Дикий. Его неудержимая страсть (СИ) - Савицкая Элла

Скептически кривлюсь. Ему ли не знать, что это за поклонницы. Поняв меня с первой же секунды, Андрей хмыкает.

— Так как ты тут? — подкуриваю сигарету, становясь напротив. — Сколько помню твоих приездов в Москву, подобных зрелищ ты не посещал.

Он со своей зазнобой раз в полгода стабильно наведываются на родину. Каждый раз Рина тащит меня к ним на встречу. Сказать, что испытываю к нему негативные эмоции? Да нет. Уже давно нет. Мы просто разные и в принципе не находим точек соприкосновения друг с другом. Поэтому слушаем, как трещат Ри с Леной, изредка удаляясь на перекур и перекидываясь парой стандартных фраз.

— К отцу Ками привезли, да и Лена со своими захотела встретиться.

— А ты со своими?

— Типа того. Поехали кофе выпьем, раз уж приехал. — предлагает, вызывая у меня неконтролируемый смех.

— Бооорзый, значит, я свой? — картинно прикладываю руки к груди, имитируя вселенское удивление.

В ответ прилетает выражение лица «А не пошел бы ты?».

— Едешь? Или я передумаю.

Ржу.

— Поехали, раз уж предложил. Думаю, к отказам ты не привык.

В клуб на тусовку я все равно сегодня не собирался. Пусть Тим отрывается.

— На разных машинах поедем? Или оставишь свою здесь? — интересуется, подходя к черному мерседесу, пока я тушу сигарету подошвой кроссовка.

— А поехали на твоей. Прокатишь меня. — говорю, поразмыслив с секунду, и усаживаюсь на пассажирское сиденье. Борзый садится рядом. — Дубу только не говори, а то обидится.

Ухмыльнувшись, Андрей отъезжает от клуба и выруливает на дорогу. Порше попрошу Миху забрать.

— Дуб о тебе уже и не помнит.

Ну-ну.

Да, я, кстати, всегда удивлялся, как эти двое сконтачились. Борзый, устраивавший за каждый косой взгляд пацанам темную в универе, и душка Дубнов. Правда, душкой я его считал не долго, но это уже давно забытая история.

Купив в кофейне кофе на вынос, мы останавливаемся буквально в квартале от моего дома и выходим из машины.

— Так ты приехал… — предлагаю закончить начатый разговор и, поставив стаканчик с кофе на капот его тачки, достаю пачку с сигаретами.

Борзый делает то же самое.

— Птички начирикали, что у тебя проблемы. Не поверил своему счастью, решил убедиться, но вижу, что обманули.

Птички? Прищуриваюсь, догадываясь, что это были за птички. Дикарка — зараза мелкая. С Ленкой видать пересекалась и не удержала язык за зубами. Немного удивлен, так как она обычно нема как рыба и все наши проблемы держит под семью замками. Последнее время правда очень нервничает и все читает про этого Асманова. Кому и как удалось его победить. Какими приемами и ударами. Пытается найти его слабое место, пока я метелю грушу. Сказать, что я очкую? Нет. Будет что будет. Но я, блядь, даже сейчас не могу сказать, готов ли я сливать бой. Вроде сначала решился. Думал, сделаю это к чертовой матери и вздохну свободно. Но чем ближе дата боя — тем меня сильнее грызет червяк сомнения.

По глазам Андрея вижу, что он стебется, и развожу руками.

— Не дождешься. Ты как никто знаешь, что меня хрен сдвинешь.

Борзый ухмыляется.

— Значит, все в порядке?

— Ты же видишь. Жив, здоров. — Ну да, синяк на твоей скуле очень красноречив.

Машинально веду челюстью.

— Без этого в боях никак.

— Хм. Слыхал о твоих успехах. Собираешься идти дальше?

Отрицательно мотаю головой.

— Закругляюсь. Думаю, оставить шанс и другим пацанам.

— Великодушно с твоей стороны.

Оба ухмыляемся.

— Ты сам как?

С виду он конечно изменился. Больше это не тот пацан, с которым мы на траве валялись, разукрашивая друг другу рожи.

Ведет плечами.

— Отлично. Ты здесь, разборки устраивать не с кем.

— Как скучно тебе без меня живется.

Напускаю на лицо жалостливое выражение, в ответ на которое прилетает смех.

Мы еще стоим какое-то время, поговорив ни о чем и допив кофе, выкидываем стаканчики в урну.

— Ты далеко живешь? — спрашивает Андрей.

