Татьяна Тронина - Одноклассница.ru
– Да. Хотя я, конечно, рассчитываю на хеппи-энд!
– Ну тогда ты заслужила… заслужила кое-что.
– Жень, ты о чем? – холодно спросила Лиля. – И не юли, пожалуйста, я этого не люблю.
„Не юли…“ Фу, какая она все-таки грубая, бесцеремонная! Как это по-русски? А – хабалка!» Женя посмотрела Лиле Рыжовой прямо в глаза и произнесла отчетливо и очень выразительно:
– Вероника ушла от Тараса.
Лиля побледнела. Снова начала судорожно щелкать зажигалкой.
– Лилечка, возьми мою, пожалуйста.
– Как – ушла? Вероника ушла от Тараса? Откуда ты знаешь?
– От Светы Шиманской. Света зачастила в Академию питания, а Вероника там работает… В академии уже все знают. Кстати, Света похудела на двадцать килограммов, причем без всякого вреда для здоровья. Счастлива-а!
– Мне на эту Шиманскую… десять куч, – Лиля сделала несколько глубоких затяжек подряд. – Значит, Тарас сейчас один?
– Один, совсем один.
– А почему ушла? Может, это он ее бросил?
– Нет, Светка сказала – она ушла…
– Ну и дура эта Вероника. Господи… а я сижу тут! – Лиля внезапно рванулась, чуть не опрокинув стол.
– Лиль…
– Вот деньги, я побежала…
– Лилечка, сядь.
– Что? – Лиля плюхнулась обратно на стул.
– Ты хочешь бежать к Тарасу? Вот так, не подготовившись?
– А что?
Женя Мещерская никогда не давала советов – ну, кроме тех случаев, когда их у нее специально спрашивали. Но для Рыжовой она решила сделать исключение.
Женя Мещерская, по сути, сейчас являлась спасительницей человечества. Благодаря ей одной вульгарно выглядящей особой станет меньше…
– Лиль, смени цвет волос. И макияж…
Лиля Рыжова ничуть не обиделась. Наоборот, она так и вцепилась в Женю:
– Как? Чего мне надо сделать?
– Ну сделай примерно то же, что было двадцать лет назад… Это, кстати, психологически должно подействовать на Тараса.
– Ты думаешь? Я тебе верю! Ну все, я побежала. Столько дел, столько дел… Кстати, потрясная сумка.
– Спасибо. Только что купила. А по-моему, ничего особенного…
– Где купила? За сколько?
Женя ответила. Глаза у Рыжовой полезли на лоб.
– Женька… Я так тебе завидую! Женька, ты самая счастливая из нашего класса! Спасибо, дорогая…
Рыжова послала воздушный поцелуй, сорвалась с места и убежала.
Запел сотовый.
– Алло? – благожелательно отозвалась Женя.
– Это я. Ты где?
Законный супруг. Левушка.
– В кафе. Неподалеку от Консерватории… А что?
– Нет, ничего.
В трубке раздались короткие гудки.
Женя налила себе в чашку остывающего чая. Официантка убрала бутылку.
– Счет?
– Да, пожалуй…
Через пять минут, когда Женя уже собиралась уходить, расплатившись, вдруг появился Лева.
– Ты что, следишь за мной? – вяло спросила Женя.
– Ты одна? – Он сел напротив, вытер платочком лоб.
– Как видишь.
– А это чье? – кивнул он на пепельницу.
– Лилю Рыжову встретила.
– Кого?
– Свою бывшую одноклассницу. Представляешь, в Москве столько миллионов человек живет, а мы встретились…
– Ну да. Просто чудо.
– Лев, ты мне не веришь?
– Верю.
– Пожалуйста, не проверяй меня, – попросила она с легким раздражением. – Это неприятно.
– Я не проверяю.
– А что ты тогда делаешь? – вздохнула Женя.
Муж нахмурился, опять вытер лоб.
Теплый, почти летний ветер трепал полотняный навес над их головами, из Консерватории доносились звуки музыки – легкой, обещающей безумное счастье…
– Я соскучился, – сказал муж.
– Ты?.. Не смеши меня! – отмахнулась она.
Лева вдруг поймал ее руку, прижал к своим губам.
В первый раз за последние два года он поцеловал Женю. В первый раз!
– Я соскучился, – повторил муж.
– Лева, мы почти все лето были вместе! – Женя попыталась рассмеяться.
А он повторил настойчиво:
– Ты не представляешь, как я по тебе соскучился…
* * *«Свиркин, послезавтра будет суд. Клим хочет вернуть себе свое имя. Ты можешь засвидетельствовать, что это Клим Иноземцев, и никто другой».
Вероника кликнула на кнопку «отправить».
Она не испытывала к Свиркину особой ненависти. Она просто презирала его. И давала ему последний шанс остаться человеком.
Но он так и не ответил.
Вечером, подходя к дому, где они жили теперь с Климом и Маргаритой Сергеевной, Вероника увидела Свиркина. Он вышел ей навстречу из-за деревьев.
– Ника! Я вот решил лично… встретиться.
– Как ты меня нашел? – поразилась Вероника.
– Элементарно. Я же помню, где жил Клим.
– Ты придешь на суд? – сурово спросила Вероника.
– Нет. И, пожалуйста, больше не лезь ко мне! – Он говорил с испугом, недовольством, то и дело оглядываясь на подъезд – видимо, очень не хотел встречаться с Климом.
– Ты боишься…
– Нет! – быстро ответил он.
– Тогда зачем пришел?
– Я же говорю… Не лезьте ко мне больше!
– Хорошо, – с холодной яростью произнесла Вероника. – Обойдемся без тебя. Свидетелей и так хватает…
– Тогда зачем вам я?
– Дать тебе шанс.
– Какой шанс? – Свиркин вздрогнул. – Послушай… я, кажется, понял! Если я откажусь, Клим мне начнет мстить, да?
– Больно надо… Кстати, Тарас тебе перестал платить?
– Тарас? Платить?
– Ведь он платил тебе все эти годы – за молчание…
– Никто не докажет! – Свиркин облизнул губы. – Никто ничего не докажет…
– Иди отсюда. У тебя будет свой суд.
– Какой суд?! – Свиркин так и взвился. – Ага, все-таки Клим собирается мне мстить… Но вы ничего не докажете, ничего!
– Другой суд будет, – засмеялась Вероника и показала на небо.
– Ника, Ника… Не смеши! – с явным облегчением засмеялся Свиркин, когда понял, на что намекает его бывшая одноклассница. – Ты же ученый…
– Как знаешь, – пожала она плечами и пошла к подъезду. Потом обернулась: – Зачем нам тебе мстить, Свиркин? Ты и так уже мертв.
– А, метафоры все… Поэзия. Символизм… Ты хорошо запомнила уроки Ренаты Савельевны!
Вероника пропустила его слова мимо ушей.
– Тарас тебя убил – давно, двадцать лет назад. Ты мертвый, Свиркин. Ты живой труп, знаешь? – Вероника принялась набирать код на двери – домофон к этому времени уже починили.
– Минутку… Тарас меня убил? Ты бредишь!
– Ты не знаешь эту историю? Тарас тебя отравил знаменитым ядом кураре!
– Да погоди ты… – Свиркин, тяжело дыша, подбежал, схватил за руку, не давая уйти. – Ты о чем, Одинцова?..
– О том, что ты принимал все эти годы деньги от своего отравителя! – насмешливо произнесла она. – Не прикасайся ко мне… Ты смердишь.
