Линда Ховард - Он не ангел
— Да, как ты «смотришь на лица», я пару раз видела. Думала, чувак в обморок хлопнется. Что ты ему сказала?
Энди понимала, о чем идет речь: тогда шофер по ее глазам и голосу сразу понял, что она не шутит, и со страху побелел как мел.
— Я сказала, что, если он меня еще хоть раз тронет, я ему яйца вилкой проткну.
Бывшая Энди… Дреа… Андреа (черт, она теперь уже не знала, кто она) притворилась бы, что не заметила, как ее ущипнули или шлепнули по попке. Внешне миленькая дурочка, никому не доставлявшая никаких проблем, она внутри вся тряслась от гнева и презрения, хотя ни одной живой душе это не пришло бы в голову. Новое знание во многом ее изменило, и притворяться дурочкой она больше не могла. Очень давно, много лет назад, она научилась обуздывать свой взрывной характер. Однако за последние несколько месяцев ей это удавалось все меньше и меньше.
Запрокинув голову, Касси одобрительно расхохоталась.
— Странно, что он не пожаловался Гленну.
— Отчего не пожаловался, пожаловался. Только Гленн ему ответил, чтобы он не распускал свои шаловливые ручонки, если боится членовредительства. — Вспоминая об этом, Энди заулыбалась. Именно за это она и любила Гленна. Другой на его месте из опасений потерять клиента велел бы официанткам терпеть, то есть поступил бы по-свински. Но Гленн был не такой. У него самого одна из дочерей, чтобы помочь отцу оплачивать ее учебу в колледже, подрабатывала в ресторане, и поэтому он имел свою собственную точку зрения на обязанности официанток.
Когда Энди осторожно ехала вдоль длинных рядов рокочущих фур к грузовику Касси, та откашлялась и нерешительно поинтересовалась:
— А что ты имела в виду, сказав, что мне нужно взяться за ум?
— Да так, ерунда. Вместо того чтобы покупать себе побрякушки, лучше положи деньги на счет с процентами или вложи в ценные бумаги.
Касси питала слабость к украшениям. Покупала дешевку — не дороже двухсот долларов, — зато обвешивала себя с ног до головы.
— Я не так уж много трачу… — начала Касси. Энди затормозила у ее грузовика.
— Зернышко к зернышку будет мешок. — Энди опытным глазом окинула украшения Касси: серьги, несколько колец, четыре или пять браслетов. — На тебе сейчас около трех тысяч долларов. А ведь эти деньги могли бы лежать в банке. Тебе следует скопить денег и вложить их в хороший взаимный фонд.
Касси поморщилась:
— Вот тоска-то.
— Да, тоска, — подтвердила Энди. — Определения «скучно» и «трудно», как правило, верные признаки того, что как раз и следует делать.
— Ничего, и так проживу. Я хорошо зарабатываю.
Касси не хотела слушать Энди, которая в иных обстоятельствах не стала бы ей навязываться со своими советами, но сегодня Касси старалась ей помочь, и Энди считала себя ее должницей.
— Ты выйдешь из строя после аварии, — проговорила Энди. Ее голос, как это иногда случалось, зазвучал отстранений и холодно. — Ты получишь увечья и месяцев шесть не сможешь работать. Фура у тебя застрахована, но дома ты лишишься. После этого вся твоя жизнь покатится по наклонной. Так что насчет кошачьего корма я не шутила.
Касси, взявшаяся было за ручку двери, застыла. В свете приборной доски ее лицо вдруг обозначило свой истинный возраст — на нем отразился ужас.
— Ты видишь будущее. Это в самом деле так?
Вопрос остался без ответа, Энди не собиралась обсуждать его. Основное она сказала.
— И еще одно: тебе пора научиться себя уважать, ты не должна якшаться со всякими неудачниками. Один из них наградит тебя венерической болезнью. — Энди повернулась к Касси лицом. — Ты же умная, удача будет на твоей стороне, если ты поведешь себя должным образом. Послушай меня, я сама специалист по глупостям.
— И одна из таких глупостей — тот тип, от которого ты скрываешься?
— Он открывает список. — И подтверждением этой глупости, подумала Энди, была та нестерпимая боль, которую она чувствовала, забываясь иногда и вспоминая день, проведенный с ним. Хотя он наемный убийца и недрогнувшей рукой пристрелил бы ее, если бы она сама не избавила его от трудов, попав в аварию. Какая она все же дура — ведь скажи он ей слово, и она не задумываясь отправилась бы за ним хоть на край света. И даже теперь ее страх перед ним не мог пересилить терзающую сердце тоску.
Однако Энди все понимала, она понимала, что, найди он ее сейчас, в живых не оставит. Энди с облегчением рассмеялась.
— Это был не он, — объявила она. — Это не он за мной следил.
Касси приподняла брови:
— Вот как? Откуда знаешь?
— Потому что я еще жива. — Энди криво улыбнулась. Если б он ее нашел, она бы не успела дойти до машины, хоть с Касси, хоть без нее.
— Ничего себе! Хочешь сказать, он охотится за тобой, чтобы убить? — возвысила голос Касси. Глаза ее округлились.
— Это его профессия, и он в ней весьма преуспел. Дело в том, что я как-то раз разозлила одних серьезных ребят, — пояснила Энди.
— Ничего себе! — повторила Касси. — Надо думать, ребята серьезные, раз они за тобой охотятся! И ты еще говоришь, что это я веду себя глупо.
— Я же сказала, что по этой части я специалист. — Энди забарабанила пальцами по рулю — она внезапно ощутила острое желание довериться Касси, довериться хоть кому-то. Лет с пятнадцати она не заводила себе друзей и все свои переживания, все свои чувства держала при себе. Доктор Мичем был единственным, кому она рассказала о своем опыте клинической смерти. Хотя распространяться на эту тему ей тоже не хотелось. Не хотелось, чтобы случившееся с ней стало известно всем — это все равно что публично обнажиться. Но все же она очень кратко передала Касси суть дела.
— Не так давно я пережила клиническую смерть, — сказала Энди. — И после этого стала другой, и физически, и духовно. Я увидела свет.
— Ты имеешь в виду жизнь после смерти? То есть ты видела туннель и своих умерших друзей и родственников? — с любопытством, нетерпением и даже с надеждой приступила с расспросами Касси.
Как все же люди этого жаждут, подумала Энди, жаждут получить подтверждение тому, что смерть не конец, и почерпнуть из этого знания силы для жизни. Им хочется верить, что их умершие близкие не исчезли совсем, но счастливы и продолжают существовать в каком-то ином мире. Люди хотят поверить, но не могут — ведь так трудно уверовать в то, что нельзя потрогать, услышать или увидеть, но все как один были бы счастливы оказаться неправыми. Энди ничего доказать не могла. Она могла только поведать о пережитом, о том, что видела, но доказать это?.. Невозможно.
— Я не видела туннеля. — На лице Касси тотчас отразилось разочарование, и Энди заставила себя улыбнуться. — Зато был свет невероятной красоты, такого и вообразить невозможно. Я не в силах его описать. И… ангел. Думаю, это был ангел. Потом я очутилась в каком-то дивном месте, поражающем своим великолепием. В чистом и мягком свете все окружающее выглядело особенно ярким. Хотелось лечь на травку и больше никогда не вставать.