— За углом здесь.

— Давай подкину, мне все равно в ту сторону.

Мы забираемся в машину и уже через пару минут въезжаем во двор. Темно, пиздец. Обычно у нас здесь фонари горят, еще ни разу не было такого, чтобы ни черта не было видно. Утырки какие-то видать поразбивали.

— Тут тормозни. — дождавшись, когда автомобиль остановится, разворачиваюсь к Борзому. — Спасибо за неожиданный визит. Дубу привет.

— Передам, — растягивая губы в очередной за вечер ухмылке, он снова тянет мне руку, — я еще здесь буду несколько дней. Если вдруг что нужно будет — звони. Сам знаешь, у меня ниточек, за которые можно подергать, много.

Коротко киваю и выхожу на улицу. Оценил предложение конечно, но за ниточки я хочу дергать сам, а не искать кукловода.

Машинально поднимаю глаза и вижу свет в наших окнах. Не спит девочка. Меня ждет.

Пересекаю несколько метров до подъезда, пока тачка Андрея отъезжает, а потом вдруг в одно мгновенье грудную клетку обжигает мощной болевой волной. Дыхание спирает, сгибая меня пополам. Сука! Какого хера? Поднимаю голову и замечаю четырех бугаев с деревянными брусьями в руках. Один из них замахивается, но я быстро нагибаюсь и в повороте ногой выбиваю его из опускающихся рук. Не успеваю до конца выпрямиться, как мне тут же в спину прилетает еще один удар, распространяя адскую боль вдоль позвоночника. Твою маааать! Подумать кто и что нет времени. Привыкший к перманентной боли, я таки выпрямляюсь и, поймав рукой летящий в мою сторону брусок, хреначу им в рожу второму, стараясь не выпустить из вида остальных.

Свет фар освещает нас как раз в тот момент, когда меня подсекают и валят на землю. Уроды. Этим явно не телефон мой нужен и не карточки. Надо бы сгруппироваться по-хорошему, чтобы внутренние органы защитить от ударов их ботинок, но я, блядь, не могу себе позволить просто лежать, когда какие-то твари меня бьют. Обхватив летящий мне в рожу ботинок, выкручиваю щиколотку бугаю и толкаю его на второго, от чего те валятся на землю, а я использую это короткое время, чтобы снова встать на ноги. В грудной клетке жжет так, словно туда налили серной кислоты. Что за херня? Никогда еще так не болело от обычных ударов!

Разворачиваюсь передом к двум остальным здоровякам. Всем здесь лет по сорок точно. И каждый — груда мышц. Пиздец, блядь. Я с ними не справлюсь. С двумя бы еще возможно, но не с четырьмя с дубинами в руках.

Когда один из них вскидывается на меня, нас снова ослепляет яркий свет фар, благодаря которому я могу лучше контролировать ситуацию, и улавливаю момент, чтобы дать одному в кадык, а еще одному зарядить в солнечное сплетение. Рядом раздается свист шин. Летящий в мою сторону кулак отвлекает. Делаю захват и, вывернув руку здоровяку, валю его на землю. Тут же оббегаю взглядом остальных и только сейчас до меня доходит, что с одним из амбалов дерется Борзый. Когда только успел? Это его тачка что ли тормозила?

На разглядывание нет времени. Эти скоты даже при всех наших неплохих навыках в драке сильнее нас. По большей части из-за того, что при каждой удобной возможности хватаются за бруски. Борзый становится спиной ко мне, чтобы взять на себя двоих. Давно я не принимал участие в уличных боях. И уж никогда бы не подумал, что мы с Борзым будем по одну сторону баррикад.

Удар, один, второй, защита, нападение — мне прилетает по роже, разъяряя меня еще сильнее. Ярость вскипает, вырываясь наружу двойной порцией адреналина, и после удара тыльной стороной ладони в нос лысому бугаю, раздается хруст хрящей. Не знаю, сколько мы минут деремся, но они вдруг дают заднюю. Хрипя и кашляя, разворачиваются и сваливают, периодически оборачиваясь.

Меня всего ломит после ударов брусками, чувствую металлический привкус крови во рту. Сука разбил мне губу. Поворачиваюсь на Борзого. Тот стоит согнувшись пополам и большим пальцем правой руки стирает из-под носа текущую юшкой кровь.

— Что ты там говорил о том, что тебе было без меня скучно?

Его белый свитер превратился в грязное месиво, а скула точно к завтрашнему дню приобретет красноречивый синий оттенок. Андрей сплевывает.