Максин Барри - Лето любви
– Я узнал то, о чем ты меня просил, Рив, – сказал Норман Рикс.
Он произнес эти слова очень громко и явно не в первый раз, так как поглощенный своими мыслями Рив его сначала не услышал. Рив почувствовал себя виноватым. Он пропустил свою реплику. Актер обернулся к Норману:
– Да? Я был прав?
Эннис, услышав эту фразу, взяла свою сумку и опустила туда руку.
– Голова болит. Думаю, мне нужно принять аспирин, – произнесла она слова из своей роли.
Актриса говорила тихо, как будто себе самой, но все сидевшие за столом хорошо расслышали ее. Эннис лишь краем уха слушала, как свою реплику произнесла Джерри, которая затем в соответствии со сценарием отпила глоток вина из бокала Рива.
– Да, ты был прав, – громко сказал Норман Рикс. – Только не понимаю, что это тебе дает, что доказывает?
Теперь уже все делегаты конференции, которым официанты в это время подавали горячее блюдо, смотрели на них с большим интересом.
– Джеральдина, можно, я возьму твой стакан с водой? Мне нужно запить таблетку, – громко спросила Эннис.
Еще до реплики Нормана Рикса она выпила воду из своего стакана, поэтому вопрос показался всем совершенно естественным.
– Конечно. – Джерри небрежно подвинула к Эннис свой стакан с водой.
– Спасибо, – ответила Эннис.
Протягивая руку к стакану, она постаралась сделать так, чтобы ее ладонь оказалась над бокалом Рива. Рей не следил за действием, он внимательно смотрел на заклеенный пластырем локоть Эннис. Она сказала, будто упала. Может быть, так и было на самом деле. Возможно, сегодня утром он неправильно истолковал злобный взгляд Карла Стразерса? Рей отпил вина и, не удержавшись, посмотрел в ту сторону, где сидел Стразерс.
Сидевший напротив режиссера Рив заметил, как тот кинул злобный взгляд на кого-то, кто сидел за его спиной. Сердце у него остановилось. И снова у актера возникло чувство, что режиссер скрывает какую-то тайну, связанную с мистерией. Ему ужасно хотелось оглянуться и выяснить, кому предназначался странный взгляд.
Рея. Кроме того, он спиной чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Или за Эннис, которая сидит рядом с ним… Риву хотелось узнать, прибыл ли этот эксперт, которого так расхваливала Фредерика Делакруа. А если он уже на месте и осмотрел картину, то согласился ли с ее мнением, что подлинник заменили копией?
В кабинете администратор и Фредерика затаив дыхание ждали Лоркана Грина. Как только Фредерика позвонила ему и, едва сдерживая нетерпение, попросила приехать в колледж Беды Достопочтенного, он немедленно отправился туда.
Ректор встретил эксперта и проводил к кабинету администратора, по дороге рассказав ему историю, которую услышал от двух актеров и студентки школы изящных искусств.
Рассказ ректора поразил Лоркана. Он вынужден был признаться Син-Джуну, что действительно работает на полицию и что некий инспектор Ричард Брейн из отдела по борьбе с мошенничеством в сфере искусства получил информацию о готовящемся летом в Оксфорде крупном мошенничестве. Настроение у ректора от этого лучше не стало. Они вошли в кабинет. Лоркан был бледен, выглядел сердитым и… вместе с тем полным надежды. Фредерика поняла, что он чувствует. Раскрытие настоящего заговора здесь, в колледже Беды Достопочтенного, может послужить для них оправданием.
– Это она? – спросил Лоркан, направляясь прямо к холсту.
Он взял картину и поднес ее к свету. Потом минут десять просто рассматривал ее, очень внимательно исследуя каждый миллиметр полотна. За все это время он не произнес ни единого слова. Напряжение в комнате достигло апогея. Наконец Лоркан поднял глаза от картины. Все затаили дыхание, ожидая его решения.
Лоркан посмотрел на Фредерику, потом перевел взгляд на ректора.
– Лорд Роланд, – спокойно произнес он, – я считаю, что это – подделка. Очень хорошая подделка. Думаю, рентген, химический анализ красок и холста докажут это и никаких сомнений не останется.
Син-Джун подумал и кивнул:
– Понятно. Вы могли бы позвонить инспектору Брейну?
Лоркан сказал, что готов это сделать, и направился к телефону. Трубку сняла жена Брейна, но, к счастью, Ричард был еще дома.
– Привет, Ричард, – поздоровался с другом Лоркан, когда жена инспектора передала трубку мужу. – Это Лоркан. У меня есть кое-что для тебя…
В большом зале Рив схватился за горло и задержал дыхание, от чего лицо у него сильно покраснело. Он приподнялся со своего места, произведя достаточно шума, чтобы привлечь внимание всех присутствующих. Рив стал судорожно хвататься за скатерть. Джулия испуганно закричала. От ее визгливого, полного ужаса голоса у всех гостей по телу побежали мурашки. Рив медленно согнулся, боком упал со стула и в театральной позе застыл на полу. Гордон вскочил.
– Всем оставаться на местах, – зловещим тоном приказал он, подошел к Риву и проверил пульс. – Он мертв, – трагическим голосом возвестил Гордон. – Отравлен.
Делегаты конференции принялись оживленно переговариваться. Официанты, улыбаясь, приготовились разносить пудинг.
Лоркан с Фредериком направились к двери кабинета администратора.
– Лорд Роланд, – обратился эксперт к ректору, – инспектор Брейн будет здесь через час. А я хотел бы тем временем переговорить с мисс Делакруа.
Син-Джун помахал рукой:
– Конечно.
Он подошел к картине и принялся внимательно разглядывать ее, недоверчиво качая головой.
Лоркан и Фредерика покинули кабинет. В коридоре Лоркан взял девушку за руку.
– Пойдем в твою комнату. Мне нужно с тобой поговорить, – настойчиво сказал он.
Они молчали, пока не оказались в ее комнате, где их никто не мог подслушать. Лоркан, глубоко засунув руки в карманы, стоял перед Фредерикой и внимательно смотрел на нее.
Вечер был душным, как обычно бывает перед грозой. Молчание Лоркана угнетало Фредерику. Она сделала несколько шагов к нему. Ей хотелось обнять его, но она не была уверена, что это ему понравится.
– Ты знаешь этого Рея Верни, о котором рассказывали актеры? – после долгого молчания спросил Лоркан.
В его голосе Фредерика не уловила никаких обвинительных ноток. Никаких сомнений. Он просто спросил, и ничего больше.
Фредерика покачала головой.
– Никогда о нем не слышала, – честно ответила она.
– Ты знаешь, что я сжег твою подделку? – спросил он, внимательно следя за выражением ее лица: не появится ли на нем сожаление или огорчение.
Фредерика кивнула:
– Я догадывалась.
Было заметно, что Лоркан почувствовал облегчение. Он провел рукой по волосам и вздохнул.
– Я не понимаю, – тихо сказал он. – Если Ричард все это время выслеживал мошенников, которые собирались украсть портрет кисти Хогарта… Тогда какого черта ты делала эту копию Форбс-Райта?
