Тихоня (СИ) - Бэк Дж. Л.

Поступить так — значит пригласить этого человека в свою жизнь. Это значит больше не притворяться, что у меня нет выбора, когда между нами что-то происходит. Все это время я говорила себе, что во всем виноват он, но это не так. Он никогда не делал ничего такого, чего бы я не хотела. Тихий голосок в голове напоминает, что я сама присоединилась к Охоте, и я сама отправилась в тот лес. Хотя, как я могла ожидать кого-то вроде Дрю? Откуда мне было знать, что произойдет? Что меня заметит безжалостный, мстительный человек, который всегда получает то, что хочет? Я никак не могла этого предвидеть, но в том-то и дело. Невозможно предугадать, что случится что-то плохое.

Собрав сумку, намереваясь немного позаниматься, я захожу на кухню перекусить. Когда насыпаю в миску хлопья, выходит Джеки, улыбаясь.

— Я видела, как ты уходила вчера вечером с карнавала. Что случилось? Ты выбежал оттуда так, словно за тобой кто-то гонится.

Дерьмо. Я и забыла, что она там была.

— Нет, я просто замерзла и устала. Мне вообще не следовало туда идти. Просто пыталась вернуться как можно быстрее.

Звучит как глупое оправдание, даже для меня. Ее бровь приподнимается, а уголки губ опускаются.

— Ты ведь оставила там свою машину, не так ли?

Отворачиваюсь, чтобы налить молока и взять выражение лица под контроль.

— Да, я выпила пару стаканчиков пива и решила вернуться пешком. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Не похоже, что ее будет волновать то, что происходит между мной и Дрю, так почему же я держу это в секрете? Не знаю… Когда я с ним, что-то происходит, какая-то часть меня чувствует себя свободной, и я пока не готова говорить об этом. Доверившись ей, сделал бы все это более реальным, а я не знаю, готова ли к этому.

Слышу, как она переминается с ноги на ногу, и, оглянувшись, вижу, что она прислонилась к дверному косяку, скрестив руки на груди, и смотрит на меня.

— Что?

Она хмыкает.

— Неважно, это твое дело.

Поворачиваюсь к ней лицом, с миской в руках.

— Нет, что?

— Я видела, как Дрю, тот футболист, гнался за тобой. Почему ты убегала?

Я запихиваю еду в рот и что-то бормочу себе под нос, жуя какао-хлопья.

— Я ни от кого не убегала. — Это откровенная ложь, которую она, должно быть, видит насквозь, поскольку издает определенный звук, и меня охватывает раздражение. — Что ты хочешь, чтобы я сказала, Джеки? Я взрослый человек. Я не обязана оправдываться перед тобой за свое местонахождение или за то, что делала.

Она поднимает руки, в знак капитуляции, но в глазах вспыхивает гнев.

— Я не допрашиваю тебя. Просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке. Дрю… классный… но он из тех парней, которые бросают девушек после того, как насытятся ими. А ты определенно не девушка на разок. Не хочу, чтобы он причинил тебе боль. Вот и все.

Она бросает мне спасательный круг, шанс поговорить с ней, но я не могу заставить себя это сделать. Ни за что на свете не стану объяснять, что произошло той ночью, не тогда, когда сама не до конца во всем уверена.

Я опускаюсь на стул за столом, и в голове тут же всплывает образ того, как он прижимал меня к себе, и при одном лишь воспоминании об этом меня обдает жаром.

— Это ничего не значит. Я для него никто. Он хочет меня только потому, что я сказала "нет".

Она опирается на стол, отчего тот протестующе скрипит.

— Просто будь осторожна. Такие парни, как Дрю, не знают границ, и игра, в которую он играет на этот раз, не похожа на те, к которым он привык. Никто не видел его с одной и той же девушкой больше одного раза. Я просто… Если когда-нибудь захочешь поговорить об этом, тебе понадобится совет или даже помощь в сокрытии тела, я здесь.

Я улыбаюсь. Это слабая, тусклая улыбка, но она улыбается в ответ. Может, если расскажу ей, мне станет легче? Поможет лучше разобраться в своих чувствах. Я уже собираюсь открыть рот и все выложить, когда на столе вибрирует мой телефон, пугая нас обеих до смерти. Мы хихикаем, и я опускаю взгляд. Номер незнакомый, но с кодом города мамы. Нажимаю на зеленую кнопку ответа и прижимаю его к уху.

— Алло?

— Здравствуйте, это Мэйбел Джейкобс?

— Да?

— Я Анджела Блэк, звоню из больницы Святого Михаила. У нас здесь ваша мама…

В голове сразу же зашумело, и я резко вскакиваю, опрокидывая миску и расплескивая молоко по столу.

— Что? С ней все в порядке?

— Не пугайтесь, но сегодня утром нам позвонили соседи и попросили забрать ее. Они нашли ее дома без сознания.

О Господи. Почему она не позвонила мне? Я должна была остаться у нее прошлой ночью. По щекам текут слезы, горячие и обильные, когда я врываюсь в свою комнату, зажимая телефон между щекой и плечом и натягиваю ботинки.

— Я еду. Скоро буду.

— Очень хорошо, мисс Джейкобс. До скорой встречи.

Джеки протягивает мне сумку, которую я оставила на полу, и ключи от машины, и я выбегаю из комнаты, направляясь к двери.

— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

Я киваю и распахнув дверь, выскакиваю в коридор. Ботинки стучат по полу, пока я мчусь по коридору к своей машине. Проклятье. В голове всплывает Дрю. Я не смогу встретиться с ним сегодня утром, как обещала. Разумеется, он поймет. Отправляю ему быстрое сообщение, всего несколько слов, и выезжаю с парковки общежития в сторону больницы.

Такое чувство, что требуются часы, чтобы доехать туда, даже после того как игнорирую все светофоры и обгоняю каждого медлительного водителя в городе. Я нетерпеливо сигналю и изо всех сил стараюсь сдержать эмоции. Когда подъезжаю к больнице, ставлю машину на парковочное место. Схватив телефон из держателя, замечаю на экране имя Дрю и текстовое уведомление. Я слишком взволнована тем, что происходит с моей матерью. Сейчас у меня нет на это времени. Засовываю телефон в сумку и бегу в больницу. Мама — единственная семья, которая у меня осталась. Я не могу потерять ее.

Не могу.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем я добираюсь до нее, но вскоре приходит одна из медсестер и направляет меня в небольшую палату в конце коридора. Мама смотрит с кровати усталым взглядом.

— Привет, малютка, ты здесь.

Я улыбаюсь.

— Должно быть, ты приняла какие-то хорошие лекарства. Ты не называла меня так с тех пор, как я была маленькой.

Она смеется, но затем смех переходит в кашель, когда я сажусь рядом с кроватью.

— Мама… что случилось?

Она тянется ко мне, и я тут же крепко сжимаю ее руку своей. Она холодная и сухая.

— Я в порядке, детка. У меня просто закружилась голова, и я потеряла сознание. Побочный эффект некоторых лекарств. Низкое давление. Знаешь, как это бывает.

Я пытаюсь улыбнуться, но понимаю, что это больше похоже на гримасу. Она все равно притворяется и слегка улыбается мне.

В голове снова и снова звучит барабанная дробь, повторяющая: я не могу потерять ее, и это все, о чем я сейчас думаю.

— Когда они собираются выпустить тебя отсюда?

— Я не уверена…

Кто-то стучит в дверь, прерывая ее, и наше внимание переключается на вошедшего доктора.

— Здравствуйте! Мне жаль видеть вас снова при таких обстоятельствах.

— Вы не знаете, когда ее выпишут? — спрашиваю я доктора, поскольку мама сказала, что ничего не знает.

— Боюсь, мы пока не знаем.

Я пытаюсь сдержать панику.

— Что это значит?

Он улыбается нам обеим.

— Мы с твоей мамой уже поговорили, но, боюсь, события развиваются быстрее, чем мы ожидали. Ей понадобится тщательный уход, и затем, думаю, нам следует обсудить варианты лечения в хосписе, чтобы ее последние дни прошли как можно безболезненнее.

Хоспис? Последние дни? Этот доктор несет какую-то чушь. Да, моя мать больна, но надежда все еще есть.

— Нет! — слово вылетает из моего рта, заставляя и маму, и доктора вздрогнуть.

― Детка. ― Мама пытается утешить меня, но я крепко сжимаю ее руку в ответ.

— Должно же быть что-то еще, что мы можем сделать. Мы даже не приступили к экспериментальному лечению, о котором вы мне рассказывали. Мы еще можем что-нибудь сделать.