Джилл Шелвис - Впервые в жизни
«Но Райли это ни к чему. Больше ни к чему», — уверяла себя Эми. Она одевала и кормила девушку, не говоря уже, что та получила работу. Какие у нее причины воровать?
— Она вечно мрачная и выглядит виноватой. Уж такой характер.
— Просто обезьяна с гранатой, — буркнула Джан.
— Как все подростки. Но это еще не означает, что именно Райли взяла деньги. Сколько сегодня было посетителей? Сколько людей подходили к стойке? И сколько заходили за стойку, чтобы налить себе кофе, потому что ты в это время была на кухне?
Джан пожала плечами, не желая каяться в том, что обслуживала посетителей спустя рукава.
— Она чужачка, — упрямо процедила она.
— Я тоже была чужачкой. Но ты рискнула.
Джан снова пожала плечами, словно желая сказать, что Эми еще не доказала свою стопроцентную порядочность. Славно!
— Послушай, — начала Эми далеко не так спокойно, как хотелось бы. — Это не Райли, ясно? Она не способна на такое. Райли пытается склеить осколки своей жизни.
Но Джан недоверчиво покачала головой:
— Девчонка — настоящая оторва и сделает все, лишь бы выжить. Ты прекрасно это знаешь.
— Да. Знала. Даже слишком хорошо. Точно так же, как знала, какой дерьмовой бывает жизнь и на что может толкнуть человека. Я отказываюсь считать Райли воровкой. И не могу поверить, что ты считаешь так. Боже, Джан, прошлой ночью на нее напали! Ты видела это! Девочка в беде! Не следует обвинять ее!
— Я видела вас обеих. Но не видела, чтобы кто‑то на нее нападал.
— Так я все это придумала? — ахнула Эми. — Потому что я видела. Я!
Она подняла рубашку, показав рану.
— Я там была…
— Ладно, — вздохнула Джан, — поняла и скажу Сойеру все, что знаю. Но деньги украл кто‑то из своих. Сегодня. Не вчерашний парень, а кто‑то хорошо знакомый с местными порядками. Кто‑то, кого мы знаем. С кем часто разговариваем, кого часто обслуживаем.
— Да, — согласилась Эми. — Поэтому нужно поговорить с посетителями.
— О черт, нет! Это была девчонка. Я точно знаю!
Сойер вошел черным ходом. За ним явилась Мэлори.
А потом и Мэтт.
При виде его сердце Эми остановилось. Теперь обещание, данное Райли, придется нарушить. Она повернулась к Джан, которая встретила ее взгляд спокойно и без тени раскаяния.
Полчаса назад Мэтт довел ее до оргазма одной силой своего взгляда. Теперь в этом взгляде светилось участие.
К ней.
Эми покачала головой. Смятение все усиливалось.
Джан вытолкала всех из кухни в обеденный зал, где они расселись за большим угловым столиком. Джан описала случившееся, включая ночную драку в переулке.
Взгляды присутствующих обратились на Эми, которая, в свою очередь, рассказала историю со своей точки зрения. Не успела она закончить, как Джан изложила собственную версию происшествия, нужно сказать, очень логичную.
— Согласна, все выглядит скверно, — вздохнула Эми. — Но это не Райли. Думаю, стоит допросить посетителей…
— Нет! — вскочила Джан. — Ни за что! Не допущу, чтобы история вышла наружу! Не хочу, чтобы люди думали, будто я им не доверяю или, что еще хуже, нанимаю воров! Не желаю, чтобы сюда боялись приходить!
Эми открыла рот, но Мэтт положил руку на ее плечо. Она встретила его спокойный взгляд, получила безмолвное сообщение. Он хотел показать ей, что все будет хорошо.
Но каким образом?
Она не знала.
— Никто не должен знать! — настаивала Джан. — Никто!
— Тогда нечего разоряться! — осадил Сойер. — Сядь, Джан!
Джан поджала губы, но села.
— Я не разоряюсь.
— Еще как! — вставила Люсиль, обедавшая через два столика от них вместе со своей синеволосой, обожающей бинго и сплетни шайкой. — Простите, я невольно подслушала…
Джан закатила глаза.
— Это ты наняла девочку, — напомнила Люсиль. — Уступи место, — велела она Сойеру. Тот вскочил. Люсиль села. — Ты знала, что Райли — сплошные неприятности. Так что не стоит повышать голос на окружающих. Ничего хорошего это не даст!
— Райли — не сплошные неприятности! — вспылила Эми и, когда Мэтт сжал ее руку, вырвалась. — Вы просто не знаете, о чем говорите! У вас нет доказательств, что это она! Это мог быть кто угодно!
— Солнышко, — начала Мэлори.
Эми покачала головой:
— Нет! Райли из кожи вон лезет, чтобы начать новую жизнь. Трудится над тем, чтобы изменить…
К ее ужасу, она вдруг запнулась. Попыталась втянуть воздух и встретилась с нежным взглядом Мэтта.
Оба знали, что она говорит о себе.
Дьявол!
— Подвинься! — бросила Эми, толкнув Мэтта в грудь. Нужно убираться отсюда ко всем чертям!
Он уступил ей дорогу в своей обычной неспешной манере, и Эми едва удержалась, чтобы не толкнуть его снова. Неужели он не может побыстрее?
Когда его большое, глупое, СОВЕРШЕННОЕ тело больше не мешало ей, она вскочила и вытащила блокнот, потому что нужно же было что‑то делать! Она намеревалась заставить всех заказать проклятый обед, чтобы хоть как‑то занять себя, да вот только вместо блокнота в ее руках оказался альбом с рисунками.
Прежде чем Эми успела его спрятать, Люсиль восторженно ахнула, выхватила альбом и стала перелистывать, одобрительно кивая над каждым рисунком. Наконец она пристально уставилась на Эми.
— Ты не официантка.
— Почему же? Официантка и есть.
— Девочка, ты художник.
— Ну, я…
— Чертовски хороший художник, — подчеркнула Люсиль с видом обвинителя. — И ты была прямо у меня под носом все это время!
Она оглядела собравшихся, суя альбом каждому по очереди.
— Собственно говоря, я знаю всех художников в округе, и никто не потрудился сказать мне, что самая горячая штучка подает мне кофе!..
Люсиль прижала к себе альбом и уставилась на Эми.
— Я хочу увидеть все.
— Простите?
— Твои работы. Рисунки. Альбомы. Все. Принеси их мне.
— Я не…
— Все, что у тебя есть, — повторила Люсиль, тыча костлявым пальцем ей в лицо, после чего окинула Джан расчетливым хитрым взглядом. — Она недолго пробудет официанткой. Тебе следует это знать. Полюбуйся!
Она сунула в лицо Джан рисунок ночного Лаки‑Харбора, сделанный на причале, с ярко освещенным чертовым колесом на заднем плане.
— Вот это должно быть на всех маркетинговых проектах города и на сайте. По меньшей мере! Это шедевр, горшок с золотом, клад, ожидающий, пока его отроют!
— Правда? — ошеломленно пролепетала Эми.
Люсиль шлепнула Мэтта по затылку.
— Как ты мог не сказать ей всего этого? Как мог держать все в тайне?
— Господи, Люсиль! — пожаловался Мэтт, потирая затылок. — Я говорил, что они удивительные. Но голова у нее еще тверже моей!
