Джулиет Мид - Капкан любви
Они отмечали завершение первого собеседования Кристиана. Тот сказал, что, по его мнению, переговоры прошли удовлетворительно. А Тедди подтвердила, что Пол Драйвер долго и громко восторгался им в телефонном разговоре с ней.
— Дело сделано, Кристиан, — радовалась Тедди. — Поверь мне. Они предложат тебе должность, вот увидишь.
— Посмотрим, — Кристиан, казалось, не разделял ее радости. — Они сказали, что встретятся еще с троими людьми до того, как будут принимать какие-либо решения.
— Я это знаю! Это же моя выписка! Но они выберут тебя, я уверена в этом. Как же иначе?
— Теодора, дорогая, ты просто умилительно доверчива. В следующий раз, когда будешь устраивать на работу своего любовника, тебе лучше убедиться, что остаток списка не выдерживает с ним сравнения, — проворчал ей Кристиан.
— Тогда ты не был моим любовником, — напомнила она ему.
— Меня трудно обвинять в том, что я не пытался…
— В любом случае, в следующий раз мне не понадобится устраивать своего любовника на работу. Ты устроишься в ФРЖ, и мы заживем счастливо. Потом, если ты устанешь от них года через четыре или пять, мы подумаем, куда тебе еще захочется, и я устрою это. Запросто, — игриво сказала Тедди.
Кристиан ничего не ответил.
— Знаешь, я вот еще о чем думаю, — болтала Тедди. — Пока ты ждешь предложения, ты можешь сэкономить на счетах за отель для «Шевадре-Дефорж», и им тоже будет польза.
— Что ты имеешь в виду?
— Конечно же, ты можешь жить у меня! — она взглянула на него, встревожившись на мгновение, и успокоилась при виде его широкой улыбки.
— Разумеется, я останусь у тебя, но думаю, что комнату в «Меридиане» лучше удержать за собой. В конце концов, нам не следует вызывать подозрений. Вряд ли в «Шевадре» придут в восторг, если узнают, что во время деловой поездки в Лондон я спал с агентом по трудоустройству.
— О'кей. Значит, ты едешь домой завтра, а когда ты вернешься? На следующей неделе?
— Не уверен. Я должен взглянуть в деловом календаре, какие обязательства у меня в Париже. Пол Драйвер сказал, что я буду нужен им через две недели.
— Ну ладно, если ты не приедешь через неделю, мне самой придется приехать в Париж. Я уверена, что найду там кого-нибудь, с кем крайне необходимо провести собеседование! — Тедди взглянула на Кристиана и увидела, что он перестал есть и отодвинул тарелку. — Ты не ешь? Там что-нибудь плохое? — ее голос прозвучал озабоченно, словно оплошность ресторана в доставлении удовольствия Кристиану была оплошностью Лондона, и, следовательно, ее оплошностью.
— Все прекрасно, просто я потерял аппетит. Глядя на тебя, я теряю аппетит к еде, Теодора. Я думал о тебе весь день — в течение всего собеседования. А теперь я хочу быть с тобой. Я хочу чувствовать тебя, я хочу знать о тебе все.
— Я думала, ты все узнал обо мне прошлой ночью.
— Нет. Прошлая ночь была всего лишь началом путешествия, у нас впереди еще долгий путь.
Кристиан коснулся коленом ее ноги под столом.
— Я, наверное, влюбился в тебя, cherie[20]. Я хочу тебя, Тео. Я все время хочу тебя.
— А все, что Кристиан де Клемент-Гранкур хочет, он получает?
— Ты очень проницательна, моя юная леди.
Тедди огорчил отъезд Кристиана, несмотря на то, что они договорились встретиться в течение следующей недели. Когда они проснулись в пятницу утром, она размечталась о совместной прогулке вдоль Сены в лунном свете, о маленьких ресторанчиках с пестро-красными скатертями, о бутылках шампанского в постели, о cafe au lait[21] в постели, о saucisson sec[22] и baguettes[23] в постели. Кристиан развеселился, когда Тедди нарисовала ему такую картину, и поддразнил ее, сказав, что все ее представления о романтике Парижа сходятся на еде… и на постели — ни слова ни о Лувре, ни о музее Пикассо. Она жутко смутилась, пока Кристиан не обнял ее и не сказал, как он взволнован, как горд, как польщен, что она отводит ему такую роль в своих мечтах. Тедди признала, что никогда еще секс не значил для нее так много, никогда еще она не чувствовала себя так свободно.
— Все будет еще лучше, моя дорогая девочка, — говорил ей Кристиан. — В любовных отношениях самое замечательное, что они становятся еще лучше, если начало было хорошим. Беда в том, что ты не знала этого раньше. Больше никогда, никогда не спи с rosbif. Обещаешь?
Тедди, смеясь, пообещала и надела ему на руку часы. Она предупредила себя, что не нужно принимать отношения с Кристианом слишком уж всерьез. Ее втянуло в связь, потому что он был привлекателен и очаровал ее, потому что он соблазнял ее, а ей хотелось быть соблазненной, потому что она хотела доказать себе, что ей не нужен Майк, что ей нет дела до его предательства. Меньше всего сейчас ей хотелось влюбиться в Кристиана.
Чарли явился в пятницу вечером, опаздывая. Он выглядел неописуемо элегантным в черном галстуке. Тедди, все еще в купальном халате, впустила его и скорчила гримасу:
— Это, наверное, один из отвратительных английских вечеров, где все мужчины выглядят неестественно любезными, а все женщины похожи на старые вешалки, завернутые в занавески бабушек… такое можно увидеть на любом английском бракосочетании.
— Не знаю, но ты поедешь туда в купальном халате, если не поторопишься.
Тедди молнией переоделась и вновь спустилась вниз, сделав перед ним пируэт.
— Я всегда восхищался вкусом твоей бабушки, Тедди, но этим вечером больше, чем обычно.
На Тедди было узкое платье цвета слоновой кости, плотно обтягивающее ее до бедер, а дальше ниспадавшее тяжелыми складками атласа, отливающими золотом. Она была в радостном возбуждении и почти танцевала, спускаясь по ступеням дома к машине Чарльза.
— Не знаю, что с тобой случилось, Тед. Ты кажешься другой. Ты выглядишь другой. Ты похудела на несколько фунтов? Распустила волосы? Поставила клизму?
— Ох, заткнись, Чарльз. Ты отвратителен. Я же рассказывала тебе, что встретила одного человека…
— Допустим, ты ничего мне не рассказывала. И я не хочу больше ни слова слышать об этом ублюдке. Хорошо?
Тедди послушно кивнула.
— И не можешь ли ты заодно убрать с лица эту самодовольную ухмылку? — обронил Чарльз. Сурово посмотрев на Тедди, он покорно вздохнул и наклонился к ней, чтобы застегнуть пряжку ремня и урвать возможность запечатлеть быстрый поцелуй на ее щеке. — Ты выглядишь ослепительной, дорогая. Абсолютно, безоговорочно, лучезарно, божественно и зверски ослепительной.
Вечер Международной Ассоциации Бонных Торговых Задниц — как настаивал на этом названии Чарльз — входил в полную силу, когда они прибыли в Гросвенор. Чарльз и Тедди сделали круг по залу, кивая и улыбаясь по установленной королевской семьей моде. Чарльз приветствовал коллег и конкурентов, словно они были старыми, давно потерянными друзьями. Когда они отходили, Чарльз шептал:
