Кристина Хемлетт - Под маской невинности
Почти бессознательно она напрягла руку, которая лежала у Чэннинга на груди, словно желая прижать его ближе к себе.
— Проснулась? — ласково спросил он сквозь сон, и от этих слов у нее защемило сердце.
Мэгги решила притвориться, что крепко спит, опасаясь нарушить волшебство момента.
— М-м-м, — промычала она, делая вид, что не проснулась.
Но Чэннинг уже поворачивался к ней и, подсовывая ей под голову правую руку, поглаживал левой по щеке, убирая непослушные пряди волос.
— Как ты? — прошептал он.
— Все нормально, — ответила она, чувствуя, как его рука, скользнув вниз, касается нежной внутренней поверхности бедер. Вопреки всем принятым ранее решениям, она тоже опустила руку, чтобы узнать, возбужден ли он.
— Нашла, что искала? — пробормотал он, жадно ища ее губы и не давая ей ответить.
«Я хочу тебя, — сказала бы она, если бы он дал ей возможность заговорить. — Я хочу, чтобы эта ночь никогда не кончалась». Но когда их тела снова соединились, третье, невысказанное желание, пересилило остальные. «Я хочу, чтобы ты оказался ни в чем не виноват!» — хотела закричать она.
* * *— Кажется, дождь кончился, — сказал Чэннинг. Они то засыпали, то, проснувшись, болтали. Хотя Мэгги не знала, который час, она понимала, что им оставалось пробыть в постели куда меньше времени, чем ей бы хотелось.
— Хорошо, что туннели не текут, — заметила она, — иначе пришлось бы месить сегодня грязь.
— Ну, теперь до конца недели об этом не стоит беспокоиться.
— Да?
— Финч так сказал, когда я провожал его, — объяснил Чэннинг. — Полиции понадобится два дня, и они просили, чтобы им не мешали. — Его руки сомкнулись вокруг нее, и он поцеловал ее в шею. — Так что мне придется найти для тебя другое занятие…
От того, что он сказал насчет туннелей, Мэгги пришла в панику.
— Но мы все равно поедем в город, да? — спросила она. — Я имею в виду, ты ведь наверняка там понадобишься, у полицейских могут возникнуть вопросы.
— Я полагаю, в полиции Сиэтла умеют пользоваться телефоном.
То, что она замолчала, было ошибкой.
— Что-то случилось, милая? — спросил он, — У тебя испуганный вид.
— Просто мне есть о чем подумать. — Мэгги надеялась, что он не будет настаивать, чтобы она рассказала.
В предрассветной мгле она увидела, как он, приподнявшись, облокотился на руку и внимательно на нее смотрит.
— Ручаюсь, что я догадываюсь о чем, или точнее — о ком.
Глава 52
— Я, ведь не успел закончить одну историю сегодня вечером, — продолжал Чэннинг, — и знаю, что ты терпеть не можешь, если у истории нет конца.
Беспокойство Мэгги, как ни странно, оказалось напрасным. Уверенная почти на сто процентов, что услышит сейчас о Трое Маккормике, она почувствовала неслыханное облегчение, когда Чэннинг произнес вместо этого имя Фионы.
— Ну конечно, — согласилась она, будто совершенно забыла о дочке Скайсет, и радуясь тому, что хотя бы один ее секрет пока неизвестен Чэннингу. — И что же?
Чэннинг продолжил рассказ с того места, где остановился.
— Так вот, надо сказать, Скайсет и Фиона были не особенно близки к тому времени, как девочка подросла.
— Из-за того, что Фиона жила в интернате?
— Скорее из-за того, что дочка была для Скайсет постоянным напоминанием о том событии, из-за которого она появилась на свет. И хотя мать все же полюбила Фиону, существовавшее между ними в начале отчуждение повлияло на их отношения. Девочка требовала внимания к себе, порой выкидывая назло какой-нибудь фокус. Любознательная и непослушная, она вела себя все своенравнее, к тому же становилась все больше похожа на мать, унаследовав ее темные волосы и экзотическую внешность. Твилар, — продолжал Чэннинг, — часто говорил, что ее следует держать взаперти, пока ей не исполнится тридцати, и только потом выпустить под чью-нибудь личную ответственность.
— Теперь я понимаю, почему ты согласился взять ее сюда.
— Жизнь на острове понравилась ей, когда прошло несколько недель. Конечно, поначалу за ней приходилось присматривать, но, в общем, ей даже стало легче без ее приятельниц.
— Она, должно быть, изводила Брехта, — предположила Мэгги, вспомнив о том, как ее собственное нежелание подчиниться злило телохранителя.
— Как ни странно, они поладили. Твилар, я думаю, говорил тебе, что у Брехта к тому времени уже имелся опыт воспитания детей.
Мэгги почувствовала, как она краснеет, оттого что Чэннингу известно, о чем они беседовали с его другом во время ленча, и она в который раз обрадовалась, что он этого не видит. Интересно, Твилар ему сам рассказал? Мэгги вспомнила, как он был смущен, когда она увидела его у телефона. Или, может, это Лин-Мэ, которая слышала их разговор за обедом. Едва ли она когда-нибудь это узнает, что, впрочем, сейчас уже не имеет значения.
— Значит, Брехт присматривал за девочкой?
— Возился с ней больше всех. Он горевал не меньше, чем ее мать, когда Фиона… — Чэннинг запнулся. — Но я забегаю вперед. — Мэгги показалось, что прошла вечность, прежде чем он заговорил снова.
— Появление на острове Дэвида стало началом конца, — вздохнув, сказал он.
— Я даже не подозревала, что у тебя есть брат, — ответила Мэгги.
Из того, что рассказывал и давал ей читать о Диреке Чэннинге Трои, следовало, что у миллионера нет родственников, которые носили бы ту же фамилию и могли бы претендовать на долю его имущества.
— Всем было бы лучше, если бы у меня не было брата, поверь. — Он произнес эти слова с нескрываемой горечью. — Дэвид явился, чтобы потребовать то, что вовсе ему не принадлежало. Но главное — он воспользовался доверчивостью и невинностью Фионы, и это было самым страшным из его преступлений.
Привлекательный мужчина и умелый соблазнитель, младший Чэннинг буквально вскружил голову девчонке, впервые испытавшей любовь.
— Когда Скайсет узнала, что Фиона беременна, — продолжал Чэннинг, — она готова была зарезать его кухонным ножом.
— А что бы ты сделал, если бы это случилось?
— Возможно, солгал бы, чтобы защитить ее.
— Во имя справедливого возмездия?
— К сожалению, этого не понадобилось.
— К сожалению?
Чэннинг подавил тяжкий вздох.
— Единственное, что хоть как-то оправдывает Дэвида — он женился на ней… не потому, что ему этого хотелось. Если бы она и ребенок остались живы… впрочем, что теперь говорить.
— Что с ней случилось? — спросила Мэгги, когда он снова прервал свой рассказ. Чэннинг обнял ее и прижал к себе.
— Как-то вечером мы с Брехтом поздно вернулись из города и услышали, как они ссорятся за домом, на каменистом склоне, который спускается к самому берегу.
