Анна Дэвис - Званый ужин
— Не так уж я много и…
— Далее. Я не выставлял бы работы начинающих авторов. Иными словами, никаких «первых выставок».
— Но в этом же была соль моей галереи! — возмутился Моррис.
— Я бы приглашал исключительно известных мастеров, — гнул свою линию Алекс. — Художников с мировым именем.
Моррис улыбнулся.
— А каким образом я заманю их к себе? Знаменитостей не интересуют галереи вроде моей…
— Именно.
— …а они не интересуют меня. На черта мне корифеи?
— Надо брать выше, смотреть дальше, Моррис. В бизнес нельзя играть, его надо воспринимать серьезно.
— Как ты?
— Откровенно говоря — да. Как я. — Алекс вместе со стулом придвинулся к брату. — Прежде чем начать строительство здания, необходимо подготовить фундамент. В твоем случае — завязать нужные контакты, исследовать рынок, обеспечить рекламу. Договориться с хорошей рекламной компанией. Это крайне важно. Заявить о себе крупным рекламодателям и частным коллекционерам. Когда ты в следующий раз приедешь в Лондон, я представлю тебя нужным людям. Необходимо выяснить, кто выставляется в лондонских галереях, посетить частные выставки и уговорить владельцев выставиться в Ньюкасле. Найти достойное помещение. Бывший загородный склад, которым ты довольствовался, никуда не годится — галерея должна располагаться в приличной части города и в приличном здании. Привлечь на свою сторону прессу. Все это стоит денег, но и окупится…
— Алекс, я в твою схему не вписываюсь. — Моррис потер виски, словно у него от слов брата разболелась голова.
— Придется вписаться. Придется сделать все уже перечисленное и гораздо, гораздо больше. Ты ведь хочешь, чтобы твой план сработал, верно?
— Сто тысяч фунтов. — Моррис принялся чистить последнюю картофелину. — Моя душа стоит больше.
— По моим расчетам тебе понадобится минимум двести тысяч фунтов, — сказал Алекс. — Если, конечно, взяться с умом.
Одолжить двести тысяч фунтов Алексу было не по карману. Собственно, ему и сто тысяч были не по карману, но уж больно счастливый выпал шанс, чтобы его вот так просто упустить, — шанс обрести власть над Моррисом. Алекс пытался убедить себя, что помогает брату из чистейшего альтруизма, прекрасно понимая, что движут им совершенно иные мотивы. «Никак в толк не возьму, — сказал ему Моррис на свадебном приеме, — чего ты добиваешься — себя под меня переделать или меня под себя?» Вопрос занозой засел в мозгу Алекса. Тогда он не знал ответа. Теперь, похоже, нашел. Всю свою жизнь он втайне хотел стать таким, как Моррис. Ребенком мечтал играть в одни игры со старшим братом, войти в мир его фантазий. Повзрослев, завидовал детской непосредственности Морриса, непредсказуемости, верности идеалам.
Что-то изменилось тем вечером, когда Моррис попросил в долг.
Ну и какой из братьев взял верх?
Моррис получит деньги в долг, решил тогда Алекс. Получит — даже если ради этого в долг вынужден будет залезть сам Алекс. Но уж тогда Моррису придется играть по правилам младшего брата. Алекс станет его закулисным, но очень влиятельным партнером.
Странное дело — когда Моррис принял деньги, Алекс был разочарован. В глубине души он до последней минуты боялся, что Моррис швырнет ему чек в лицо. Боялся… и надеялся. Не такой уж он большой, как оказалось, его большой брат. Моррис уменьшился до размеров обычного человека. И продолжал уменьшаться.
Галерея взяла хороший старт, быстро пошла в гору. Первый год принес доход, изумивший даже Алекса. Второй год — еще выше. Успех галереи стремительно рос, а Моррис столь же стремительно уменьшался. Алекс начал потихоньку ненавидеть и то, что сотворил, и то, что по-прежнему находил в этом удовольствие.
О да, он вознес брата на вершину успеха… и вместе с тем погубил. Старший брат усох настолько, что от него остался один костюм, и разглядеть в нем Морриса можно было, лишь вооружившись мощной лупой. Это самоубийство, эта жуткая трагедия, от которой Алекс пытался отгородиться, не желая верить и понимая, что это правда… это самоубийство было рывком Морриса к свободе.
Он рассек путы и уплыл, оставив Алекса в вечной тоске по волшебным пещерам, неведомым краям, невиданным гномам.
— Моррис?
— А?..
Голос… не Морриса. Совершенно чужой голос. Клэрри вглядывалась в темноту, выискивая знакомые черты в фигуре, что шагнула к ней от дерева.
— Моррис? — повторила она, теперь уже едва слышно.
Клэрри попробовала встать. Голова закружилась, мир вокруг погрузился в рой разноцветных мушек — и через миг радужный туман рассеялся.
— Стоуны здесь живут? — спросил человек, останавливаясь перед Клэрри.
Как глупо. Глупо было спутать его с Моррисом, пусть даже на долю секунды.
— Да, — ответила Клэрри.
На руках у незнакомца спал младенец. Очень красивый малыш — белокурый и румяный, как ангел или рекламный ребенок. А Индиго нет… Незнакомец устроил малыша поудобнее. Тот даже не пошевелился.
— Милый малыш, — сказала Клэрри и посмотрела на незнакомца.
Он был гораздо моложе Морриса. Совсем молодой. Белокурый. С голубыми глазами. Заурядное лицо. Наверное, считается красавчиком, решила Клэрри. Похож на Принца из «Золушки». Принц улыбнулся, показав ровные белые зубы.
— Ага, очень милый. — И быстро добавил: — Только он не мой.
— А-а. — Клэрри вздохнула. — Жаль.
— Как сказать. Я еще молод для детей и прочего.
— Да? — рассеянно отозвалась Клэрри. Ее отвлекла другая мысль: — А как ты попал в сад?
— Задняя калитка открыта, — объяснил Принц. — Через нее. Правда, решил, что ошибся адресом. Сзади дома выглядят совершенно по-другому.
— Как и люди, — согласилась Клэрри. — Изнутри тоже. Изнутри они совсем другие, чем снаружи.
Принц засмеялся:
— Дома или люди?
— И те и другие, — рассердилась Клэрри.
Принц оглядел ее с головы до ног:
— Тебе не холодно?
Клэрри пожала плечами.
— У тебя лицо разбито, — сообщил Принц запоздало.
— Знаю.
— Что случилось? Что там происходит? — Он занервничал.
— Чего тебе надо? — вместо ответа спросила Клэрри.
— Кое-кого ищу.
Клэрри вздрогнула — ее начал пробирать холод.
— Слышал мой вой?
— Так это ты? — Принц хмыкнул. — Ничего себе легкие.
— Да, — согласилась довольная Клэрри. — Кого ты ищешь?
— Клайва Стилбурна, — сказал Принц, и его королевская улыбка погасла. — Мне нужно с ним поговорить.
Малыш у него на руках то ли вздохнул, то ли загулил во сне.
— Он там. — Клэрри кивнула на дом. — Все там.
— Боже милосердный. — Гримаса ужаса стремительно сменилась на лице Джуди Маршалл улыбкой изумления.
