Елена Гайворонская - Круговой перекресток
– Не нравлюсь? – едко осведомилась я, пропуская его в квартиру.
– Ты мне любой нравишься! – спохватился Артем, вручил пестрые лилии, от приторного запаха которых у меня заболела голова. – Санька! Я соскучился! – Он прицелился в мои губы, но я подставила щеку. – А ты?
– Ужасно, – буркнула я. – Есть хочешь? Мясо с картошкой.
Артем повел носом и капризно объявил:
– По-моему, у тебя подгорело.
Я корпела на кухне два часа и почувствовала сильное желание послать Артема к черту или еще дальше. Но сдержалась:
– Возможно. Я неважно готовлю.
– Придется научиться, – заявил Артем. – Я люблю поесть.
– Завтра же запишусь на курсы кулинаров, – съязвила я, но Артем не понял иронии.
– Будет здорово, – одобрил он.
– Как съездил?
Артем кисло поморщился и сообщил, что отцовский бизнес – жуткий геморрой, сплошные проблемы. Может, ему заняться чем-нибудь другим?
– Чем, например? – поинтересовалась я.
– Ну, не знаю… – неопределенно пожал плечами Артем. – Придумаю что-нибудь…
– По-моему, тебе уже давно пора определиться, чем ты хочешь заниматься, – устало заметила я.
– Я хочу заниматься с тобой любовью! – Артем придвинулся, возбужденно блестя глазами, на тонких губах играла блуждающая улыбка. – Смотри, что я тебе привез! Ну-ка, примерь!
В моих руках оказался пакет, из которого выпорхнули ярко-красные шелковые бикини и топик, отделанный кружевами. Белье было красивым, эротичным, в меру вульгарным, в меру изысканным – каким и бывает дорогое белье, призванное вызвать стойкую эрекцию. Я вертела шелковые тряпочки и осознавала с необычайной ясностью, что больше не смогу пережить прикосновений Артема. Ни сейчас, ни завтра, никогда…
– Примерь… – Артем приблизился, сдавил ладонями мои бедра, я ощутила сладкий запах его одеколона, услышала тяжелое возбужденное дыхание.
Я должна все ему сказать. Сейчас.
– Я не могу, – запинаясь, пробормотала я. – У меня месячные…
– Это же здорово, – хрипло прошептал он, – не надо предохраняться. Ну, давай, я безумно соскучился… – Его ладони скользнули под футболку, больно сдавили грудь. Волна холодной злобы захлестнула меня изнутри. Он всегда думал только о себе.
– Прекрати! – крикнула я, отталкивая Артема. – Я не хочу, понятно? Моя бабушка в больнице, я смертельно устала за эти дни, у меня трещит голова, я не хочу сейчас заниматься сексом! Ты должен уважать мои желания!
– Твои желания?! – задохнулся Артем. – А как насчет моих?! У тебя вечно то понос, то золотуха! Бабушка, месячные, головная боль, усталость! Думаешь, я ничего не понимаю, не вижу?! Да ты просто фригидная!
Кровь ударила мне в виски, головная боль прекратилась как по волшебству. Оказывается, ссора действует лучше анальгина.
– Может, ты просто хреновый любовник?! – выпалила я.
– Другие не жаловались! – зло скривился Артем.
– Неужели? Ну, так ступай к этим другим!
Артем смешался, мгновение мы яростно смотрели друг другу в глаза.
– Ты не так поняла, я имел в виду до тебя! – оправдывался Артем.
– Если я фригидна, зачем ты хочешь на мне жениться?
– Меня это возбуждает, – неожиданно признался Артем. – Твоя холодность заводит больше любой порнухи, не знаю почему. Не все ли равно? Иди сюда…
Его глаза прищурились, потемнели, ноздри задергались, точно у зверя перед прыжком. Он схватил меня в охапку, повалил на диван.
– Отстань! – шипела я, брыкаясь. – Не трогай меня! Я не хочу! Убирайся! Придурок!
Но мое сопротивление его только распаляло. Он был сильнее, не зря проводил уйму времени в качалках.
– У меня есть другой! – крикнула я изо всех сил.
Хватка ослабла. Артем скатился с меня. Я вскочила. Он тупо смотрел на меня, силясь осознать услышанное.
– Что ты сказала?
– Я люблю другого мужчину. И я не фригидна. У нас был потрясающий секс.
– Зачем ты врешь? – переспросил Артем.
– Я не вру.
– И когда же ты успела? – Его лицо болезненно покривилось, и я снова почувствовала вину.
Я молчала под его пристальным леденеющим взглядом.
– Значит, вот как… – с расстановкой проговорил Артем. – А я ведь на самом деле верил, что ты меня любишь… Дурак… – Он криво усмехнулся, поднимаясь с кровати.
– Прости, – сказала я. – Я тоже так думала. Пока не встретила…
– И кто он?
– Какая разница? Мужчина.
– И чем же он лучше меня?
– Может, ничем. Но я люблю его. У нас с тобой все равно ничего бы не получилось. Мы слишком разные…
Его лицо исказилось болью и ненавистью.
– Сучка, – выдохнул он и, размахнувшись, ударил меня по щеке. Это было неожиданно, так что я не успела ни заслониться, ни отскочить. Хлесткая боль отбросила в сторону, я потеряла равновесие и, падая, ударилась головой о деревянный угол кровати. Бум! Я услышала стук собственного падающего тела, это была уже другая боль, тупая, оглушающая, потом – вспышка ослепительного света, а дальше будто сон наяву. Я видела крупные, потемневшие от времени паркетины пола, ножки стула, железную станину старенькой швейной машинки, ноги в тяжелых ботинках, спасительную щель между полом и кроватью, в которую я пыталась заползти, чтобы укрыться от волосатых склещенных пальцев, хватавших меня за ворот, сверкнувшее в солнечном блике стальное лезвие ножа, разрезавший воздух отчаянный детский крик…
Он склонился надо мной, черный человек из моих кошмаров, но я уже знала, что это был не сон. Я слышала грохот тела, падавшего на пол в двух шагах от меня, разжавшиеся пальцы, выпустившие нож, видела лицо с внезапно закатившимися зрачками и распахнутым ртом…
«Саша, Сашенька, иди сюда. Не бойся! Тебя никто не тронет!»
– Саня! Саня! Что с тобой?!
Артем тряс меня за плечо. Вид у него был испуганный, лицо бледное, губы прыгали, руки тряслись, как у алкаша.
– Прости, я не хотел, – повторял он. – Я тебя ударил… сам не знаю, как это вышло…
– Что произошло? – Я села на полу, потирая ушибленный затылок.
– Не знаю… У тебя глаза стали безумные, ты вся затряслась, что-то забормотала…
Бедный Артем, здорово я его напугала. Наверное, решил, что я сумасшедшая, и тысячу раз поблагодарил судьбу за то, что развязался со мной.
Потирая голову, я поднялась, сгребла попавшиеся на глаза красные шелковые тряпки, швырнула их Артему в лицо, медленно пошла на кухню, взяла нож с длинным лезвием и нацелила на обалдевшего Артема.
– Убирайся, – сказала я. – Или я тебя убью.
Два раза повторять не пришлось. Артем пулей выскочил из квартиры. Только топот раздался на лестнице и шум мотора под окном.
Я положила нож на место. Вернулась в комнату, глянула в зеркало. На щеке багровел синяк. Здорово. Я легла на кровать, закрыла голову руками. Не помню, сколько прошло времени. Сгустились сумерки. Мама с дедом вернулись из больницы.
