Вари Макфарлейн - Любовь как сон
– Слава богу.
– Зачем ты позвал меня на каток, если сам не умеешь кататься?
– Подумал, что свидание точно запомнится, – ответил он. – Но, честное слово, привязывать к ногам ножи и становиться на лед – просто безумие.
И они заковыляли в раздевалку.
Вечером каток казался идеальным местом для свидания. Огромная сверкающая рождественская елка, голубовато-зеленый блеск льда, красиво подсвеченное огромное здание… Анна чувствовала себя героиней романтической комедии, вплоть до нелепого падения Лоренса. Они сидели на скамейке, глядя на катавшихся, и наслаждались восхитительным сочетанием морозного воздуха и горячего сидра. Если Анна намеревалась влюбиться, обстановка к тому располагала.
Как жаль, что она находилась в обществе человека, испытывавшего на ней свой репертуар проверенных шуточек, пересыпанных небрежными намеками на профессиональные достижения и любовные победы. Анне надоели однообразный разговор и ощущение, что она слушатель, а не собеседник.
– Лоренс, – негромко сказала она, – не изображай мужчину, которого, по-твоему, я хочу встретить. Я гораздо охотнее проведу время с тобой как таковым. Забудь на некоторое время, что я женщина.
– Это не так легко, – ответил Лоренс, подмигнув. – Ну вот, опять, да? – Оба рассмеялись. – Да, ты права, я действительно немного переигрываю, когда волнуюсь.
– Волнуешься, – иронически заметила Анна, приподняв бровь.
Настала тишина.
– Насчет того, что рай мне не светит, это тебе разведка донесла, в смысле Джеймс Фрейзер? – поинтересовался Лоренс.
– Плюс мои собственные наблюдения.
– С Джеймсом бывает непросто общаться.
– Перестань. Я больше не хочу разбирать ваши ссоры, – сказала Анна, поморщившись.
– Нет, я злюсь не потому, что он сделал что-то конкретное. Просто он вообще такой. Девушки к нему так и липнут. Начиная со школы.
Анна неловко заерзала и допила сидр.
– Стоять рядом с Суперменом очень вредно для самолюбия. Ты становишься невидимкой. Ну или вторым шансом для тех, кому не обломилось. А что, если я изображаю лучшего друга в качестве очень большой компенсации? Понимаешь? Типа – ладно, этого я достичь не могу, так достигну хоть чего-нибудь.
– Да, – ответила Анна. – Понимаю.
– Повторим? – предложил Лоренс, глядя на ее стакан, и она кивнула.
Он отошел, и тут у нее зажужжал телефон.
Ну, как прошло?
Дж.Мы еще здесь. Вообще весело. Лоренс, кажется, лучше, чем ты думаешь.
А.Вот это да! Неужели ты купилась? «Я не такой, каким кажусь». Ах-ах. Анна, это же обыкновенное мошенничество. А я-то считал тебя умной. Ты согласишься на второе свидание?
Дж.Если бы Анна не знала твердо, что это невозможно, она бы решила, что Джеймс немножко ревнует.
Может быть.
А.Ладно. Мы с тобой выпьем, и я вправлю тебе мозги. Не важно, хочешь ты или нет. Я намерен вмешаться, исключительно ради твоей пользы. Нам нужно поговорить о Лоренсе.
Дж.Лоренс принес сидр и поставил стаканы на скамейку.
– Ты многих женщин окрутил своими байками, да? – спросила Анна, сделав глоток.
Он ухмыльнулся.
– Ну, не то чтобы очень много. Вторую половинку я так и не встретил. Иначе бы не сидел здесь.
– Знаешь, ты такой забавный, – сказала Анна. – Будь я мужчиной, ты бы заверял, что охмурил сотни. Но я женщина, и, по-твоему, мне приятно услышать, что «они все ничего для меня не значили, милая».
Лоренс улыбнулся еще шире.
– А тебе разве не приятно?
Анна пожала плечами:
– Зачем что-то скрывать, если ты ни о чем не жалеешь? Я же говорю, оставайся собой.
– А как же предубеждение? Что я несерьезный и просто морочу девушкам головы?
Анна подозревала и то и другое. Она задумалась о справедливости своих суждений относительно тех, с кем хотела и не хотела ходить на свидания. Она уверяла Лоренса, что он относится к ней без предубеждения, и это было не вполне правдой. Честно ли она поступала?
– Чисто теоретически я считаю, если кто-то обходится с людьми как с расходным материалом, собеседник склонен думать, что и от него однажды тоже с легкостью избавятся, – осторожно сказала она.
– Хм… На самом деле я думаю так: если ты голоден, ступай ужинать. Если что-то кажется тебе приятным развлечением, вероятно, так оно и есть. Мои мотивы и поведение всегда довольно открыты. Но рано или поздно на тебя наклеивают ярлык: сердцеед, донжуан и так далее. Наверное, такова человеческая натура.
Анна задумалась: может быть, Лоренс говорит откровенно, а она чересчур придирчива? Но разве не так действуют записные соблазнители? Сначала сбить жертву с толку альтернативной моралью, добавить немного самоуничижения, плюс терпкий одеколон и горячий алкоголь. И внезапно ты оказываешься без трусов, сама не понимая, как это произошло.
– Наверное, я бы тоже не хотела, чтобы меня судили по моим предпочтениям, – признала она.
– А каковы они?
– В основном я беспомощно жду, когда появится человек, к которому я буду неравнодушна.
– Я тоже. Просто я больше бегаю.
– Правда?
– Да.
Лоренс не сводил с нее взгляда, попивая сидр. Анна подумала: «У него большой опыт… насколько он искусный игрок?»
– Посмотри, – сказала она, радуясь возможности отвлечься, и указала на двух катавшихся девушек, лет двадцати, с растрепанными волосами, в безупречно чистых ботинках. Они скользили спиной вперед, глядя через плечо и зигзагом переставляя ноги, почти плывя. Такие быстрые и ловкие, они буквально танцевали, лавируя между людьми.
– Ты думал, я хорошо катаюсь. Вот они уж точно знают, что делают.
– Ты очень скромна для человека, у которого масса причин не скромничать. – Лоренс даже не взглянул на девушек. Судя по всему, он следовал тактике «дай ей почувствовать, что других женщин для тебя не существует».
– Ой, пожалуйста, не надо.
– Видишь? Тебе ненавистны комплименты.
– Стоит поверить в хорошее, как придется принимать всерьез и дурное.
– Поверь, скромность тебя только украшает. Нечасто встречаются красивые женщины без огромного самомнения. Или пачки неврозов.
«Откровенно скажи, что она красива. Но в то же время дай понять, что в ней кроется нечто большее». Джеймс был прав: Лоренсу следовало написать книгу под названием «Как покорить женщину».
Анна покачала головой:
– Совершенно необязательно быть красивой, чтобы заработать невроз.
– Да ладно. Откуда ты знаешь?
В самом деле, откуда? Анна быстро поняла, что с Лоренсом невозможно вести нормальный разговор, он слишком увлекся собственной игрой. Каждая фраза отточена, каждый взгляд тщательно рассчитан.
