Данеэла Стил - По велению сердца
– Лучшее, что ты сейчас можешь сделать, это засесть за работу, — невозмутимо сказала Хоуп.
– Не передумала за меня замуж идти? — с усмешкой спросил Финн и снова стал похож на мальчишку, а она обняла его за шею и покачала головой.
– Нет, Финн, не передумала. Только я хочу быть уверена, что для нас обоих это зрелый шаг и в своих отношениях мы предельно честны. Без этого, боюсь, у нас ничего не получится.
– Я знаю, — согласился он. Пар из него как будто вышел. Как странно: Финн бываем таким разным — то необычайно милым, то напрочь забывает про здравый смысл. А то бывает злым и несправедливым — вспомнить хотя бы его обвинения в связи с ее неудачной беременностью, доводившие ее до глубокого отчаяния, в них не было ни любви, ни хотя бы сочувствия. — Может, пойдем вздремнем? Что скажешь? — лукаво улыбнулся он, и Хоуп засмеялась, а потом взбежала вслед за ним по лестнице, и уже в следующую минуту он запер дверь спальни, подхватил ее на руки и отнес на постель, после чего поспешил лечь сам. В этот день он так и не сел за работу, зато они чудесно провели время, и разлад, кажется, был преодолен. Что бы там ни было между ними, призналась себе Хоуп, она не в силах устоять против его обаяния и сексуальности.
На следующий день после обеда Финн повез Хоуп в Дублин покупать текстиль и еще кое какие мелочи для дома. Хоуп не хотелось отрывать его от работы, но она неуверенно чувствовала себя на дороге с левосторонним движением, а из Уинфрида водитель был никудышный, так что Финн с радостью вызвался ее отвезти. В их отношениях снова царили мир и согласие, и настроение у обоих было прекрасное. В Дублине им удалось купить все, что запланировала Хоуп, и Финн был в отличном расположении духа. В последнее время это случалось нечасто. У Хоуп возникли подозрения, что Финн стал больше пить. Она даже спросила об этом у Кэтрин, и та подтвердила ее опасения, но Финну Хоуп ничего не сказала и тут же нашла оправдания ему. У Финна сейчас творческий застой, ему грозит иск в Америке, и над ним висит необходимость закончить две книги.
– Знаешь, что я подумал, — заговорил Финн, когда они ехали по шоссе к Блессингтону. Виды сельской местности в Ирландии по прежнему очаровывали Хоуп, даже таким холодным ноябрьским днем. — Мне было бы куда проще, если бы мы могли открыть такой счет, с которого я мог бы снимать деньги, не спрашивая тебя. — Хоуп это предложение изумило своей откровенной наглостью. Они пока еще не муж и жена, чтобы Финн обращался к ней с подобной просьбой так уверенно и бесцеремонно.
– Какой счет? — уточнила она. — О какой сумме ты говоришь? — Вообще то Финна понять было можно — в его то безнадежном положении. Хоуп предположила, что речь идет о небольшой сумме на мелкие расходы. С этим Хоуп ради собственного спокойствия могла бы примириться, хотя обсуждать эту тему ей и было неприятно. С другой стороны, они без пяти минут супруги. Она еще не оставила надежду уговорить Финна перенести свадьбу на лето, но больше разговора об этом не поднимала, памятуя о том, как он рассердился в прошлый раз.
– Ну, не знаю… Я вчера тут прикинул, — как ни в чем не бывало ответил Финн. — Может, пару миллионов. Или даже лучше пять — чтобы иметь небольшой жирок и не обращаться к тебе за каждой мелочью. — Он говорил таким беспечным тоном, что Хоуп приняла его слова за шутку и рассмеялась. Но, взглянув на Финна, поняла, что он говорит серьезно.
– Пять миллионов?! — переспросила Хоуп, не веря своим ушам. — Смеешься?! Что, интересно, ты собрался покупать? Дом и тот стоил всего полтора миллиона. — Да и те деньги она потратила с единственной целью — доставить ему радость, приобрести в собственность дом, который, как выяснилось, никогда и не принадлежал его семье.
– В этом все и дело! Я не хочу клянчить у тебя каждый пенни, а потом объяснять, на что я его потратил. — Финн, казалось, не испытывал ни малейших сомнений в своей правоте, и Хоуп в недоумении смотрела на него.
– Финн, ты вообще слышишь, что говоришь? Текущий счет на пять миллионов долларов — это абсурд! — Она не возмущалась, она была в шоке. Финн словно не понимал, что так удивило Хоуп.
– Да что ты так напряглась? При твоих то миллионах? — возмутился он. — Хочешь держать меня подальше от своих денежек? Контролировать каждый мой шаг? Для тебя пять лимонов — сущая мелочь! — Финн даже не потрудился соблюсти приличия. Он уверенно требует денег, и куда только делись его нежность и забота?! Это уже не тот Финн, которого она полюбила, это другой человек, который все больше ее изумляет. Сейчас перед ней был новый Финн во всей красе, по локоть запустивший руку в ее кошелек. Это было что то новенькое.
– Ты представляешь, Финн, какие это большие деньги? — спросила она. Похоже, он утратил ощущение реальности.
– Ну хорошо, пусть будет четыре. Ты же не можешь своему будущему мужу выдавать порциями деньги на карманные расходы!
– Пожалуй. Но давать тебе миллионы, чтобы ты бросал их на ветер, тоже не собираюсь, а то я сама быстро окажусь на мели. Уж лучше я буду оплачивать твои счета — что, собственно, я и делаю, а на мелкие расходы могу держать для тебя несколько тысяч наличными. — Она не собиралась ради сохранения отношений покупать расположение Финна. Но и позволять кому бы то ни было делать из себя дуру она не желала. После развода она прекрасно научилась управляться с деньгами.
– Иными словами, ты собираешься держать меня на коротком поводке! — вспылил Финн и чуть не врезался в грузовик на повороте. Он вел машину так рискованно, что Хоуп даже испугалась. Дорога была мокрая, темнело, а Финн гнал во весь опор.
– Поверить не могу: ты вот так легко просишь положить пять миллионов на твое имя, будто речь идет о пяти сотнях! — сказала твердо Хоуп.
– Я же сказал, хватит и четырех! — прорычал он.
– Финн, я понимаю, у тебя денежные затруднения, но этого я не сделаю. А если мы поженимся, то составим брачный контракт. — Она уже попросила своего нью-йоркского адвоката подготовить такой документ, что и было исполнено. В контракте фиксировалось, что каждый остается при своем добрачном имуществе. По очевидным причинам Хоуп не хотела объединять финансы. Ей эти деньги достались от Пола, и она будет распоряжаться ими разумно.
– Вот уж не думал, что ты такая скупердяйка! — отрезал Финн, с трудом вписываясь в поворот. Было несправедливо и оскорбительно получить от него такую оплеуху после того, как она фактически купила ему особняк. Ее щедрость оказалась забыта. А Хоуп всего лишь разумно вела себя — тем более, что теперь она знала за ним особый талант не говорить правду. У нее в планах не было доверять Финну свое наследство. А пять миллионов — это ни много ни мало десять процентов от того, что ей досталось от Пола после двадцати лет супружества. Она не считала себя вправе делиться ими с Финном.
