Белва Плейн - Гобелен
Потом он поднялся по сходням и ступил на палубу. Если бы он был на пароходе Кунарда, к нему бы поспешил офицер, чтобы приветствовать его по имени, но ему нравилось быть неузнанным, среди чужих людей, в новом месте.
Поль решил осмотреть пароход. Он действительно отличался от других, которые Поль хорошо знал. Здесь было просторно, было много анфилад и широких лестниц – как во дворце. Столовая блистала: стеклянный потолок и стеклянные колонны были освещены. Сверкали канделябры. Он узнал роскошь лаликьюского хрусталя.
Столиков для одного не было, пришлось заказать маленький столик для двоих – ему не хотелось сидеть с незнакомыми людьми. На этот раз он расслабится, будет наблюдать за жизнью со стороны.
Продолжая осмотр, он увидел гимнастический зал, голубой плавательный бассейн и зимний сад, великолепие пышных растений и тропических цветов, с чирикающими волнистыми попугайчиками в огромных клетках. Ошеломленный этой вызывающей роскошью, он покачал головой. Признавая, впрочем, что ему все это нравится!
Потом Поль пошел искать стюарда, чтобы забронировать себе стул на прогулочной палубе по правому борту, которая будет солнечной, если солнце вообще появится. Когда он спускался по лестницам, раздались предупреждающие звонки и вслед за ними скорбный прощальный гудок. Этот звук всегда волновал Поля, вызывая мурашки на спине. «Даже если я поплыву в сотый раз, – подумал он, – этот гудок всегда будет волновать меня».
Он вернулся на палубу. Было очень холодно. Ветер проникал сквозь толстое пальто, но Полю хотелось понаблюдать за отплытием. Он смотрел, как маленькие буксиры тащили громадный пароход на середину реки, мимо статуи Свободы и дальше. У подножия статуи горели огни, и пароход приветствовал ее салютом. Огни были на всех зданиях вдоль реки. Пароход набирал скорость. Моторы стучали как сердце. Он едва различал чаек, которые следовали за ними и будут с ними до выхода в открытое море.
Полю не хотелось идти вниз. На корме были только он и мужчина с двумя подростками, которые живо всем интересовались. Возможно, мальчики впервые пересекали океан. Это напомнило Полю его первое путешествие, первые впечатления от него.
Наконец он повернулся, чтобы уйти, и чуть не столкнулся с женщиной, которая шла к двери. Уступая ей дорогу, он извинился и увидел, что это Ли.
Она расхохоталась:
– Я решила, что будет забавно удивить тебя! О, – она коснулась его руки, – только не чувствуй себя обязанным, пожалуйста. Это случайное совпадение, и если ты хочешь быть один, не беспокойся обо мне. Я найду себе компанию.
– Уверен в этом, – улыбнулся Поль.
Они оба смеялись. Он подумал: «Никакое это не случайное совпадение. Она подстроила это нарочно. И я знаю это. И она знает».
– Ты выглядишь потрясающе, – заметил он.
На ней было черное каракулевое пальто с серебристой лисой и черный бархатный берет.
– Нет, этот наряд не к месту. Получилось так, что несколько моих друзей устроили прощальный завтрак у Уилдорфа, и я не успела заехать домой и переодеться. У меня есть пальто для парохода и все необходимое в каюте.
Конечно, у нее есть «все необходимое»!
– Сильный ветер. Пойдем, выпьем что-нибудь, чтобы согреться, – предложил Поль.
Он шел за ней в тепло парохода, размышляя, что всего несколько минут назад радовался предстоящему длинному спокойному путешествию и возможности быть пассивным посторонним наблюдателем. Скажи ему кто-нибудь, что у него появится спутник, он бы возмутился. А сейчас он чувствовал удовольствие при мысли, что с ним за столом будет такой компаньон. Но сначала надо выпить.
– Давай назовем это «выпить за знакомство», – предложил он, когда они уселись в уютном уголке. – Я только что подцепил тебя, и мы знакомимся.
– Это уже по-другому, не так ли?
Ли откинулась со вздохом удовольствия. На ней было очень простое черное шерстяное платье, которое украшало роскошное ожерелье из точеной бирюзы и пара таких же браслетов. Оценивая их стоимость, Поль решил, что Бен, должно быть, оставил ей даже больше, чем он предполагал. Он вспомнил девочку, которую его мать добродушно называла «маленький подкидыш Хенни». Но она никогда не выглядела как подкидыш, да и не вела себя так.
– Что будем пить? – спросил он, когда к ним подошел стюард. – Дамский дайкири,[5] или ты рискнешь взять мартини?
– Ни то, ни другое. Я бы хотела аперитив. Кампари и содовую.
Поль поднял брови:
– Хочешь быть европейкой?
– Почему нет? Это европейский пароход, и я плыву в Европу.
– Что заставило тебя отправиться в это время года?
– Покупка. Я не хожу на большие показы в сезон. У меня есть маленькие кутюрье, которые выполняют заказы некоторых моих клиентов. Видишь ли, мой бизнес очень личный. Мои заказчицы не хотят копии больших модельеров, исполненные на Седьмой авеню. Поэтому я делаю все индивидуально, и за это платят. Мои дела идут, как всегда, хорошо!
– Даже в Депрессию?
– Ну, всегда есть люди, которые настолько богаты, что и Депрессия им не страшна. Ты должен бы это знать, – усмехнулась Ли. – А те, кто не настолько богат, все равно покупают хорошие вещи, потому что это реклама для их мужей. Кроме того, лучший способ заработать деньги – это прежде всего показать, что они у тебя есть. Хенк считает, что я отвратительно фривольно говорю о деньгах. Ему кажется, что это ужасно: думать о линии талии или длине юбки, когда есть люди, не имеющие теплого пальто.
– Он совсем как Дэн и Хенни.
– Он всегда был таким, разве не так? Он противоречив, мой сын. Его друзья и его убеждения либеральны, но его мораль – мораль среднего класса, почти пуританская.
– Он начинает жить своей собственной жизнью, – заметил Поль. – Так и должно быть. Но мне не хватает тех лет, когда он нуждался во мне.
– Он обожает тебя, Поль.
В первые безумные дни после смерти Бена мальчик был сам не свой. Спокойствие пришло к нему после того, как он осудил деньги. Его мучило, что ему не надо думать о деньгах, что он может остаться в частной школе, когда многим пришлось уйти из нее, что он мог поступить в Йель, не подавая на стипендию и не ожидая помощи. «Если бы он мог, он взял бы на себя страдания всего мира», – подумал как-то Поль.
– Он будет прекрасным врачом, – сказал он. – Ты будешь гордиться им.
– Впервые я жалею, что не захотела больше иметь детей. Девочка должна быть таким утешением.
– Наверное.
Поль поворачивал свой стакан, разглядывая розовую жидкость.
– Ты задумался. Наверное, я кажусь тебе очень легкомысленной, когда еду за границу покупать то, что Хенни называет безделушками. Ты как Хенни и Хенк или как я?
