Максин Барри - Судьбы
— И чтобы потом ткнуть меня в это носом? Чтобы вы могли всем говорить, что у меня ничего бы не вышло без ваших денег?
Кларисса даже открыла рот от изумления.
— Нет, нет, клянусь. Я… Ну, признаюсь, когда я в первый раз приехала, мне не понравилось, что Ориел живет в такой тесноте. Но я видела, что она счастлива. Я только хотела помочь. — Кларисса сжала его руку. — Мы плохо начали, и все эти годы даже не разговаривали… — Она почувствовала, как начал дрожать голос и набегать на глаза слезы, и тихо чертыхнулась. Полезла в сумку, достала платок и не успела заметить выражения искреннего изумления на лице Кира.
— Вы в самом деле имеете это в виду? — спросил он, настолько удивившись, что не нашел, что еще спросить.
Кларисса подняла глаза, заметила его удивление и печально улыбнулась.
— Не такая уж я стерва, — мрачно заверила она. — Давай начнем все сначала, ты и я? И если ты не хочешь, чтобы я давала деньги на другие твои фильмы, я не буду.
Кир засмеялся, наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Договорились.
Ориел, наблюдавшая за ними с другого конца зала, почувствовала комок в горле и подошла к ним. Она увидела счастливые глаза матери и улыбнулась.
— До завтра, мама, — радостно произнесла она, и Кларисса кивнула.
По пути в холл их перехватил Фрэнк Локвуд из «Парамаунта».
— Ну, мой мальчик, ты сегодня показал настоящий класс. Слушай, не хочу ходить вокруг да около. Могу предложить тебе контракт на три фильма прямо сейчас. Сам выбирай жанр, можешь даже писать сценарий. Короче, карт-бланш, а бюджет получше этого. Что скажешь?
Кир ухмыльнулся.
— Скажу, да. Спасибо, Фрэнк.
В машине Ориел откинулась на сиденье, положила голову ему на плечо и тяжело вздохнула.
— Я рада, что все позади, — тихо призналась она, проводя пальцем по его носу, подбородку и губам. — И счастлива, что вы с мамой помирились.
Кир усмехнулся.
— Оказывается, она не такой уж и дракон.
Ориел игриво ткнула его кулаком в бок.
— Мне кажется, сегодня третий самый лучший вечер в моей жизни, — вздохнула она.
Их дом находился совсем рядом. Они вышли из лимузина, Кир кивком попрощался с водителем и крепко взял ее за локоть. В доме было двадцать пять комнат, внутренний и наружный бассейны, оранжерея, ванные комнаты при каждой спальне и мраморные полы. Теперь, после успеха «Завоевателей», Кир легко сможет расплатиться по закладной. Они устало поднялись по ступеням, и Кир сразу же сбросил пиджак вместе с рубашкой. В спальне стояла круглая кровать с балдахином. Кир быстро разделся.
Ориел еще стояла перед зеркалом и снимала драгоценности, когда он подкрался сзади. Его руки скользнули за вырез бального платья и легли на ее груди. Ориел вздохнула, прижавшись спиной к его обнаженному телу. Он распустил ей волосы и начал осыпать поцелуями плечи.
— Кир, — тихо прошептала Ориел, когда он осторожно потянул сзади молнию на платье и оно, шурша, осело у ее ног шелковым облаком.
Бюстгальтера на ней не было. Он поднял ее на руки, положил в центр круглой кровати и, глядя ей в глаза, снял с нее чулки и трусики. Он поцеловал ее ступни, потом впадинки под коленками, затем добрался до бедер, раздвинул их и проник в нее языком. Ориел дернулась и вскрикнула, вцепившись в подушку пальцами с ногтями персикового цвета. Их тела отражались в зеркале на потолке. Ее груди были белыми, соски торчащими и красными, а еще она видела его голову между своих бедер и загорелые руки на животе.
— Кир! — простонала она, подтягивая его наверх и смотря, как голова наклоняется сначала над одним соском, потом над другим.
Он прикоснулся губами к ее губам и прошептал:
— Я люблю вас, миссис Хакорт.
Когда он вошел в нее, такой сильный, большой и уверенный, глаза Ориел расширились, но она продолжала смотреть в зеркало на потолке. Она казалась себе маленькой и бледной, почти раздавленной мускулистым телом, чьи ягодицы ритмично поднимались и опускались. Ориел почувствовала приближение оргазма, и отражение в зеркале помутнело.
— Ориел! — вскрикнул Кир задыхаясь. Она плотно обняла его ногами, мускулы ее влагалища сжались, лаская его и доводя до исступления. — Никогда не бросай меня. Я умру!
Кларисса в своем номере медленно сняла тесные туфли и облегченно вздохнула. Дункан, вытаскивающий запонки из манжетов, улыбнулся.
— Ты счастлива, дорогая? — с отсутствующим видом спросил он.
Кларисса поколебалась, потом решительно произнесла:
— Да нет, пожалуй.
Дункан замер, держа одну запонку в руке, потом в замешательстве взглянул на нее. Они долго смотрели друг на друга, затем Дункан медленно улыбнулся. Улыбка вышла печальной, но в ней чувствовалось облегчение.
— Ты хочешь быть свободной, не так ли, Кларри? — мягко спросил он и увидел, как она с несчастным видом кивнула. Подняла голову и взглянула на него блестящими глазами.
— Разве только я одна, Дункан? — тихо сказала она и услышала, как муж вздохнул.
— Нет. Скорее всего, нет. Мы оба делали то, что считали правильным, старушка. — Дункан устало положил запонку и взглянул на себя в зеркало. Он вдруг сильно постарел. — Но этого оказалось недостаточно, вот и все. Ты ведь хочешь выйти за него замуж? — спросил он, и Кларисса вздрогнула.
— Да, — после долгого молчания призналась она. — Да, хочу. Когда Кайл в первый раз предъявил мне ультиматум, я подумала, что не смогу. Развод, отказ от привычной жизни, все эти разговоры о том, что он много моложе меня. Но… чем больше я об этом думала, тем яснее понимала, что… Дункан, дорогой, я не могу без него жить. Ты уж прости меня. Я никогда не хотела сделать тебе больно.
— Как только вернемся, повидаюсь с адвокатами.
Кларисса молча кивнула. Вот и все. Прощай, спокойная старая жизнь. Ее ждет новая жизнь… с Кайлом.
Глава 18
Вероника Колтрейн аккуратно нырнула в бассейн, вынырнула и отвела мокрые волосы с глаз. Шел седьмой час утра, и она сомневалась, что даже сэр Мортимер уже поднялся. Она снова проводила выходные в его загородной усадьбе. Ей безумно нравился этот огромный дом. Купание в закрытом бассейне с подогретой водой в воскресенье утром доставляло истинное наслаждение.
Особенно в такое воскресное утро, когда ты просыпаешься и понимаешь, что влюблена. Она считала, что смешно влюбиться так быстро, но уж так получилось.
Вероника коснулась пальцами стенки бассейна, повернулась и поплыла назад. Кафель на дне бассейна складывался в рисунок павлина, а стеклянная крыша над головой давала возможность тепличным растениям, украшавшим бортики бассейна, спокойно цвести. Однако мысли ее были заняты Уэйном Д'Арвиллем.
