Там, за зорями - Хващевская Оксана

Девушка не стала заходить во двор, боясь нарваться на Сашку. Скандалить с ним и портить себе настроение сейчас совершенно не хотелось. Поэтому она обошла забор и увидела Маринку с дочкой. Маринка полола картошку, а Машка возилась здесь же, в борозде.

— Мариш! — окликнула ее Злата.

Девушка обернулась и расплылась в радостной улыбке.

— Златуль!

— Привет! Ты одна?

— Да! Сашка на заработки отчалил! До осени не будет, если повезет, а там притащится. А ты где пропадала? Я тебе звоню-звоню! Вчера даже бегала к тебе! Думала, случилось чего!

— Да я ведь с Лешкой в Минск ездила! Машка, Полянская присела на корточки перед ребенком и отобрала у нее из рук картофельный листок, который та тянула в рот, — это нельзя! Это гадость!

Порывшись в сумке, она достала оттуда шоколадную конфету и всучила ребенку.

— В последний момент решила поехать, поэтому и не сказала тебе. Ты не знаешь, ягоды в лесу уже есть? Нас с Лешкой баба Валя угощала. Ты видела, как мы с Блотским славно поработали?

— Да, видела! Кстати, не ты одна! А ягоды в лесу еще не очень спелые. Мы вчера с бабой ходили, — сообщила она и, повернув голову, взглянула на наползающие тучи. — Ночь воробьиной будет… — протянула она задумчиво.

— А почему воробьиной?

— Так сегодня как пекло весь день! Гроза страшная будет, смотри, как тучи клубятся! Как бы урагана не было, а то вот по телеку передавали, где-то крыши посносило!

Злата покосилась на тучу, которая все росла, и как будто в подтверждение Маринкиных слов блеснула молния, а за ней зарокотал гром.

Полянская испуганно вздрогнула, а у Машки глазенки сделались такими огромными!

— Да уж! — пробормотала девушка и погладила светлые спутанные кудряшки ребенка.

— Злат, а Дорош знает, что ты в Минск укатила? — немного помолчав, спросила ее Маринка.

— Нет, — медленно произнесла она. — А что?

— Он вчера ночевал здесь. И сегодня тоже приехал.

Полянская лишь неуверенно передернула плечами, а сердце сильнее забилось в груди.

— Вчера в сумерках я на лавочке сидела и видела, как он ходил по деревне. Собственно, когда я вышла, он как раз уже шел отсюда. Мне кажется, он ходил смотреть, что вы тут сделали. А потом он завернул к тебе во двор. Я просидела до самой темноты, но так и не увидела, чтобы он оттуда выходил!

Злата засунула в рот палец и стала грызть ноготь. Дурная привычка, от которой ей никак не удавалось избавиться. Девушка во все глаза смотрела на подружку, а сама думала о своем. С чего это Дорош расхаживал по деревне? Зачем он к ней заходил? Что он там делал, раз ее все равно не было дома? И почему не позвонил? И вообще, что здесь происходит?

— Слушай, здесь точно ничего не произошло? Может, меня ограбили? — спросила Злата, ведь ничего другого в голову не приходило.

Дорош не очень вежливо говорил с ней по телефону в последний раз, а она не понимала, отчего это он так, а потом, оказывается, он бродит по деревне и у нее во дворе, но при этом не звонит.

Снова загрохотал гром, заставляя девушку отвлечься от собственных мыслей и вернуться на землю.

— Ты что? Да и кому здесь тебя грабить! Нет, здесь что-то другое! Маськи у Руденко работают уже третий день и у себя вообще не появляются. День работают, вечер пьют у Валерика Гузова, там же и ночуют… Сашка очень не хотел уезжать, летом здесь вообще лафа… Но приезжали из милиции и собирались его на принудительные работы забрать, вот он и дал деру… Вернее, Дорош помог ему уехать! А хочешь, я сейчас Машку Максимовне отнесу и мы с тобой к тебе пойдем? А то и вовсе могли бы огородами пройтись до Дорошевой дачи, разведать, что там и почем? — предложила Маринка, которую тянуло на приключения или просто хотелось сбежать из дома, от бабы Ариши с ее вечными хлопотами и от маленькой Маши.

— Гроза вот-вот разразится… — с большими сомнениями сказала Злата.

Маринка лишь нетерпеливо махнула рукой.

— Пока этот дождь начнется… Пойдем?

