Я не для тебя (ЛП) - Каримова Рина

В полной экипировке. На льду.

Он что, действительно все это время тут проторчал? Настолько сильно увлекся, что даже про занятия забыл?

— Видишь, — усмехается Ахмедов, глянув на меня.

И мрачнеет, когда я направляюсь к Лёве. Но мне уже все равно. Главное, что друг нашелся.

— Лёва! — зову.

Он заметно вздрагивает. Отбрасывает клюшку. После снимает шлем. И стремительно направляется к бортику, возле которого я останавливаюсь.

— Ася? — изумленно. — Ты что здесь делаешь?

— А ты сам ничего мне сказать не хочешь? — спрашиваю в ответ. — Тебя уже все ребята ищут.

— Да ладно, — кривится. — Всем наплевать.

— Ну конечно, — киваю. — Особенно тем, кому ты обещал контрольную сделать.

Он застывает. Хмурится. А потом как стукнет себя по лбу.

— Точно, — выдает. — Совсем из головы вылетело.

— Я бы сама тебя сейчас стукнула, — признаюсь.

— А как ты… — начинает он и смотрит куда-то в сторону, резко замолкает.

Даже поворачиваться не надо, чтобы ощутить присутствие Марата рядом. И вскоре вижу тень, которая меня накрывает.

Ахмедов нависает позади. Будто скала.

— Я тобой займусь, — говорит Марат. — Еще хоть раз моя Ася будет из-за тебя переживать. Хоть немного дергаться.

Повисает тяжелая тишина.

— Ты понял? — рявкает Ахмедов.

Лёва напряженно кивает.

Оборачиваюсь к Марату. Тот хмурится еще сильнее, перехватив мой осуждающий взгляд.

— Иначе результата не будет, — говорит наконец. — Это ты не слышала, как мой тренер ко мне обращается.

— Лёв, тут такое дело, — смотрю на друга. — Ты правда хочешь в команду?

— Хочу, — бросает тот.

— Ну тогда хорошо, что я договорилась с Маратом.

— Что? — в его голосе звучит недоумение.

— Он теперь типа твой тренер.

Глаза Лёвы заметно расширяются.

— Да, — замечает Ахмедов и во взгляде его теперь сквозит нечто откровенно недоброе, даже угрожающее. — Натренирую тебя. По полной.

Снова смотрю на Ахмедова.

— Марат, — начинаю.

— А как еще? — выдает он. — В команду отбор строгий. Так что нам предстоит много работы. Сегодня и начнем.

Ахмедов переводит взгляд на Лёву.

— Ты херней-то не занимайся, — говорит. — Не с того начал. Рано тебе трюки отрабатывать. Сначала физическую подготовку подтянуть надо.

Критически оглядывает Лёву.

— Что у тебя с дыханием? А с выносливостью? Ладно, не отвечай. Вижу, что хуе… паршиво, в общем. Поэтому слушай сюда. Каждое утро начинаешь с пробежки. Вечер ею же заканчиваешь. На большом перерыве плавание. А дальше я тебе план набросаю. Сразу нельзя. А то сдохнешь. Давай, хоть немного подготовься.

Кажется, Лёва не рад такому повороту. Но уже поздно.

Мы все вместе возвращаемся в универ. И я надеюсь, улизнуть от Ахмедова по-тихому, пока он увлечен тем, что объясняет Лёве как правильно бегать. Как перед этим разминаться.

Однако Марат не отпускает. Перехватывает за талию.

— Стой, — говорит, а после склоняется и добавляет мне на ухо: — Сюрприз еще. Забыла?

79

— Мне нужно на пары, — возражаю.

— Успеешь, — невозмутимо произносит Марат и поворачивается в другую сторону.

В захвате его сильных рук я словно под гипнозом, потому что разум плавится и нормально соображать у меня не получается.

Даже не сразу понимаю, что теперь Ахмедов смотрит на Лёву.

— А тебе на пары не надо? — спрашивает он, нахмурившись.

— Надо, — хмурится друг.

— Ну так иди, — бросает Марат с раздражением. — Ты там еще кому-то контрольные должен. Вперед. Разбирайся. И вечером у тебя еще пробежка.

— Нам же нельзя сейчас выходить из центрального корпуса. Если поздно.

— В зале круги наматывай.

Лёва еще немного медлит, но вид у Ахмедова достаточно выразительный, чтобы с ним не спорить. Поэтому друг все же уходит. Правда прежде успевает обратиться ко мне на прощание:

— Ася, напишу тебе.

