Алина Знаменская - Свидетельница
– Рома, пойми, если Иришка ушла из детского сада сама, то она могла прийти только сюда, ко мне, – перебила его Ксюха. – Светланка предупредила ее, что за ней я приеду! Но ни у нас, ни у вас она так и не появилась!
– А к нашим соседям заходили? – между прочим спросил Рома.
– Они в Испанию на зиму улетели, – напомнила Ксюха. – Ты разве не знал?
– Молодые улетели. А бабуся-то осталась. Божий одуванчик. Она целый день на своем посту, у окошка. Муха не пролетит…
Мы с Игорем не сговариваясь вышли на крыльцо. Ночь развеялась, на город ложилось серое сырое утро. Мало на что надеясь, мы поднялись на соседнее крыльцо и нажали на кнопку звонка. В просторной квартире раздались мелодичные трели. Очень долго ответом была тишина, и вот наконец откуда-то издалека крикнули «иду-иду» и мы услышали шарканье тапочек.
Щелканье замков под монотонное бормотание. И вот перед нами закутанная в шаль сонная соседка – божий одуванчик.
– Что стряслось? – оценив выражение наших лиц, поинтересовалась она.
– У нас девочка пропала, – в один голос сказали мы. – Может быть, вы что-нибудь видели?
– Проходите, а то холодно. – Бабушка углубилась в прихожую. – Разувайтесь, а то натопчете. У нас тут кругом ковры натуральные. Ступить страшно.
У меня создалось впечатление, что бабуля не совсем нас поняла. Бывают такие бабушки, которым поговорить не с кем, и они рады заполучить собеседника хоть ненадолго любой ценой.
– Вы понимаете, мы только спросить вас хотели, – ступая следом за старушкой, объяснила я. – Наша девочка могла прийти к Черновым и не застать их дома, а вы всегда у окошка…
Игорь молчал. Кажется, у него с того самого случая осталось негативное отношение к этой бабушке.
– Я ведь целый день одна, – поведала мне божий одуванчик. – Спускаться туда-сюда по лестнице трудно, вот и сижу в своей светелке, гляжу на свет божий. Вот теперь пока заберусь… – И бабуля стала подниматься по лестнице наверх. – Мои-то все обычно на работе. А теперь вот в Испанию улетели, у них там недвижимость… А мы с Васькой одни.
Наверху на перилах возлежал Васька – толстый, вальяжный черно-белый кот с блестящей гладкой шерстью.
– Слезь, негодник, упадешь! – пригрозила ему бабушка. – Перила-то натерты до скрипа. А ты разлегся.
Кот в ответ лениво дернул хвостом и будто назло свесил с перил лапу.
– А куда мы идем? – едва сдерживая себя, поинтересовалась я.
– По-моему, она немного глуховата, – проворчал Игорь мне в затылок.
Наконец мы оказались наверху, бабуля отдышалась и, взглянув на моего мужа, язвительно сказала:
– Слышу я для своих лет прекрасно, молодой человек. И зрительная память меня не подводит. Это ведь вы зимой дрались с покойным соседом моим? Я вас запомнила. Интеллигентный на вид человек… И что вас связывало с этим крутолобым? Царство ему небесное… Сам-то покойный был, откровенно говоря, на букву «г», а вот водитель прежний у него работал – умница.
– Это нерусский-то? – вспомнила я.
– Да, черненький. Такой уж услужливый. Сколько раз меня в поликлинику подвозил. А то и творогу с рынка привезет, не откажет. Все «бабушка, бабушка, говори, чего надо…» А новый – тот как сыч. Пройдет и не поздоровается.
– Мы чего сюда пришли? – угрюмо поинтересовался Игорь. – В воспоминания ударяться?
Кажется, неприязнь их с божьим одуванчиком была взаимной, потому что бабуля дернула головой и пожала плечиком:
– Не знаю, молодой человек. По-моему, это вы ребенка потеряли, а не я.
– Да что мы здесь… – завелся Игорь. Я вцепилась ему в рукав.
– Тихо! – строго приказала бабуля и заглянула в одну из спален. Обернулась и поманила нас пальцем.
Мы послушно подвинулись, вытянули шеи… и обомлели. На кровати, среди множества подушек и подушечек, в обнимку с куклой спокойно спала наша дочь. По ее безмятежному личику можно было догадаться, что снятся ей самые приятные сны.
– Ваша? – поинтересовалась божий одуванчик.
Мы как по команде метнулись в спальню и остановились по обе стороны кровати. У нас не было слов. Я почувствовала себя так, будто меня выключили, – опустилась на пол и положила свою голову рядом с Иришкиной ладошкой.
В отличие от меня Игорь безмолвствовал недолго. Он вышел в коридор, и до меня донесся его приглушенный, полный возмущения голос:
– Но почему вы молчали?! Не сказали никому, что ребенок у вас? Вы представляете, что было с нами? Мы подняли на ноги всю милицию города… всех знакомых! Мы чуть с ума не сошли!
– А кому я должна была сообщить? – недоуменно спросила старушка. – Я ведь не знаю, чей это ребенок. Смотрю, сидит на нашем крылечке, как сиротка какая. Ну, я спустилась и позвала. Я одна-одинешенька, вот мне Бог и послал гостью. Такая милая крошка…
– Вам не пришло в голову, что у нее есть родители? – возмутился Игорь.
– У хороших родителей маленький ребенок один по улицам не шатается! – отрезала бабуля. – К тому же я знаю, что ни у Черновых, ни у Гориных маленьких детей нет.
– Но мы сто раз приходили к вашим соседям с дочкой! Вы говорите, что у вас память зрительная…
– О-о, дорогой вы мой! Дети, закутанные зимой, сверху-то, из моего окошка, все кажутся одинаковыми. Я даже не знала – девочка у вас или мальчик. А сейчас весна, и девочка, которая пришла ко мне на крылечко, была похожа на ангела…
Игорь махнул рукой и вернулся в спальню.
– Заверни ее. – Он сунул мне свою куртку.
– Да пусть бы спала, – с сожалением вздохнула хозяйка. – Зачем малышку тревожить…
Я обняла бабулю и совершенно искренне поблагодарила:
– Спасибо вам огромное. Вы не представляете просто, как мы вам благодарны.
– Ну что вы?! Как я могла ребенка одного на улице оставить? У нас тут новый дворник какой-то подозрительный. Встанет у калитки и все смотрит, смотрит во двор… А вдруг – маньяк?
– Вы все правильно сделали.
– Вот вы – приятная женщина, – зашептала мне на ухо старушка, когда мы вслед за Игорем спускались вниз. – А муж у вас, извините, – тиран. Бегите от него, пока не поздно!
«Тиран» нес на руках нашу «блудную дочь» так бережно, что она не почувствовала перемещения из спальни божьего одуванчика, благополучно плавая в своих снах.
– Куклу, куклу-то возьмите! – засуетилась старушка, протягивая мне на прощание ту самую куклу в старинном наряде, которая, вероятно, стояла прежде в качестве украшения в гостиной или столовой этого дома. – Она ей уж больно понравилась. Заходите в гости, не забывайте!
Не буду описывать, что стало твориться в доме Ксюши, когда мы вошли. Я отчаянно жестами попросила тишины. Игорь понес Иришку в спальню. Кто-то заплакал, кто-то засмеялся. Горин стал разливать коньяк – теперь он чувствовал себя героем дня.
