Эрин Пайзи - В тени замка
— И не жди, что Мора будет любезна с тобой.
— Я знаю. Меня не очень любят.
Бонни почувствовала себя виноватой.
— Нет, Энгус, ты восхитителен.
Она была рада тому, что стекло между ними и водителем было поднято и водитель не слышал их беседу. К Энгусу вернулось хорошее настроение.
Глава 23
Бонни понравилась ее новая спальня. Зейкервель гордо расхаживал вокруг нее.
— Ну не умница ли я?
Бонни обняла его.
— Конечно, да. А Энгус говорил тебе? Мы покупаем новый дом.
— А, опять.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, он всегда покупает дома. Но не волнуйся. Вы туда не переедете. Такие мужчины, как Энгус, привыкают к одному месту. Они никогда не бросают свои берлоги. Ему быстро все надоедает, и если он не путешествует, то покупает дома или лошадей. Затем он их продает или раздаривает. Но это неважно. Расскажи о вашей поездке.
Бонни подробно рассказала о поездке в Америку.
— Ты учишься, Бонни, — сказал Зейкервель, после того как она описала, как вел себя Энгус на хоккейном матче. Он серьезно посмотрел на нее. — Жить с Энгусом — это все равно, что быть рядом с непредсказуемым животным. Если ты не будешь следить за тем, что делаешь, то будешь в большой опасности.
Девушка молчала, ее голубые глаза рассматривали озабоченное лицо Зейкервеля.
— Я знаю, — сказала она, — и после того, как провела несколько недель с Энгусом, поняла, почему все пытаются предостеречь меня. Я все это понимаю. Но они не могут видеть, какой он добрый внутри. — Она подняла брови. — Сколько невест идут к алтарю девственницами из-за того, что на этом настаивает жених?
— Как благородно с его стороны. — Зейкервель был в затруднительном положении. «Я ведь не могу сказать ей, что он ненавидит заниматься любовью с женщинами?» — спрашивал он себя.
— Опять сплетничаете? — Энгус вошел в комнату. — Зейкервель, я хочу купить большой дом на набережной. Я хочу большую оранжерею и бассейн.
Зейкервель обрадовался:
— Я знаю такой дом. Тебе понравится.
Энгус широко улыбнулся.
— Энгус, ты так ничего и не сделал с этим дурацким сломанным зубом.
Энгус улыбнулся снова.
— Я и не буду ничего делать. Мне нравится иметь небольшой изъян.
Зейкервель бросил быстрый обеспокоенный взгляд на Бонни, но она предпочла мило улыбнуться Энгусу.
— А мне нравится, как ты выглядишь. Это делает тебя особенным, Энгус. — Она поцеловала его в щеку. — А что случилось с твоим зубом?
— Несчастный случай в мои шальные годы. Но с этим покончено. — Он улыбнулся Бонни. Только Зейкервель не улыбался. — В любом случае, — Энгус повернулся к Зейкервелю, — поедем покупать этот дом прямо сейчас.
Они стали составлять план действий.
Бонни позвонила Терезе сразу, как только передохнула от полета.
— Как ты думаешь, могу я попросить сэра Саймона быть моим посаженым отцом?
Тереза засмеялась.
— Не знаю. Отец ужасно относится к Энгусу. Я спрошу маму, подожди. — Она побежала по коридору, затем через минуту взяла трубку. — Мама говорит, что отец согласится с радостью, и говорит, чтобы ты приехала. Она поможет тебе со всеми приготовлениями.
— Большое спасибо, Тереза. Я так об этом беспокоилась. У меня нет ни малейшего представления, как все это делается.
Тереза фыркнула.
— Зато мама очень рада. Она говорит, что это будет для нее тренировка перед моим замужеством. Сирил и Мэри собираются венчаться в синагоге, и отец говорит, что даже стадо диких кабанов его туда не загонит. Хотя он сдастся. Поломается день или два, но он любит Мэри.
Бонни засмеялась.
— У них будет настоящая еврейская свадьба.
— Да. Мэри берет уроки иврита и учится всему. Она перейдет в другую веру. — Тереза захихикала. — Мэри выходит замуж перед тобой. Ты уже наметила дату?
Бонни задумалась.
— Я думаю, что весна в Англии — самое прекрасное время. Я спрошу Энгуса и сообщу тебе.
— Тебе нужно будет составить список, что дарить. — Тереза явно наслаждалась, — иначе у тебя будут тысячи ненужных серебряных кухонных безделушек.
— Думаю, что нам ничего не нужно, — Бонни вспомнила, сколько посуды у Энгуса дома.
— Это неважно. Составь список, а потом отдашь все это на благотворительность.
— Ладно, — сказала Бонни, — я засыплю какой-нибудь благотворительный фонд своими свадебными подарками.
— Да не просто благотворительный фонд, дурочка. В Англии все пожертвования сначала идут животным, а что остается — людям.
— Конечно, дорогая, я забыла про это.
— Кстати, мне не следовало бы это говорить тебе, но Джон решил подарить тебе Моргана.
— Тереза, он рассердится из-за того, что ты сказала мне это.
— Я знаю, — безразлично заявила она. — Он учит Моргана рычать, когда произносят «Энгус».
— Ну и ну, — засмеялась Бонни.
— Джон очень хорошо к тебе относится.
— Знаю, и я тоже. Мне очень хочется получить Моргана в подарок. Надеюсь, что Энгус полюбит его. Тереза, мне нужно идти. Можно я приду к вам на следующей неделе?
— Ладно. В среду в четыре. Проведем организационное собрание вместе с Мэри, Паулиной и мамой.
— Прекрасно. Очень хочу вас снова увидеть. И Моргана тоже. — Она положила трубку.
«Так много дел», — подумала она.
Следующая среда была первым днем, когда собралась вся семья. Мэри и Сирил сидели рядом, как голубки. Сирил приходил каждый раз на эти семейные совещания по вечерам или сразу после работы, а Энгус вообще решил туда не ходить.
— Пока там нет этого Джона, я не возражаю, чтобы ты ходила туда, — сказал он накануне сбора семьи. — Даже несмотря на то, что там находится эта твоя черная глупая скотина. А Джон вообще всегда был сопляком.
— Не смей так говорить о моей семье. Они мои друзья.
— Твои друзья? Зачем тебе нужны все эти люди? И почему именно Бартоломью? Это такая скучная компания. — Он видел выражение ее лица. — Ладно, — сказал он сквозь зубы, — если ты ставишь этих людей выше, чем меня, я уйду. Будешь ужинать одна.
— Я никого не ставлю выше, — запротестовала она.
— Да нет… — Энгус выругался.
Бонни смутилась. Она и прежде слышала, что Энгус ругается, но чтобы это звучало так зло…
— Энгус, почему ты говоришь эти ужасные слова?
— …твою мать? Это ты имеешь в виду? — фыркнул он. — Вы никогда не слышали этого слова раньше, моя маленькая принцесса?
Бонни посмотрела на его перекошенное лицо.
— Да, слышала много раз. Эти слова произносила моя мать, пока не изменилась. Эти слова и многие другие. Знаешь, Энгус, на самом деле ты не шокировал меня. Ты просто напомнил мне кое-что из моей жизни, что я пыталась забыть.