Девушка лишь кивнула головой. Когда дело касалось Дороша, она становилась безрассудной и руководствовалась лишь эмоциями.

Маринка отнесла Машку бабе Арише, вымыла руки и наспех пригладила волосы. Они отправились к Злате.

Грозовые тучи, наползая из-за леса, уже заняли полнеба, скрыв солнце, клонившееся к закату. В воздухе витало что-то угрожающе-зловещее, оставляя на губах горьковатый привкус полыни. Желтым светом полыхали зарницы, не переставая, рокотал гром. Мир вокруг притих. Птицы смолкли, не лаяли собаки и только сверчки в траве продолжали беззаботно трещать.

У себя дома Злата задержалась не больше минуты. Бросила сумку в прихожей и, вытащив из шкафа кофту, выскочила на улицу вслед за Маринкой, как всегда забыв даже запереть дверь. Перебежав дорогу, девушки окунулись в шелковистое море ржи и, огибая деревенские огороды, бросились бежать Полянская пыталась не смотреть в сторону все приближающейся тучи, вздрагивая при каждой вспышке молнии и чувствуя, как ужас холодит затылок, но желание увидеть Дороша превозмогало страх. Маринка храбрилась перед Златой, а сама то и дело тревожно поглядывала в сторону надвигающихся туч Подгоняемые страхом, они неслись по полю. Пробравшись вдоль забора к дороге, они обнаружили темно-синюю «ГАЗель» у обочины, но сколько бы ни всматривались в щели меж забора, ни Дороша, ни каких-либо признаков его присутствия во дворе или доме не обнаружили. Дом был закрыт, свет в окнах потушен.

— Кажется мне, его здесь нет, — почему-то шепотом сказала Маринка. — Интересно, где его носит?

Злата сочла за лучшее промолчать. Меж тем на землю упали первые тяжелые капли дождя.

— Смотри… — Маринка указала куда-то в сторону леса.

Здесь, в деревне, все еще хранилось зловещее молчание, а там, за полями, в лесу творилось что-то странное. Как в немом кино, раскачивались деревья, и что-то похожее на облако, внезапно опустившееся на землю, надвигалось на деревню. Молния внезапно пронзила небо, ударив в дерево, и рев приближающейся бури ворвался в сознание девушек.

— Господи! Злата, бежим скорее! — закричала Маринка и схватила Полянскую за руку, потащила за собой. Если бы она этого не сделала, Злата так и осталась бы стоять, парализованная страхом перед стихией.

Молния ударила снова, кажется, в двух шагах от них. Злата закричала, но крик потонул в шуме грозы, обрушившей на них всю свою мощь. Они бежали по асфальту, почти не разбирая дороги из-за плотной пелены дождя. Ветер клонил вековые вербы, срывая с них ветки и со зверским ожесточением бросая их на дорогу. Одна из них задела Злату, оцарапав ей щеку, но девушка почти не почувствовала боли.

— Маринка, давай ко мне! — стараясь перекричать шум бури, закричала Полянская, когда они поравнялись с домом Полянских, но Маринка, выдернув свою руку из руки девушки, не замедляя бега, понеслась дальше.

А Злата влетела в свою калитку и только здесь смогла приостановиться и перевести дыхание. Во дворе ветер был не таким сильным: защищали стены дома и забор.

Было темно, поэтому Злата не сразу заметила на ступеньках крыльца человека. Снова ударила молния, озарив все крутом призрачным светом. Девушка испуганно вскрикнула, а он медленно поднял голову и уставился на нее. В первую секунду она подумала, что это какой-то бродяга забрел на ее крыльцо, чтобы переждать грозу, и только присмотревшись внимательнее, узнала в этом человеке Дороша.

Дождь заливал глаза, было темно, но все равно что-то странное было в том, что он вот так сидел на ее крыльце, свесив руки с колен и опустив голову.

— Ты где была? — медленно произнес он, уставившись на нее долгим немигающим взглядом.

И тут до девушки дошло: он же пьян. Он сидит у нее на крыльце и пьет. Здесь же рядом стояли бутылка и стакан. И, возможно, вчера он точно так же сидел здесь, пил и ждал ее. Но…

— Я ездила домой, — соврала девушка.

Трезвому Дорошу она, может быть, и сказала бы правду, пусть знает, чтобы не особенно обольщался на свой счет, но дразнить пьяного, какого-то совершенно чужого ей человека, у Полянской желания не возникло.