. Я бы не потратил на это и одного абзаца.
– Значит, правительство может делать, что хочет?
– Роуз, неужели ты думаешь, что пресса оказывает какое-то влияние на то, что думает правительство? – Он расхохотался и добавил: – Жаль, что тема не связана с сексом, вот тебе мой ответ.
– Это все, что я хотела знать. Спасибо.
– Роуз, раз уж мы с тобой разговариваем, скажи: ты всегда сама решала, какой книге отвести центральное место в еженедельном выпуске?
– Разумеется, – ответила я. – Кому еще это решать?
