Лорейн Заго Розенталь - И снова о любви
Это паранойя, твердила я себе. Прямо как в «Днях нашей жизни». Но после случившегося я поняла — от Стэнфорда Эллиса можно ждать чего угодно. Он мог позвонить маме и отцу и выставить меня лгуньей, а это будет означать, что вторая дочь тоже их подвела. Хоть я и молилась, чтобы этого не произошло, в душе я уговаривала себя — ничего страшного, это нормально, если ты любишь.
— Показать, что я получил в подарок на Рождество? — спросил Блейк.
Мы сидели с Дэлом, Рейчел и Ли. Ли сообщила, что уже встречается с тем парнем, что живет с ней по соседству, и при каждом упоминании ее лицо прояснялось. Похоже, переезд в Калифорнию пошел ей на пользу.
— Блейку отец подарил стереосистему, — сказал Дэл, развалившись на диване с сигаретой и бокалом в руках. — А знаешь, Ари, что получил я? Кукиш вместо ссуды на клуб. Теперь мне прямая дорога в банк за кредитом под чертовы десять процентов.
— Не выражайся! — вскипел Блейк. — Отец не обязан выручать тебя каждый раз, когда ты попадаешь в неприятности.
— Зато ради тебя он в лепешку расшибется, — бросил Дэл.
Блейк не ответил. Наверное, знал, что это правда. Потом он взял меня за руку, повел наверх, показал дорогую стереосистему и расстроился, когда я не проявила энтузиазма.
— Что случилось? — спросил он.
— Ничего.
Я подошла ближе и поцеловала его. А затем пригласила назавтра к нам отмечать Рождество, но он ответил, что не сможет — они идут на ужин к одному из партнеров отца и ему не отвертеться.
— Ну, пожалуйста, — канючила я. — Ради меня.
И он согласился.
На следующий день он пришел к нам с гостинцами для детей и чизкейком из «Линди». Я преподнесла Блейку его любимый лосьон после бритья, и он был очень признателен, хотя по ценности этот подарок не шел ни в какое сравнение с тем, что получила от него я.
После ужина мы с Эвелин мыли посуду, мама развлекала мальчиков, а папа с Патриком и Блейком смотрели в гостиной телевизор.
— Какой огромный! — воскликнула Эвелин, взглянув на рубин у меня на шее, и прошептала мне на ухо: — А он тоже огромный?
Я кивнула и прижала палец к губам, а она издала игривый смешок. Я рассказала ей все о нас с Блейком — об «Уолдорфе-Астории» и о том, чем мы занимались в его спальне. Она обещала ничего не говорить маме.
Час спустя за круглым столом мы ели мамино сливочное печенье. Блейк держался совершенно непринужденно, словно он — член нашей семьи. И мне пришло в голову, что Блейк научится давать отпор мистеру Эллису. Если он отказался идти на Рождество с отцом ради того, чтобы отметить праздник со мной, значит, он определенно делает успехи.
— Мне нравится мой подарок, — сказала я, вертя в пальцах рубин.
Все ушли в гостиную, а мы с Блейком сидели на диване. Я замерзла, и он дал мне свою университетскую толстовку. Она пахла им, и я радовалась, что буду спать в ней сегодня ночью. И мне не придется прятать ее среди вещей в шкафу.
Глава 20
Второй инфаркт у мистера Эллиса случился на рождественском приеме его партнера. Ли позвонила мне домой, чтобы сообщить об этом Блейку, и мы с ним помчались на Манхэттен, в больницу Святого Винсента.
В реанимационном отделении нас ждали Ли, Дэл и заплаканная Рейчел. В машине я мысленно пожелала, чтобы это Рождество стало для мистера Эллиса последним, но перепуганный вид Блейка заставил меня раскаяться.
К больному пускали по двое. «Только члены семьи», — сказала медсестра. Мне хотелось войти в палату с Блейком. Через стеклянную дверь я видела, как он, словно в воду опушенный, сидел у кровати, рядом стояла Рейчел и гладила его по спине. Он безотрывно смотрел на опутанного трубками, бледного как полотно мистера Эллиса.
Рейчел вышла в коридор, ее сменил Дэл, потом Ли. Только Блейк оставался там постоянно. В конце концов врач вызвал его оттуда, чтобы поговорить со всей семьей. Врач сообщил, что мистера Эллиса вовремя доставили в больницу, он пролежит здесь несколько дней, однако дома ему следует соблюдать диету, поменьше работать и избегать стрессов.
Рейчел с облегчением вздохнула, обняла Ли, и они вдвоем вновь пошли в палату, а я осталась в коридоре с Блейком и Дэлом.
Дэл взглянул на часы.
— Бедная девочка стоит здесь уже бог знает сколько, — обратился он к Блейку. — Отвезу ее домой.
Это предложение показалось мне очень любезным, но Блейк так не считал. С мрачным видом он раздраженно заявил Дэлу, что его никто не просит везти меня домой. Десять минут спустя мы с Блейком сидели в «корвете». За всю дорогу из Манхэттена до Бруклина я не проронила ни слова, потому что Блейку было явно не до разговоров.
— Я должен был быть с ним, — только и произнес он, не глядя на меня.
Мы припарковались у моего дома. Блейк буравил глазами лобовое стекло, а я смотрела на горы снега по краям тротуара и нетрезвых людей, расходящихся по домам с рождественских вечеринок.
— Твой отец поправится, Блейк. Ты бы все равно ничего не смог сделать.
— Но я должен был быть с ним, Ари.
Он ни единым словом не обвинил меня. Этого и не требовалось: он не поцеловал меня на прощание, и я все поняла.
Блейк не захотел встречать со мной новый 1987 год. Через несколько дней после Рождества он сообщил по телефону, что отца выписали из больницы, и будет неправильно оставить его одного. Он также сказал, что Рейчел ему помогает, но им с Ли очень хочется пойти на Таймс-сквер, а Дэл занят в клубе, поэтому сидеть с больным придется Блейку.
— Ты ведь понимаешь? — спросил он.
Я сделала вид, что понимаю. Уговаривала себя, что все это не имеет значения, что скоро мистер Эллис поправится и мы с Блейком сможем начать с того места, где остановились, — с его колючих одеял.
Потом мы с родителями отправились встречать Новый год в Куинс, где мой позитивный настрой внезапно испарился.
Охваченная страхом, я сидела в гостиной. Киран с Эвелин внизу гоняли машинки, папа и Патрик играли в карты в столовой. Мама плюхнулась на диван рядом со мной. Она открыла пачку «Пэлл-Мэлл», включила телевизор и стала смотреть «Эту прекрасную жизнь», а я, уставившись в никуда, теребила кулон на шее.
— Это не дешевый подарок, — произнесла я.
Мама схватила пульт и убавила звук.
— Что?
— Я говорю, это не дешевый подарок. Ты обвинила Блейка в том, что он дарит мне дешевые подарки. А это дорогая вещь.
— Конечно, — сказала мама, обняла меня и сжала мою ладонь. — Это чудесный подарок. Я уверена, если бы у Блейка не болел отец, он провел бы сегодняшний вечер с тобой. Но у него своя жизнь, а у тебя — своя. Поверь, через год в это самое время, в колледже, ты вспомнишь о сегодняшнем дне и улыбнешься.