Кажется, у Ахмедова зубы поскрипывают в этот момент. И он немного порывается в сторону удаляющегося Лёвы.

— Ты про сюрприз забыл? — спрашиваю тут же.

— Напишет он, — хмуро. — Деловой, блять.

— Ты обещал не выражаться, — напоминаю.

Марат снова поворачивается ко мне. Прекрасно помнит, что ничего такого он не обещал, но не спорит. Заводит за арку, где мы оказываемся в уединенном проеме между стенами.

Тут стоит небольшая скамья, куда мы и присаживаемся.

Ахмедов отпускает меня, и я стараюсь игнорировать укол внутри, пока рассеянно наблюдаю за тем, как он лезет в карман своей куртки.

Мне словно чего-то резко не хватает…

Его прикосновений?

Нет, ну что за глупости в голову лезут. Нарочно не придумаешь. Гораздо спокойнее, когда он меня совсем не трогает.

Осталось только убедить себя в этом.

Он подает мне темно-синий бархатную коробку. С золотой гравировкой. На поверхности выбиты какие-то символы, вензели.

Выглядит как небольшая шкатулка. В стиле «под старину».

— Что это? — вырывается у меня.

— Посмотри.

— Но…

— Это тебе, — твердо произносит Ахмедов. — Открой.

Беру коробку. Действую на автомате, как заторможенная. Он слегка постукивает указательным пальцем по небольшому позолоченному выступу.

— Надо нажать сюда, — говорит Марат.

И я жму.

На первые несколько мгновений подвисаю. Просто смотрю на массивный сверкающий камень.

Мои пальцы слегка подрагивают от напряжения. Коробочка перемещается. И даже в довольно скупом освещении можно любоваться игрой света. Тем, как преломляются лучи, подчеркивая острые грани.

Это не бриллиант. Кажется, они не бывают такого цвета. Глубокий синий, очень насыщенный оттенок. Ромбовидная форма. Вокруг главного камня россыпь уже более мелких. Светлых. Сияющих. Все сверкает и переливается от малейшего движения.

Наверное, вот эти, помельче, и есть бриллианты. А центральный камень что-то другое. Но искрит он не меньше остальных. Буквально пылает. Особенно сильно это видно за счет темной бархатной подложки под ним.

— Ну как? Нравится? — хриплый голос Ахмедова заставляет меня наконец оторвать взгляд от украшения.

Совсем как завороженная себя чувствую.

— Очень красиво, — говорю тихо.

— Тогда примерь, — спокойно произносит он.

— Что? — невольно хлопаю глазами.

Это, вероятно, шутка. Не может же он всерьез…

— Давай помогу, — предлагает Марат в следующий момент, а после невозмутимо достает драгоценность из коробки, действительно собирается надеть на меня.

— Нет, не надо, — мотаю головой. — Ты, вообще, где это взял?

— В смысле — где? — хмыкает. — Купил.

— Нет, ты…

— Для тебя купил, — заявляет с абсолютно невозмутимым видом.

— Зачем такой подарок? — спрашиваю растерянно.

— Затем, что у моей девушки должно быть все самое лучшее, — словно чеканит.

На меня такой ступор накатывает, что нет сил возразить насчет определение, которое Ахмедов дает нашим отношениям.

А вообще, о чем я? Нет у нас никаких отношений.

— Тебе не стоило, — выдаю, с трудом переводя дыхания.

Страшно представить, сколько это стоит. В драгоценностях не разбираюсь, но тут по одному виду понятно.

— А ты что думала? — вдруг интересуется он, прищуриваясь. — Что я ограбил ювелирный?

— Нет, просто… ну зачем? Это слишком, — пробую вернуть ему коробочку обратно. — Я не могу принять настолько дорогой подарок.

— Конечно, можешь, — отвечает так, будто это вообще не обсуждается. — И примешь. Я тебе еще много чего собираюсь подарить. Или как ты хотела? Быть девушкой Марата Ахмедова, значит, получать ВСЕ.

— Извини, но я правда не могу взять такой дорогой подарок.

— Да прекрати, — будто отмахивается.

А у меня и слов нет.

— Почему дорогой? — приподнимает бровь Марат. — Для меня — не дорого. Нормально.

Может быть и так. Только я другая. Но не похоже, что получится ему все быстро объяснить.