Мария Коваленко - Овертайм (СИ)
— Но, — вздрогнув, она продолжала, — хуже всего было, когда хотела я. Хотела по настоящему, до слез. Это было безумие. Когда с ума сходишь от желания, а справляться приходится самостоятельно, позорно прячась в ванной. Или выпрашивать свой час… У уставшего мужа. Принимать ласки, зная, что они ему поперек горла, что он борется со сном и отчаянно ждет завершения. Долго, утомительно и противно. Тогда я проклинала себя.
— Насть… — он больше не мог слушать. Каждое слово било по нервам. Хотелось придушить кого-нибудь… Кого? Ее мужа. Да, его в первую очередь.
А Настя все продолжала свою мучительную, жестокую исповедь.
— Я проклинала и снова смирялась. Жила дальше, болела, бегала по врачам, истощала себя морально и физически. А однажды зимой произошел случай. Была сильная метель, видимость нулевая, холод и ночь. Я оставила машину на стоянке, а дойти до дома не смогла. Не было сил, не захотела. Спасли чудом. Сосед заметил странный сугроб в двух метрах от крыльца. Врачам тогда пришлось здорово со мной повозиться. Когда пациент не хочет жить, даже ангел-хранитель складывает крылья. К счастью, дяде сам черт не брат. Вытащил и с того света, и из брака. Не спрашивая ни о чем, за что я всегда буду ему благодарна, — женщина перевела дыхание, больше ни о чем рассказывать не хотелось. — Ну как, ты все еще хочешь меня?
— Я хочу водки.
— Понимаю, — нечто подобное она и ожидала. Правда всегда отпугивала.
— Ни хрена ты не понимаешь! — Андрей махнул рукой и сгреб ее в охапку. Совсем холодная. Женщина вздрогнула. — Замерзла, глупая?
— Очень…
Больше не было ни стонов, ни вздохов. Лишь один долгий и безгранично нежный поцелуй.
* * *Где в квартире находилась кровать, забыл даже ее владелец. Забыл с того самого момента, когда ощутил на своих плечах женские ладони. Он помнил, что нельзя спешить, нельзя пугать своим напором и совершенно не помнил, где злосчастная кровать. Ловил губами горькие, отчаянные женские всхлипы, гладил хрупкие плечи, спину, стискивая ягодицы, и куда дальше идти не знал. Впервые.
Прежний богатый опыт ничем не мог помочь. В утиль его! Требовалось иначе. Но как?
— Подскажи мне, — прошептал, целуя мочку уха. — Пожалуйста.
Простая просьба. Три слова уверенным тоном. Осознанно. Настя закусила губу. То, чего больше всего хотелось, то о чем не надеялась… Только бы не струсить. Старые страхи никуда не делись, они прочно сидели в сознании, готовые в любую секунду нанести удар. Но лгать больше не нужно. Свобода. Дышать стало легче.
— Пойдем на диван, — она потянула его за собой в гостиную. В кровать не хотелось. Там, наверняка, до нее побывали другие, и с ними было иначе. Уж лучше диван. Просторный, мягкий и комфортный — настоящий мужской диван.
Андрей, не раздумывая, подхватил Настю на руки. Боялся, что вдвоем они и дальше стола не уйдут. Удобная столешница, как раз на уровне его бедер, так и манила усадить на нее одну упругую попку. Но «Не спеши!» — в сотый раз остановил он себя и понес свою ношу на диван. Кровать, где бы она ни находилась, была слишком далеко.
Настывшая кожаная обивка холодом обожгла голую спину. Женщина под мужчиной вздрогнула. Он чертыхнулся, но перевернуться никто не позволил. Настя обвила ногами его бедра — еще ближе прижала Андрея к себе. Холодный диван внизу и горячее мужское тело сверху. Огонь боролся с холодом, заставляя тело трепетать. Хотелось еще ближе, еще горячее. Просто обнять его всего и поверить, наконец, что принята, прощена и желанна. Желанна, несмотря на правду.
— Я не сильно тяжелый? — хрипло спросил Андрей, на мгновение прервав поцелуй.
— Нет, — Настя хотела улыбнуться, но не смогла. Его губы перед глазами будили в голове такие фантазии, что даже дышать ровно не получалось. Соскучилась по ним. Мягкие и, в тоже время, упругие. Жадные и волнующие. Не терпелось снова ощутить их тепло на своем теле.
— Точно, не тяжелый? — как нарочно, заладил Таранов.
— Нет! — Настя сердито притянула его за шею и, чтобы больше не задавал дурацких вопросов, укусила за губу. Поцелуем уняла боль.
Мужчина поддался, увлекся и чуть не сошел с ума от возбуждения. Манящее тепло ее бедер ощущалось даже сквозь плотную джинсовую ткань. Стоило лишь расстегнуть ширинку и сдвинуть в сторону кружево. «Нет! Спокойно!» — скомандовал себе, но помогало слабо.
— Нет, тебе тяжело! — утвердительно прокряхтел и, не обращая внимания на недоумевающий взгляд Насти, потянул ее на себя. Усадил на колени. — Так то лучше…
Взгляд уперся в соблазнительную женскую грудь.
— Черт… — Андрей нервно сглотнул. — Как бы это тебя так повернуть, чтобы сильно не возбуждаться?
— Мы что-нибудь придумаем, — загадочная улыбка, и вот уже цепкие пальчики стаскивают с мужчины майку, оголяя торс. — Как же мне это все нравится…
— Насть, ты точно пьяная, — Таранов за подбородок приподнял ее лицо к свету. — С двух рюмок… Кошмар!
— С одного мужчины!
Пока острые ноготки, игриво царапая, изучали его грудь и плечи, Андрей мучительно припоминал, что же такое логарифмы, и как они вычисляются. Почему-то считалось, что это должно помочь. И кто придумал? Ему не помогало.
— Насть, не надо… — отчаявшись, шепотом попросил. — Я сейчас взорвусь, а хочу после тебя.
Словно в ответ на его молитву, Барская ловко слезла с колен. Света, лившегося из кухни, катастрофически не хватало. Только Андрей порадовался небольшой отсрочке, как на пол упали тонкие женские трусики. Сам не знал, как догадался, но это были точно они. Настя однозначно решила свести его с ума!
Боясь даже смотреть, он закрыл глаза. И с замиранием сердца через короткое время ощутил: его снова оседлали. Приятная тяжесть. Ноющая боль между ног усилилась. Руки дотянулись до ягодиц. Ладони постоянно, как магнитом, тянуло сюда. Здесь, казалось, им самое место. Можно мять, прижимать к паху, тереть о себя… Фантазии тут же добавили неудобства.
Остро захотелось прямо сейчас войти в нее до упора.
Нельзя. С ней нельзя. Только не сейчас.
Пока Андрей сражался с собой, Настя сама взяла его ладонь, провела по груди, животу и опустила ниже. Туда, где было горячо и влажно. Пальцы вдруг онемели, не зная, что делать дальше. Сколько раз проделывал подобное в прошлом, а сейчас… Забыл.
— Расслабь руку, — прозвучал, будто из другой вселенной, знакомый женский голос. Томный, соблазнительный.
Он очнулся, однако понял, что требуется, не сразу. Ткнулся пальцами во влажный вход. Но не так — прочел по взгляду.
— Позволь мне? — Настя обхватила его средний палец, медленно, легонько прикоснулась к себе. — Так… Попробуй.
