Диана Чемберлен - Любимые дети, или Моя чужая семья
Вот это да! Странно. ПМС может превратить совершенно нормальную телку в истеричку.
– И ты сидишь и плачешь над пеликаном? – уточнил я.
– Нет, просто пытаюсь объяснить, почему расчувствовалась. Иногда со мной такое бывает. И это необязательно должно иметь смысл.
Эти душевные шрамы. Я не мог заставить себя спросить о них. Не хотел слишком серьезных отношений.
Она вытерла щеки ладонями, словно пытаясь стереть дурное настроение.
– Хочешь посмотреть фильм?
– Да, конечно, – сказал я, хотя предпочел бы лечь с ней в постель. Но предчувствовал, что этому не бывать.
– Хорошо.
Она встала и отряхнула шорты. Отряхнула и мои джинсы, отчего мне в десять раз сильнее захотелось трахнуть ее.
Она вдруг приподнялась на носочки и поцеловала меня в щеку.
– Я рада, что ты здесь, Кит. Правда, рада.
Она обняла меня за талию, и мы вместе направились к ее дому.
35. МэггиВ четверг днем Тэффи привела мне в игровую комнату Мэдисон.
– Неплохо бы ей чаще выходить из палаты, – пояснила она.
– Класс!
Я протянула руку, и Мэдисон спокойно вложила в нее свою ручонку. Словно привыкла, что ее часто передают от одного человека к другому.
– Спасибо, мисс Мэгги, – поблагодарила Тэффи. – Увидимся позже, Мэдисон.
Я повела девочку к столу посреди игровой. Больше в комнате никого не было.
– Чем бы ты хотела заняться, Мэдисон? – спросила я. – Мы можем порисовать, или пораскрашивать, или я почитаю тебе. Или, хочешь, посмотрим кино?
Мэдисон, похоже, растерялась, и я подумала, что перечислила слишком много вариантов. Ее ошеломленное личико напоминало мне Энди. Тот тоже так выглядел, когда ему задавали сразу несколько вопросов.
– Хочешь раскрашивать или лепить? – попыталась я.
– Рисовать, – выдохнула она едва слышно. Хорошо, что я прочитала по губам.
– Договорились.
Я устроила ее в углу комнаты вместе с мольбертом. Но быстро поняла, что у Мэдисон не хватит сил рисовать стоя. Поэтому принесла ей стул и опустила мольберт пониже.
– Сколько тебе лет? – спросила я, раскладывая рядом краски.
– Почти семь.
Она выглядела гораздо моложе.
– У тебя есть братья или сестры?
Она упорно смотрела на чистый лист бумаги, и я наклонилась ближе, чтобы услышать ее ответ.
– Брат, – выговорила она, наконец.
– У меня тоже. Его зовут Энди.
– А моего – Девон.
– Младше?
– Старше.
Она ПОЧТИ улыбнулась.
– Он ужасен.
Я засмеялась:
– Почему?
– Рассказывает мерзкие анекдоты.
– Хочешь пересказать мне?
Она хихикнула, но покачала головой.
– Ну, ладно.
Я подвинула ей краски.
– Знаешь, что хочешь нарисовать?
Она снова покачала головой.
– Посмотри вот эти картинки, может, придумаешь.
Я показала на стену перед ней, где кто-то развесил фотографии животных. Их было двенадцать. Но нам нужно было больше. Я нашла их в Интернете, распечатала и принесла Мэдисон.
Мэдисон стала рисовать льва, причем совсем неплохо для шестилетки. Дышала она с тихим свистом, но рука с прикрепленной капельницей, кажется, больше не беспокоила ее.
Утром я видела доктора Бриттена в коридоре у двери палаты Мэдисон. И украдкой посмотрела на него, пытаясь определить, какие черты принадлежат ему, какие – Бену. Нужно это прекратить. Я прекрасно знаю, что ни к чему хорошему это не приведет. Кроме того, он женат, женат, женат! И все же это не мешало мне умирать от желания при виде него. Сумасшедшая.
Но вообще-то мне грозила опасность влюбиться в Мэдисон. Недаром в первый день мисс Хелен предупреждала меня:
– Тебе захочется полюбить их всех, милая. Но, если действительно хочешь помочь, нужно держаться чуть поодаль.
Я думала об этом сейчас, когда сидела с Мэдисон, пока та рисовала. Она здорово умела рисовать. Особенно если учесть, как сильно была больна и какие тяжелые большие кисти покупали здесь для детей. Может, мне следует купить что-то получше?
Мэдисон нарисовала льва, аллигатора и медведя. Я уговорила рассказать мне пару мерзких анекдотов ее братца, и мы вместе похихикали. Мои глаза все время были на мокром месте, и я почти слышала, как мисс Хелен предупреждает меня, требуя держать себя в руках.
Просто, сидя здесь, я чувствовала себя такой здоровой. И пыталась влить это здоровье в крохотное, слабое тельце Мэдисон. Впервые больше чем за год я чувствовала, как горит на бедре тату «эмпатия». Сопереживание.
– Я устала, – пискнула вдруг Мэдисон и отложила кисть.
– Конечно. Отвезти тебя в палату? Чтобы не пришлось идти?
Она кивнула, и я вытащила детское инвалидное кресло. Мэдисон села в него, и я вывезла ее в коридор.
Остаток утра и часть дня я читала детям в их палатах, давая матерям – и в двух случаях отцам – отдохнуть. В палату Мэдисон я вошла напоследок, и ее мать Джоанна обрадовалась при виде меня.
– Умираю, хочу курить, – сказала она. Мне не понравилось, что она употребила слово «умираю» в присутствии угасающей дочери. У Джоанны были карие глаза Мэдисон и маленький пухлый ротик.
Ее рыжеватые волосы были сколоты на затылке, так что концы стояли дыбом, как лучи. Интересно, волосы у Мэдисон того же цвета?
– Идите, – кивнула я. – Я принесла книгу и почитаю Мэдисон, если она захочет.
– Захочу, – тихо заверила девочка.
Джоанна наклонилась над ней и поцеловала в лоб.
– Я скоро вернусь, красавица, – пообещала она.
Мисс Хелен говорила, что не стоит сидеть на кроватях пациентов, поэтому я села в большое кресло в углу комнаты, и Мэдисон с готовностью вскарабкалась ко мне на колени. Так доверчиво, что сердце заныло. Я почти не чувствовала ее веса, такая худенькая она была. Ее голова легла на мою грудь, пока я читала ей. И я чувствовала, как воздух входит и выходит из ее груди с каждым вдохом-выдохом.
Прошло минут десять-пятнадцать, и в комнату вошел мужчина.
– Привет, Мэдисон, – почти крикнул он. Ему было около тридцати. Небритая физиономия, светлые волосы до плеч. И он был до ужаса пьян. Вонь, идущая от него, ударила мне в нос. – Как тут моя девочка?
Мэдисон приподняла голову, чтобы посмотреть на него. Мне показалось, что тельце девочки окаменело под моими руками.
– Могу я помочь? – спросила я. Мне не нравился его оглушительный рев.
И Мэдисон он тоже не понравился.
– Убирайся, Руди, – велела она.
Руди неожиданно заметил меня.
– Кто ты, черт возьми? Где Джоанна?
– Отдыхает. – Я видела застарелые пятна пота под мышками. – Сейчас вернется. Может, вы подождете в вестибюле?
– Черта с два! – Он показал на Мэдисон. – Я сам могу ей почитать. Смело оставляй ее со мной.
Мэдисон покачала головой, и я крепче сжала руки.
– Сэр, прошу вас подождать в вестибюле, пока…
