Стейси Браун - Сбежавшая невеста
Горячие слезы жгли ей глаза.
— Я не верю вам! Все эти ночи, когда вас не было, вы проводили с ней.
— Нет, — отрезал он. — Это неправда.
— Тогда где вы были?
— Кара, я не могу объяснить сейчас...
— Как удобно, — прошипела она. — Я поверить не могу, что вы были с ней. Практически чужая женщина, которая вам даже не нравилась. Как вы могли? — Она задыхалась. — Вы вызываете презрение. Я не могу вынести мысль, что вы прикасались к ней так, как прикасались ко мне. Это... омерзительно.
— Я понятия не имел, что она будет здесь. И не мог предположить, что так получится. Кто-то ее, должно быть, настроил. Бог ты мой, Кара, я никогда бы не обидел тебя намеренно. Ты должна этому верить. — Он сильно встряхнул ее.
— О да, Кара — глупая невинная девочка. Такая наивная, такая управляемая, так готовая поверить всему, что вы говорите! — выпалила она. — Какая я была дура, что поверила в искренность ваших объятий и поцелуев. Когда я была только вашей очередной победой. Вас это забавляет? Думаете, я такая романтическая дурочка, чтобы предполагать, что вы действительно привязались ко мне? — Он попытался обнять ее, но она оттолкнула его. — Не смейте ко мне прикасаться!
— Ты что, совсем сошла с ума? — тихо спросил он.
— Уберите руки!
— Хорошо, — ответил он с глубоким вздохом. — Не буду. Но в аудитории я тоже не нуждаюсь. — Он взглянул через плечо на заинтересованных зрителей. — Поехали домой.
Смахнув слезы, она кивнула. Он попытался поддержать ее сзади, но она шагнула в сторону.
— Мне не нужна ваша помощь!
Алекс сжал челюсти и опустил руку.
Быстро пройдя вперед, она поднялась в карету, умышленно хлопнув дверцей перед его носом, и была вознаграждена недовольным ворчанием. Всю дорогу домой Алекс пытался что-то объяснить, но она отказывалась слушать, тупо глядя в окно и проклиная про себя его неверность. Наконец он сдался, откинул голову на спинку и закрыл глаза.
Он знал, что глубоко ее обидел. И совсем не знал, как загладить эту оплошность. Конечно, она наивна как ребенок. Дженни для него ничего не значит. Он не видел ее давным-давно. И не собирался возобновлять связь. Большинство мужчин посещает своих любовниц и до и после свадьбы. Это их право. Однако от этого он чувствовал себя не менее гнусно.
Сегодняшнее столкновение тревожило его. Ни одна куртизанка, будучи в здравом уме, не будет ссориться с бывшим или нынешним покровителем на публике. Следовательно, ей хорошо заплатили за публичное унижение маркиза. И он знал кто.
В дороге Кара несколько поостыла. Оскорбленные чувства приутихли и быстро сменились язвительными мыслями. Наглая свинья! А она-то думала, что они любят друг друга. И действительно поверила, что он бросил распутство. Что он полюбил ее. Он еще не признался в любви. Но она это чувствовала. Особенно в интимные моменты. Какая же она дура! Очевидно, занятия любовью ничего для него не значат.
Ха! Любовь его изменила, как бы не так. Она, его жена, значит для него не больше, чем эта ужасная женщина в театре. Кара почти пожалела брошенную любовницу.
Карета подкатила к дому, и Алекс предложил ей руку, но она сделала вид, что не видит ее. Подобрав юбки, она вихрем промчалась вверх по ступеням мимо удивленного Фаулера и влетела в библиотеку.
Там она бросилась к графину на столе, плеснула себе в стакан изрядную порцию портвейна и залпом выпила. В этот момент Алекс открыл дверь. Она обернулась и пригвоздила его к полу ледяным взглядом.
— Входите же, — сказала она колко.
Сбитый с толку Алекс закрыл за собой дверь. Она все-таки расстроилась! Она редко пила и, как он знал по опыту, пить не умела. Такими темпами она мгновенно налижется вдребезги.
— Я думаю, портвейна тебе достаточно, дорогая, — снисходительно сказал он, забирая стакан из ее ослабевших пальцев.
— Почему? Это неправильно? Неприлично? Или, смею сказать, аморально?
— Это означает дурной вкус, — ответил он мягко.
— Ах, ну теперь это нас не волнует, верно? Скажите мне, где стоит пьянство в ряду несветских поступков? Это хуже или лучше, чем иметь любовницу? — Портвейн явно придал ей храбрости.
Он смотрел на нее. Черт возьми, он ее муж и совершенно не обязан давать ей какие-либо объяснения. Он и так проявил безграничную доброту, допустив этот разговор.
— Абсурд. У меня нет любовницы, — резко ответил он, стягивая перчатки и швыряя их на стол.
— Не прячьтесь за словами, милорд, — процедила она, подходя к камину. — Эта ужасная женщина была вашей любовницей. Быть может, еще неделю назад.
— Так вот из-за чего вся истерика? Ну так можешь успокоиться на сей счет.
— Вы невыносимы, честное слово. Представьте себе хоть на минуту, что я не околдована вашими чарами, как другие женщины. Может быть, в ваш непроходимо толстый череп наконец проникнет, что я имею в виду.
Он сжал зубы, проговорив металлическим голосом:
— Ты несешь несусветную чушь.
— В самом деле? А как бы вы себя чувствовали, милорд, если бы я завела любовника? О, вы были очень довольны, что получили невесту незапятнанной, тем не менее сами принесли все богатство вашего опыта в наше брачное ложе.
— Ты смешна. Я никогда не нарушал брачных обетов. А ты все еще упорствуешь в своих детских обвинениях.
— Очень хорошо; брак, видимо, сделал вас образчиком порядочности. А что бы вы чувствовали сегодня, если бы на месте Дженни оказался Джимми?
Лицо его потемнело.
— Я предложил бы парню выйти, — сказал он с опасной ноткой в голосе. — Разница между мужчиной и женщиной должна быть понятна даже тебе.
— Я вполне осознаю, что как женщина должна терпеть то, что даже вы находите неприемлемым.
— Вы заходите слишком далеко, мадам. — Он в два шага покрыл расстояние между ними. — Ты знаешь, что другие мужчины сохраняют любовниц и после свадьбы? Что они посещают бордели, игорные притоны и другие мерзкие места, не обсуждая этого с женами. Вам, мадам, чрезвычайно повезло.
— Понятно. Вы сравниваете себя с другими, чтобы приуменьшить свои пороки? Или у вас их нет? Как респектабельный женатый человек вы теперь безупречны?
— У меня есть один очень большой недостаток, дорогая, — произнес он мрачным голосом. — И в такие моменты я о нем вспоминаю.
Ей следовало бы придержать язык. Неразумно его дразнить, когда он в таком настроении. Но она была потрясена. Ничто не смягчит ее решимости ненавидеть его всю оставшуюся жизнь.
— Быть может, мы имеем в виду одно и то же? — спросила она холодно.
Он сделал шаг вперед, но она не отступила.
— Моя слабость в том, что я слишком распустил тебя.
— Распустил! — воскликнула она, встречая его ледяной взгляд. — Вы, должно быть, спутали меня с одной из ваших бесчисленных шлюх, милорд.
