Елена Гайворонская - Пепел звезд
– Здравствуйте, можно?
– Добрый день. Заходите.
В гримерной витал едва уловимый аромат горьковатых духов. Почему-то пришло на память лето и равнина, закутанная в полынь… Медленно заползающий за горные зубцы оранжевый солнечный блин…
В кабинете неожиданная обстановка делового аскетизма – никаких фотографий, плакатов, вазочек-цветочков. Только баночки-скляночки в несколько рядов на огромном трюмо. Да кисточки всех размеров, как в художественной студии. И чистота. Стерильная. Будто в послеоперационной.
Невысокая стройная шатенка в кипенно-белом халатике. Стрижка – волосок к волоску.
Внимательный взгляд чуть раскосых темно-серых глаз. Она казалась чересчур серьезной, даже строгой. Но Фролову неожиданно понравилось на нее смотреть после пестрой яркой толпы модельных красоток. Как после изобилия экзотических фруктов тянет на простое яблоко «Белый налив». Было в ней что-то неумолимо-притягательное. Ни игры, ни апломба.
– Вы Марина, визажист?
– Да.
– Капитан Фролов. Криминальная милиция. Отдел по расследованию убийств.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – сдержанным жестом она указала на кресло. Сама села напротив.
– У вас можно курить? – спросил Фролов.
– Да. Только окно приоткройте.
Сама она тоже достала какие-то длиннющие тонкие сигареты. Как в фильмах про миллионеров. Черт возьми, Фролов уже забыл, когда в последний раз обращал внимание на аккуратный маникюр, золотую цепочку, видневшуюся в расстегнутом вороте на нежной шее, округлость колен и утонченность щиколоток… Хмуро кашлянув, он сперва сосредоточился на «Приме» и уж потом перешел к делу.
– Да, Олег приезжал на показ в «Арлекино». Я его видела. Постойте! Он тогда, кажется, повздорил еще с одним парнем, Ником. Я еще пошутила, что из-за Веденеевой начались дуэли…
– Ник? Высокий красивый шатен?
– Да. Вы уже знаете?
– Только то, что он – один из приятелей Веденеевой.
– Ник Португал никогда не был приятелем Лены, – она затянулась и, помолчав, произнесла выразительно:
– Он редкостное дерьмо. Хотя за это не сажают.
– Даже и не знаю, – вздохнула Ада, – правильно ли мы поступили, что сообщили этому капитану про Ника. Он тут не при чем. Будут у человека неприятности.
– А Ленка при чем? Ты предпочитаешь, чтобы неприятности были только у нее?
– Ник будет думать, что я ему в отместку…
– А тебе не наплевать, что он будет думать?
– Может, ты и права…
– Ада, это тебе!
Отдуваясь, Миша тащил огромную корзину пурпурно-алых роз.
– От кого? – удивилась девушка и, достав визитку, сделала недовольную гримаску. – Борис Эдельман…
– Кто это? – перевесилась через плечо Марина.
– Один случайный знакомый.
– Только не делай вид, что ты не польщена. Твой дорогой Ник никогда не снисходил до таких широких жестов.
– Да будет тебе.
– Опа! – обернувшись на внезапное оживление, удивилась Марина, – а это что за явление?
Старательно выпроваживаемый охранником, в дверях в раздевалку стоял Борис, размахивая руками, как ветряная мельница.
– Здравствуйте, Ада! Это я!
– Еще не легче. Я вижу! – заметила Ада, выходя к неожиданному визитеру. – Как же вы меня нашли?
– Не поверите! Перевернул всю Тверскую и узнал, что самые красивые девушки работают в модельном агентстве «Звезды».
– Не верю. Натали разболтала. Спасибо за цветы. Надеюсь, больше вы не собираетесь меня провожать?
– Как раз собираюсь! Завтра вы как работаете?
– А что?
– Я хочу пригласить вас в консерваторию.
– Ку-да? – Ада невольно заинтересовалась.
– Вы же любите классическую музыку?
– У вас хорошие осведомители.
– Первоклассные. Так вы пойдете?
– Нет, – приготовилась ответить Ада и уже открыла рот, но вместо этого спросила: «А что за концерт?»
– Позже узнаете. Когда спуститесь. Жду вас внизу. Кстати, вам очень идет этот халатик!
– Спасибо, – фыркнула Ада. – Только это – шелковое пальто из последней коллекции Юдашкина.
В ту ночь Марине не спалось.
Внизу хлопнула дверь. Раздались голоса. Громче и громче.
Марина накинула пеньюар и спустилась по черной лестнице. Перебранка доносилась из холла.
– Я понятия не имею, кто заказал Соленого! – голос невидимого оппонента срывался на крик. – Оставь меня в покое, Гром. Лучше наведи порядок на своей территории!
– Не указывай мне, Крот! – рявкнул в ответ Антон. – Ты пока не Президент. И никогда им не станешь.
– Стану, Гром! Вот увидишь.
– Интересно, какие дела у будущего президента могут быть с лидером чеченских боевиков Хаттабом и известным киллером по кличке Тарантино, которого ищет весь Интерпол? – вкрадчиво поинтересовался Антон.
– Откуда ты знаешь? – насмешливо произнес Антон. – Чего ты так испугался? Какого черта тебе надо в официальной власти? Легализоваться захотел? Ждут тебя там. Я не Бог весть какой патриот, но если ты наверх пролезешь, всему хана настанет, и нам, и стране.
– Я собираюсь навести порядок в этой стране.
– Какой порядок? Где ты его видел? На Колыме? Ты можешь сто раз переписать свое досье, но все равно найдется тот, кто докопается.
– Уже копали. Только где они теперь? – тон собеседника стал угрожающим. – И ты не вздумай мне мешать, Гром.
– А ты не смей мне угрожать, Крот. – В холле скопилось столько пороха, что, чиркни кто спичкой – неминуемо последовал бы взрыв. – За свою жизнь я не таких перевидал.
«Какого черта я это слушаю? Меня не касается», – подумала Марина, но что-то мешало ей уйти.
– Ладно, Антон, – примирительно сказал невидимый оппонент, – давай договоримся. Пусть каждый идет своей дорогой. Лады?
– Ты первым полез на рожон. Хочешь совет напоследок – если уж ты полез в параллельные структуры – избавься от «фени». А то иногда проскальзывает.
– Ну, спасибо, кореш… пардон, коллега.
– На здоровье.
Марина быстро поднялась обратно наверх. Выглянула в окно. Во дворе стояли три черные иномарки. В «шестисотый» садился человек годам к пятидесяти. В две другие рассаживалась, судя по всему, охрана. Крепкие бритоголовые ребята. Банально до тошноты. Марина подумала, что много бы отдала за возможность разглядеть в подобной свите хоть одно нормальное человеческое лицо. Еще секунду соображала, где она прежде видела этого господина. И тут ее осенило – по телевизору, в какой-то политической передаче, краем глаза увиденной утром за завтраком.
Антон сидел на лестнице, курил, стряхивая пепел прямо вниз. Когда Марина подошла, поднял голову, и она внутренне сжалась от его взгляда, полного странной пронзительной тоски. Затем он загасил сигарету о ступеньку, где закончился ковер, поднялся, стиснул девушку за плечи, на мгновение отчаянно прижав к груди, а потом произнес негромко, внятно, словно отдавал приказ:
