Эми Плам - Умри за меня
— Винсент! — прошептала я.
— Что… — он прервал меня, взяв за руку и сжав её не преднамеренно (я на это надеюсь) так сильно, что мне стало больно.
Я подумало, что это не сулит ничего хорошего.
— Кто такой этот Люсьен Пуату? — спросил Папи сурово, глядя на Джорджию
— Он очень хороший друг! — парировала она, глядя на Винсента.
В комнате стало тихо.
Наконец Винсент подался вперед к ней и заговорил самым дипломатичным тоном:
— Я бы не стал говорить, если бы не был на сто процентов уверен, но Люсьен Пуату, Джорджия, не заслуживает даже находиться с тобой в одной комнате, не говоря уже о том, чтобы быть в числе твоих друзей.
От этих слов у всех отвисла челюсть. Джорджия, казалось, тоже потеряла дар речи. Она выглядела так, будто получила пощечину. А потом ей на спину перевернули ведерко со льдом.
Мами с Папи переглянулись, что ясно дало понять, они сильно обеспокоены ночной деятельностью Джорджии. Джорджия зло взглянула на нас с Винсентом, а потом резко встала и вышла из комнаты. Мами первая нарушила тишину.
— Винсент не мог бы ты пояснить, почему Джорджии не стоит связываться с этим человеком? Винсент уставился на журнальный столик.
— Извините, что такой прекрасный ужин закончился на неприятной ноте. Просто я знаю этого человека и не хочу, чтобы кто-нибудь, кто мне не безразличен имел с ним какие-либо дела. Но я уже достаточно сказал. Еще раз примите мои извинения, что расстроил Вашу внучку в вашем же собственном доме.
Папи помотал головой, подняв руки, как бы говоря, что с этим нет никаких проблем, а Мами встала и начала убирать чашки.
Когда я встала, чтобы помочь ей, она сказала:
— Винсент не переживай по этому поводу. Мы стараемся сохранить определенную степень открытости и честности в этом доме, поэтому твои замечания вполне уместны. Я уверена, что при следующей вашей встрече Джорджия извиниться за свое поведение.
— Я бы не была в этом так уверена, — сказала я себе под нос.
Услышав меня, Винсент мрачно кивнул.
— Я должен идти, — сказал он. — Я уверен, впереди всех завтра ждёт напряженный день.
— Я провожу тебя, — сказала я, намереваясь допросить его, как только мы выберемся наружу.
Папи встал, чтобы подать Винсенту пальто.
После того, как Винсент поблагодарил моих бабушку с дедушкой за этот вечер, он вышел в коридор. Я последовала за ним, беря свою куртку и закрывая за нами дверь.
— Что… — начала было я.
Винсент приложил палец к своим губам и мы продолжали сохранять напряженною тишину, пока не вышли на улицу. Как только за нами захлопнулась дверь, он схватил меня за плечи и пристально посмотрел на меня.
— Твоя сестра в серьезной опасности.
Моё замешательство переросло в беспокойство.
— О чём ты говоришь? Что не так с Люсьеном?
— Он мой заклятый враг. Он глава парижских нума.
У меня возникло такое ощущение, будто кто-то приподнял меня и ударил о кирпичную стену.
— Ты уверен, что мы говорим об одном и том же человеке? — спросила я, отказываясь верить в то, что сказал Винсент.
— Потому что, когда я встретилась с ним…
— Ты встречалась с ним? — задыхаясь от эмоций, спросил он. — Где?
— В клубе, куда мы с Джорджией ходили потанцевать.
— И там же ты видела Чарльза?
— Да, и по правде говоря, Чарльз говорил с ним, когда я уезжала. Я не понимаю…
— Нет. Это ужасно, — сказал Винсент, закрывая свои глаза.
— Винсент, умоляю, расскажи мне, что происходит, — сказала я, и моё горло болезненно сжалось.
Если Люсьен чудовище, то, что это может означать для моей сестры? Я вздрогнула, когда вспомнила о том поцелуи Джорджии с Люсьеном в его клубе. Она точно не знала о его темной стороне. Джорджия не могла видеть дальше собственного носа, когда нужно было проявить хоть какую-нибудь проницательность. Как-то раз мама очень сокрушалась, когда парня Джорджии арестовали за ограбление:
— Она даже не может разглядеть что-то плохое в людях. Твоя сестра не дура, у неё просто нет и капли интуиции.
На этот раз подобный недостаток, может обернуться смертельной опасность, подумала я.
Винсент достал сотовый из своего кармана.
— Жан-Батист? Люсьен забрал Чарльза. Я уверен. Да… буду там через минуту.
— Пожалуйста! Поговори со мной! — умоляла я.
— Я должен вернуться домой. Можешь пойти со мной?
— Нет. — я помотала головой. Я должна вернуться домой и уладить всю ту неразбериху, которую оставил после себя Ураган-Винсент.
— Я должен идти, — сказал он.
— Тогда я провожу тебя до дома, — настаивала я. — и ты можешь мне все рассказать по дороге.
— Ладно, — сказал он, беря меня за руку, когда мы пошли, по освещенной фонарями улице, в направлении его дома. — Итак, Кейт, как ты знаешь, в любой истории есть плохой парень.
— Наверное.
— Ну, в моей истории — Люсьен плохой парень.
— Что ты подразумеваешь под словами: твоя история? — осмелилась я спросить, мне было неспокойно.
— Я хочу сказать, это же касается того, что вы оба находитесь по разные стороны баррикад — добро против зла?
Винсент покачал головой.
— Нет. Я против него. Нас ним связывает давняя история.
— Постой, — сказала я, собирая все части головоломки во едино у себя в голове. — Он один из тех, кого вы ребята постоянно преследуете? Человек или как там его? — я замолчала, размышляя. Это Люсьена ты видел в деревне Сент-Поль… и его Жюль видел поблизости, когда Амброуза ткнули ножом?
Винсент кивнул.
— Кто он? — спросила я.
— Как человек, во время второй мировой войны он был частью французского ополчения или la Milice, вооруженных сил, созданных под немецким контролем, французским правительством, чтобы бороться с Сопротивлением.
— Режим Виши?
Винсент кивнул:
— Помимо поимки и расстрела членов Сопротивления, Milice устраивала облавы на евреев для их депортации. Они известны своими методами пыток: они могли добыть информацию и признания из кого угодно. Если быть до конца честными, они были даже более опасными, чем Гестапо или СС, поскольку они были одними из нас: они знали язык, местность, они были друзьями и соседями людей, которых предали.
Винсент посмотрел мне в глаза.
— Это было мрачное время для нашей страны.
Я кивнула и промолчала.
Мы пересекли улицу, усаженную деревьями, и продолжили путь в направлении его дома.
— Люсьен предал сотни, или даже, косвенно, тысячи своих соотечественников, что привело к их смерти, пыткам и убийствам. Вот его путь в рядах этой организации. Он очень быстро выбился в лидеры в министерстве информации и пропаганды при режиме Виши.
