Вари Макфарлейн - Любовь как сон
– Джеймс! Джеймс!
Раз уж она зашла так далеко, не стоило останавливаться. Она преодолела последние несколько ступенек и услышала шум текущей воды. Едва этот звук достиг ее ушей, как перед Анной предстало сногсшибательное зрелище в ванной, в дальнем конце коридора. Джеймс. Во всей красе. По крайней мере со спины.
На голове у него возвышалась шапка из пены, по спине текли мыльные ручьи. Он напоминал ожившую рекламу кока-колы.
Анна открыла рот, чтобы заговорить, но издала только хриплое мяуканье, точь-в-точь как Лютер. Мозг передал срочное сообщение подогнувшимся ногам: Джеймс вот-вот обернется. В любую секунду он может посмотреть на нее. Если она простоит в коридоре еще секунду, то увидит его с фасада… и, какой ужас, он уже оборачивался, и Анна, прежде чем бегом броситься вниз, успела заметить нечто розовое, в облачке черных волос.
Что она наделала? Джеймс был женат. Неужели она собиралась пялиться на член, находящийся в законной собственности другой женщины?
Анна вернулась на кушетку, взяла бокал и постаралась не обращать внимания на переполох в сознании. Во рту у нее пересохло, и она сделала большой глоток вина, тщетно пытаясь сосредоточиться. Она просто увидела возбуждающее зрелище. Очень неожиданно, только и всего. Анна подождала, пока сердце перестанет бешено биться, а заодно пройдет чувство, которое, как она с неохотой признала, называлось вожделением. Представь себе лондонского мэра в плавках, с выбритой на груди буквой «А». Да, помогло. Анна успокоилась. Ситуация постепенно нормализовалась.
– Мва-а-а, – скрипуче провозгласил Лютер, сползая с подушки, слава богу чистой, и забираясь к ней на колени. Он неловко поерзал, как старый ревматик, и громко захрапел.
Анна осторожно погладила серый мех, и Лютер издал удовлетворенный звук.
Какой странный дом. Роскошный дворец, впору для прекрасной златовласой королевы, отрекшейся от престола. Крайне сексапильный мужчина, который моется, приоткрыв дверь. Кот, похожий на скрипучую меховую игрушку.
Появился Джеймс. Его задница, послужившая причиной стольких волнений, была обтянута джинсами, а торс скрыт футболкой. Он вытирал мокрые волосы белым полотенцем.
– Представляешь, я забыл запереть дверь в ванной, и она открылась. Я прямо почувствовал себя старым уродом в парке, знаешь, которые подходят и распахивают пальто.
«Нет, нет, нет, он правда это сказал?!» От неожиданности Анне стало жарко – так жарко, что впору было плавить железо. Она почувствовала себя извращенкой, помешанной на мускулистых мужских задницах.
47
Джеймс пошутил, но испуганное лицо Анны, румянец на щеках и то, как она хватанула ртом воздух, вместо того чтобы ответить, свидетельствовали, что ее застигли врасплох. Он знал, что она скромная, благовоспитанная женщина, но не подозревал, что Анна настолько застенчива, чтобы прийти в ужас от одного упоминания о незапертой двери ванной.
Неужели она его видела? Джеймсу стало неловко и стыдно, но в то же время он подумал еще кое о чем. Анна не упомянула об этом, не стала над ним подшучивать… Может быть, увиденное не вселило в нее отвращения? Ну вот, он уже и в самом деле начал вести себя как старый эксгибиционист, раз ему приятно думать, что Анне понравилось.
– Лютер, кажется, к тебе привязывается, – заметил Джеймс, чтобы прервать неловкую тишину.
– Да, похоже на то, – сдавленно ответила Анна.
О боже, нужно начать разговор, и поскорее. Джеймс плеснул вина в бокал.
– Так, значит, ты пережила встречу с Лозом?
– Не верю, что ты сам его не расспросил.
– Он сказал, ты так и не поверила, что он говорил искренне. Неудивительно, потому что он врал, а ты не глупа.
Джеймс сел в кресло. Он уж точно не собирался устраиваться на кушетке сразу после того, как Анна застала его нагишом. Оставалось надеяться, что он хотя бы не расслабил в тот момент мышцы живота. В конце концов, ему уже не двадцать два. Хотя Джеймс ничуть не стыдился своей внешности, он все-таки надеялся, что у предыдущего парня Анны не было члена размером с морской огурец.
– Он врал? – с улыбкой переспросила Анна.
– Он вполне искренне хотел трахнуть тебя, точно так же, как он искренне хочет трахнуть побольше женщин.
– Какая разница, сколько женщин он перетрахал? Он ведь перестанет, если мы с ним поладим.
Джеймс отбросил влажные волосы с глаз и ухмыльнулся:
– О господи! Думаешь, ты именно та, кто наконец заставит Лоза остепениться?
– Нет! – воскликнула Анна с такой энергией, что расплескала немного вина на спящего Лютера. – Лоренс меня ничуть не интересует, но я хочу знать, почему ты считаешь, что твой лучший друг совершенно мне не подходит. Только потому, что я у него уже не первая? Но сейчас ведь не пятидесятые годы.
– Количество само по себе не проблема. Ты ведь не машину выбираешь.
– Я имею в виду… – начала Анна, и Джеймсу показалось, что она немного нервничает. – Ничего ведь нет аморального в том, чтобы переспать со многими?
– Ну да, теоретически. Но профессиональные донжуаны вроде Лоза – обычно ловкие вруны. По крайней мере мужчины. На практике женщину почти невозможно соблазнить, если не забить на ее чувства и не манипулировать ею, чтобы добиться цели. Обычно правда падает первой жертвой.
– Но Лоренс, кажется, довольно откровенен в этом отношении.
– Да, конечно, до определенного момента. – Джеймс глотнул вина. – Мужская ложь, продвинутая версия для профессиональных обманщиков. Он изображает опытного любовника, но без неаппетитных подробностей, чтобы тебя не отпугнуть. Ты думаешь: «Надо же, он признается мне в том, что не рассказывал остальным, наверняка я значу для него нечто большее». Он смотрит на женщину влюбленными глазами, намекает, что на сей раз все будет по-другому, внушает, что интересуется ею не только в физическом смысле. На самом деле Лоренс даже не врет. Его метода в целом оставляет ощущение, что он ослабляет оборону. Тебе и в голову не может прийти, что он будет бросать трубку через два-три месяца, изобилующих сексом в дорогих и очень удобно расположенных отелях, которые он нашел в последнюю минуту. Не думаешь, что он встречается с кем-то еще. Ты надеешься, что вы, возможно, полюбите друг друга. Неправда, неправда – и по крайней мере на пятьдесят процентов неправда. Как все ловкие мошенники, к тому моменту, когда Лоза раскусят, он уже получит что хочет и смоется.
Джеймс надеялся, что Анна не воспримет это как намек на то, что она дура, раз предположила у Лоренса искренний интерес к ней. Было бы чудом, если бы Лоз одержал победу. Он не заслуживал этого – и не ценил Анну, во всяком случае, вне физической стороны. Джеймс не собирался позволять Лозу эксплуатировать врожденную порядочность Анны. Когда хороший человек встречается с плохим, проблема в том, что им недостает списка указателей. Джеймс по крайней мере знал хотя бы некоторые приметы.
