Крис Мэнби - Клуб Одиноких Сердец
Розалия наконец вытащила коробку и уселась на диван рядом с Руби. На крышке черным маркером была выведена аккуратная надпись «Генеалогическое древо Баркеров».
— Я понимаю, — улыбнулась Розалия, — вы, британцы, считаете всех американцев помешанными на генеалогии, а мы просто завидуем тому, что вы знаете свои корни и можете проследить историю развития семьи от поколения к поколению в течение многих веков. Мне вот, например, известно, что мой дед перебрался в Штаты из Европы во время Второй мировой войны, и все, на этом моя история заканчивается. Но с Натаниелом другое дело… Смотрите, — она достала из коробки и протянула Руби черно-белую фотографию мужчины в форме военного моряка, — это его прадед. А вот еще — это его прабабушка.
Руби, прищурив глаза, внимательно рассматривала фотографию молоденькой девушки с длинными светлыми волосами. Розалия, решив, что гостья щурится от недостатка света, включила настольную лампу.
— Так лучше? Это его предки по отцовской линии. Но Нат на них совсем не похож, он весь в маму.
— В маму? — повторила Руби осипшим голосом.
— О да. — Розалия снова взялась перебирать фотографии. — Сходство невероятное. Сейчас я вам покажу.
Потрясенная Руби смотрела, как Розалия, точно фокусник, вытягивающий кроликов из шляпы, достает из коробки и складывает на краю стола документ за документом — свидетельства о рождении, свидетельства о регистрации брака, свидетельства о смерти.
— Вот свидетельство о рождении его матери. — Она добавила еще один листок к куче бумаг на столе. — Куда же я ее задевала, — бормотала Розалия, не замечая, каким пристальным взглядом ее гостья впилась в последний документ. — Ага, нашла. Смотрите, Нат в детстве вместе со своей мамой, ей тогда было двадцать три года.
Трясущимися пальцами Руби взяла фотографию. На снимке была изображена молодая женщина с маленьким мальчиком. Ребенок сидел у нее на коленях, одной рукой он прижимал к себе потрепанного плюшевого медвежонка, а другой, сжатой в кулачок, крепко вцепился в блузку матери. По всему было видно, что женщина пытается заставить сына улыбнуться, но мальчик, насупив бровки, с большим подозрением смотрит в камеру.
Руби почувствовала, как у нее сжалось горло, а глаза защипало от подступивших слез.
— Правда она была красавица? — бодрым голосом спросила Розалия.
Красавица? «Волшебное зеркало… фамильные черты». У папы с мамой были десятки похожих фотографий. В детстве Руби ненавидела сниматься, как и брат, всегда угрюмо смотрела в камеру; а в двадцать три она выглядела почти так же, как женщина на фотографии.
— Надо же, — Розалия оценивающе посмотрела на Руби, — а вы немного похожи на нее. Забавно, да?
Руби кивнула, не поднимая головы, чтобы скрыть стоящие в глазах слезы.
— Что с ней случилось? — спросила Руби. — Когда она умерла?
— Прошлой осенью. — Розалия погрустнела. — В конце октября. От малярии. Представляете? Заболела после возвращения из Бангладеш. Она ездила туда с группой миссионеров от нашей церкви. Мы думали, это обычная простуда или что-то в этом роде. Ну а Джеральдин, несмотря на недомогание, продолжала работать — помогала в воскресной школе, навещала одиноких старушек у нас в приходе. А однажды вечером потеряла сознание и вскоре умерла — отказала печень. В этом вся Джеральдин, всегда заботилась о людях, не думая о себе. Господь забирает лучших, — добавила Розалия со скорбной мудростью в голосе.
— Судя по вашему рассказу, она была доброй женщиной, — сказала Руби.
— Не то слово, — подхватила Розалия. — Когда по телевизору показывали передачи про войну на Балканах и про страдающих детей, она рыдала в голос. И в Бангладеш поехала работать в приюте для несчастных сирот. Как мы ни пытались ее остановить — бесполезно. — Принимая от Руби фотографию, Розалия громко всхлипнула. — Извините, мы были очень близки с моей свекровью, очень… Ну, — женщина слегка прихлопнула в ладоши, словно разгоняя мрачное настроение, — а теперь расскажите о себе. Ваши родители знали Джеральдин, когда она жила в Англии?
— Не совсем. — Руби отставила стакан с холодным чаем и, сделав глубокий вдох, сказала: — Розалия, я была с вами не до конца откровенна.
Подлинная история хлынула из Руби, словно вода, прорвавшая плотину. Она говорила и говорила, захлебываясь словами. А Розалия слушала, затаив дыхание, и только глаза у нее делались все больше и больше, казалось, они сейчас выскочат из орбит.
— Боже мой, какой кошмар, боже мой, — причитала женщина, когда Руби описала ей встречу с Амандой Пачули Монстр. Никогда и никому она не рассказывала о том ужасном дне и сама удивилась, насколько болезненны оказались воспоминания. Руби не могла сдержать слез. Розалия обняла ее за плечи и крепко прижала к себе. Она гладила Руби по волосам и шептала что-то тихое и ласковое, точно утешала маленького ребенка.
— Дорогая моя, — наконец сказала Розалия, — я всей душой сочувствую вам, все это так печально. Но поверьте, вы ошиблись, тут какое-то недоразумение.
— Недоразумение? — Руби подняла заплаканное лицо.
— Моя свекровь вышла замуж в двадцать один год и родила только одного ребенка — Натаниела. Вскоре ее муж погиб в автомобильной катастрофе, и больше у Джеральдин не было детей.
— Но посмотрите сами. — Руби утерла нос рукавом и полезла в сумочку. — Мое свидетельство о рождении: мать — Джеральдин Баркер родом из Шеффилда, то же самое сказано и в документах, которые есть у вас. Это не может быть простым совпадением. Я и внешне на нее похожа, вы же сами сказали. И вот еще. — Руби снова покопалась в сумочке и вытащила свою детскую фотографию.
Розалия в замешательстве кусала губу, видя несомненное сходство между сидящей перед ней молодой англичанкой и собственным мужем в двухлетнем возрасте.
— Не знаю, как такое возможно, — пожимая плечами, воскликнула Розалия.
— Джеральдин Баркер была моей матерью. Какое еще может быть объяснение? Пожалуйста, скажите мне правду. — Руби умоляюще схватила женщину за руку.
— Вам надо поговорить с моим мужем. — Розалия высвободила руку. — Но клянусь, Натаниел никогда не упоминал ни о чем подобном, а у него нет от меня секретов.
При ее последних словах за окном послышалось урчание мотора, и перед домом остановился чистенький, ухоженный автомобиль. Из него выпрыгнул парень в голубой клетчатой рубашке и бейсболке с длинным козырьком. Возможно, Натаниел Баркер и считался выходцем с Британских островов, но выглядел он как типичный американец. Вслед за мужчиной из фургона выскочил черный Лабрадор. Они направились по дорожке к дому. Услышав скрежет ключа в замочной скважине, Розалия бросила встревоженный взгляд на дверь.
