Марго Романова - Тайга
Оказавшись у кромки воды, он начал судорожно озираться. Вокруг царила полная тишина, ни звука, ни всплеска воды не было слышно.
— Рябинушка! — отчаянно закричал он. — Где ты?
В этот момент светящийся столб воды поднялся в самом центре озера. Огромная воронка закружила с бешеной силой, быстро приближаясь к берегу. Николай попятился назад. Но убежать не успел. Шквал воды с силой обрушился на него сверху, буквально размазав по земле.
Встав на четвереньки, он потряс головой. Брызги полетели в разные стороны. Николай попытался встать, но ноги разъезжались на мокрой земле. Отчаявшись подняться, он уселся прямо в черную чачу и в этот момент совсем рядом увидел обнаженную Рябинушку. Она лежала, не шевелясь, широко раскинув руки, в ореоле собственных волос и, кажется, не дышала.
— Милая моя! — прошептал Николай и на четвереньках подполз к ней. — Очнись, любимая моя! Умоляю тебя, очнись! Я не смогу жить без тебя. Ты же знаешь об этом. Не смей умирать. Не надо!
Слабый стон донесся до него. Рябинушка с трудом приоткрыла глаза и прошептала:
— Я живая.
Прижав ее хрупкое тело к груди, он почувствовал биение ЕЕ сердца и заплакал.
— Поздравляю вас, голубки, — раздался скрипучий насмешливый голос. — Вы получили то, чего хотели.
— Спасибо тебе, мама, — протянула к Нагире тонкие длинные руки Рябинушка.
— Как ты меня назвала? — опешила ведьма.
— Ты — моя родная мама, — улыбнулась девушка. — Мне сказала Тайга.
— Видимо, ты сильно ударилась головой, когда тебя вынесло на берег, — невнятно пробормотала старуха. — Вот и несешь всякий бред.
— Но это правда, — Рябинушка тесно прижалась к Николаю, тщетно пытаясь согреться. — Сегодня она сказала мне, что ты меня родила и не смогла простить ей того, что меня отняли. Поэтому ты ушла. А еще она сказала, что я очень похожа на тебя. Что я умею так же предано любить и отчаянно ненавидеть.
Ноги Нагиры стали словно ватными и тело оказалось для них сильно тяжелым. Она медленно опустилась на землю и, закрыв лицо руками, громко отчаянно завыла.
— Не надо, мамочка, — подползла к ней Рябинушка и погладила ведьму по спутанным волосам. — Я тебя ни в чем не виню. Здесь такие правила. Мать не может находиться со своим ребенком. Ты не могла пойти против лесных законов. Поэтому и я решила отсюда уйти.
— Что же я натворила, — продолжала надрывно причитать ведьма. — Что наделала. Я же убила тебя. Своими собственными руками.
— Ты мне дала новую, настоящую жизнь, — попыталась заглянуть ей в лицо Рябинушка. — Ты подарила мне счастье. Зачем ты так говоришь? Теперь все будет хорошо. Тайга меня отпустила. Я это почувствовала.
— Девочка моя, — подняла на нее заплаканное лицо Нагира. — Ужасную судьбу уготовила я тебе по незнанию. И ничего я теперь не в силах поменять.
— Да что ты ходишь вокруг да около! — не выдержал Николай. — Говори, что ты имеешь в виду. Что за страшная участь?
— Ее человеческое бытие окончится очень быстро, — устремив взгляд в никуда, громко и отчетливо произнесла ведьма. — Один день будет равен году. Через месяц она будет выглядеть на тридцать лет, через полгода — как древняя старуха. И нет такого заклинания, чтобы остановить этот процесс. Нет таких сил.
— Ах ты, старая мерзкая ведьма! — накинулся на нее Николай. — Я разорву тебя на части!
— Не трогай ее! — преградила ему путь Рябинушка. — Не надо. Все равно уже ничего не изменишь. Да ей и так сейчас не сладко.
— Прости меня, девочка моя! — хватаясь за ноги своей дочери, взмолилась ведьма. — Если бы я знала, если бы я только знала.
Резким жестом Николай сорвал с плеч ведьмы дырявый грязный платок и накинул ее на плечи Рябинушки, которую сильно трясло, то ли от холода, то ли от нервного напряжения.
— Пойдем отсюда, — прошептал он ей и нежно обнял за плечи. — Ей с этим жить. И это самое страшное наказание.
Они еще долго слышали жалобный вой ведьмы. Она то звала Рябинушку, вымаливая у нее прощения, то последними словами ругала свою жизнь, то просто завывала, словно раненая волчица, взывая к состраданию. Но ее никто не жалел. Никому не было до нее дела. Никто из ее соратниц ее не слышал или не хотел слышать. Ведьмы не любили, когда их тревожили по ночам. Только невидимый дух Верло витал у нее над головой, наслаждаясь ее страданиями.
— Мне нужно попрощаться с Березонькой, — прервала затянувшееся молчание Рябинушка и остановилась. — Я не могу уйти, не увидев ее.
— Да, конечно, — согласился с ней Николай. — И я ее даже не поблагодарил. А ведь она опять спасла мне жизнь.
— Опять? — удивилась она.
— Сегодня ночью, когда ты с ведьмой ушла к озеру, меня пыталась убить Верло, — объяснила он. — Но Березонька опередила ее. Она заколола ведьму осиновым колом.
— И что стало с ней потом? — тихо спросила она, глядя на Николая расширившимися от ужаса глазами.
— С кем? С ведьмой? — не понял Николай. — Она свалилась прямо на меня. Я ее скинул. А потом она лежала на полу и смотрела в даль мертвыми глазами. В общем, жуть.
— Что стало с Березонькой? — не выдержав, закричала Рябинушка.
— Отчего ты так разволновалась? — удивился Николай. — Она растаяла. Ты же сама знаешь, что берегини имеют такую привычку — таять на глазах. От нее только мокрая лужица осталась. Я думал, что она пошла к тебе. Но что-то ее не было видно. Кстати, Березонька просила тебе передать, что она очень любит тебя и всегда будет любить. Почему-то она не захотела сказать тебе об этом сама.
— Значит, она умерла, — побелевшими губами прошептала Рябинушка. Ноги ее подогнулись. Николай едва успел подхватить ее за талию.
— Что за глупости, — пытаясь заглянуть в лицо любимой, он пытался воззвать к ее разуму. — Видимо, она просто куда-то спешила. Мало ли что могло произойти в вашей тайге. Может, зайца какого волк загрыз или еще чего. Вот она и решила вмешаться.
— Ты не понимаешь, — глазами, полными слез, посмотрела она на Николая. — Мы не можем никого убивать. То есть, конечно, можем. Но, вместе с душой, покинувшей тело жертвы, уходит и наша душа. Березонька пожертвовала собой ради меня, ради нас. И я… я ее больше никогда не увижу, не поблагодарю. Я так виновата перед ней. Бедная, бедная моя девочка, моя любимая красавица. Ведь я росла с ней. Долгие годы она была моим самым близким существом. Пока не появился ты… Она обижалась, злилась даже. Но все таки спасла тебя.
— Господи, а я ведь и не знал, — сникшим голосом проговорил он и покрепче прижал к себе Рябинушку. — Она была настоящей верной подругой. Мы будем всегда помнить и любить ее. Но уже ничего не изменишь, милая. Нам надо спешить. У нас слишком мало времени.
