Джейн Портер - Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство
Мы обе замолчали. А потом до меня дошло.
— Так ты меня берешь? — уточнила я.
— Да.
— Правда?
Она засмеялась. Низкий, гортанный смех, который подходит к ее камуфляжным брюкам и байкерским ботинкам.
— А ты этого хочешь?
— Да.
— Прекрасно. Считай, что место за тобой. Даю тебе несколько дней на то, чтобы привести в порядок свои дела. Жду на рабочем месте в четверг, в девять.
— Можно в девять пятнадцать? — нервно спросила я. — Тори не пустят в сад раньше девяти, и понадобится еще несколько минут, чтобы доехать до офиса…
— Договорились. Дети важнее всего.
На глаза вдруг навернулись слезы.
— Спасибо.
— Увидимся в четверг.
— Да. Спасибо еще раз.
— Береги себя, Тэйлор.
Я быстро повесила трубку, чтобы Марта не догадалась, как она меня растрогала. Я так долго была ее врагом, а теперь не могла даже понять, что чувствую.
Я унижена? Благодарна?
И то и другое?
В дверь позвонили. Я открыла и увидела на пороге Пэтти.
— Привет. — Она неуверенно улыбнулась и заправила за ухо прядь. — Можно войти?
За все те годы, что мы дружим, она еще ни разу не спрашивала разрешения.
— Конечно. — Я распахнула дверь и жестом пригласила Пэтти пройти. — Как поживаешь?
— Хорошо.
На ней было длинное пальто, но она не спешила его снимать.
— Чаю? Или могу сварить кофе.
— Нет, спасибо. — Пэтти нахмурилась, сдвигая темные брови. — Тэйлор… — Голос у нее оборвался, на лбу залегла складка.
Я ждала, пока подруга подберет слова.
— Мне больно, — наконец сумела выговорить она. — Больно, что ты не пришла ко мне и ничего не рассказала. Дон тоже обижен. Натан не сказал ему ни слова, а они с Доном дружат двадцать лет. Мы думали, вы наши друзья, лучшие друзья…
— Натан подал просьбу о раздельном проживании. — Мне не хотелось об этом говорить, но в то же время я была не в состоянии выслушивать нотации. Может быть, даже не нотации, а порицание, но я чувствовала себя настолько скверно, не выдержала бы критики. — И у нас не только семейные проблемы. Мы разорены. До предела. Мы потеряли все, включая дом… — Я глотнула воздуха и молилась, чтобы не разрыдаться. — Я не говорила тебе, потому что… я… я…
Она была так ошеломлена, что мне захотелось обнять Пэтти и утешить.
— Пэтти, я не знала, как вам сказать. Я хотела. Но не знала как… — Мои глаза увлажнились, и я сильно прикусила губу. — Я боялась, что все эти ужасы сбудутся, если заговорить о них вслух…
— Поверить не могу, — ответила Пэтти, глядя на меня глазами орехового цвета. Она внезапно показалась мне такой юной. Шестнадцать-семнадцать лет. — Вы с Натаном — идеальная пара. Вы обожаете друг друга…
Мне тоже так казалось.
— Может быть, ему просто нужно время, — с готовностью добавила Пэтти. — Или он хочет побыть один…
Я кивнула и нервно передернула плечами:
— Надеюсь.
— И что ты собираешься делать? Моника говорит, ты должна переехать до двадцать девятого ноября.
— Откуда она знает?
Глаза у Пэтти полезли на лоб.
— То есть?
Сердце у меня бешено заколотилось, ноги стали ватными.
— Откуда ей известно, к какому числу я должна выехать? Я никому не говорила…
— Ты ведь знаешь?..
Мое сердце как будто превратилось в кусок льда. Я замерла.
— Что знаю?..
В глазах Пэтти стояли слезы, она молча смотрела на меня.
— Только не говори… — Я схватилась за перила. — Только не говори, что она знает покупателя. Не говори…
— Моника и Дуг покупают твой дом, — негромко произнесла Пэтти. — Она все нам рассказала, когда ты ушла. Твой дом ей всегда нравился. Когда Дуг услышал, что ты его продаешь — видимо, кто-то из брокеров проболтался, — они тут же предложили требуемую сумму.
Ноги у меня подогнулись, и я села на ступеньку. Не Марта, но Моника. Моника Толмэн, которая копирует мою прическу и заправляет в книжном клубе. Теперь ей принадлежит этот дом.
Мой дом!
Я цеплялась за ступеньку, на которой сидела, и раскрывала рот в беззвучном крике. В это невозможно поверить. Я не вынесу. Это несправедливо.
Пэтти стояла как вкопанная.
— Прости, Тэйлор. Я думала, ты в курсе.
Я отрицательно мотнула головой:
— Нет. Хорошо, что ты сказала. Я должна была знать.
— Тэйлор, как мне тебя утешить?..
— Ничего не нужно.
Пэтти по-прежнему не двигалась.
— Я не могу уехать и оставить тебя вот так…
Нельзя, чтобы моей подруге было плохо. Пэтти ни в чем не виновата. Я с трудом встала.
— Все будет в порядке. Мы справимся… — И тут у меня вырвался стон. — Моника, о Господи!.. Почему в моем доме должна поселиться именно Моника?
— Я тоже не понимаю… Я могу что-нибудь сделать? Чем-нибудь помочь?
— Разве что обнять. — Я хотела пошутить, но Пэтти приняла мои слова всерьез и крепко меня обняла.
— О Боже, Тэйлор, как мне жаль… страшно жаль.
Я обняла подругу в ответ.
— Пэтти, я ведь не умираю. Ничего ужасного не произошло.
Она сделала шаг назад, не снимая руки с моего плеча.
— И все-таки… это так…
— Ну да. — Я внезапно начала смеяться. — А хочешь узнать кое-что похлеще?
Пэтти с сомнением поморщилась.
Я снова засмеялась. Я так устала, что могла только смеяться.
— Я поступила на работу в «Зинсер дизайн». — Судя по выражению лица, Пэтти не вполне поняла. — Мой новый босс — Марта Зинсер.
— О Господи!
Я хихикнула:
— Ну да.
— Быть того не может.
— Представляешь? Мой дом купила Моника, а сама я теперь работаю на Марту.
— Поверить не могу… — Пэтти покачала головой. — Это какой-то конец света, просто меня забыли предупредить.
Я снова захохотала, да так, что пришлось прислониться к перилам. Не исключено, что в этом и кроется ответ. Может быть, наступил конец света. И если так — хуже уже не будет.
С понедельника по среду я подыскивала новое жилье, но без особых успехов. В Беллвью не так уж много старых домов, а новые квартиры, в небоскребах, стоят безбожно дорого, арендная плата за месяц — от тысячи восьмисот долларов за однокомнатную квартиру.
Хотя мне и грела душу мысль об охраняемой парковке, бассейне, спортзале и прачечной, я не могла тратить почти три тысячи долларов ежемесячно на двух-трехкомнатную квартиру. Ровно такую сумму мы платили по закладной за наш первый дом.
В ночь со среды на четверг я спала скверно и крайне тревожилась из-за предстоящего рабочего дня. В шесть сработал будильник, я встала, приняла душ, умылась и выпила кофе. Но кофе не помог. Я страшно нервничала.
Я боюсь начинать что-то новое, боюсь незнакомых условий, мест, людей, даже вещей. Боюсь что-нибудь испортить и сделать не так. Боюсь ошибок.
