Я не для тебя (ЛП) - Каримова Рина

— Ну вряд ли Лёва в твоей комнате.

— Ну конечно.

— И вряд ли ты можешь знать, где он сейчас.

— А вот это ты зря.

— Но откуда? — выпаливаю. — Подожди. Это что, ты? Ты с ним что-то сделал?

— Пока не сделал, — недобро оскаливается. — О чем уже начинаю сожалеть. Но я же не знал, что этот долбоеб тебя в свою комнату затянет.

— Он не затягивал, — механически поправляю Ахмедова. — Я же сама…

— Вот поэтому тебе лучше молчать, — обрубает он.

— Насчет Левы, — замечаю тихо.

— Найдем мы твоего уебка.

— Но зачем нам идти в твою комнату?

— Я тебя там объясню, — в его взгляде загорается все больше недобрых искр, а оскал приобретает уж совсем хищное выражение. — А вообще, чего ты так дергаешься?

Ахмедов прищуривается, внимательно изучая мое лицо.

— Ты у меня уже была, — добавляет. — В чем проблема?

Была. И тогда еле ноги от него унесла. Неизвестно, что в этот раз будет. Но не похоже, будто что-то хорошее.

— Кстати, я для тебя сюрприз приготовил, — продолжает он, даже как-то обманчиво мягко. — Давно собирался отдать.

— Давай без сюрпризов, пожалуйста.

— Нормальный сюрприз, — произносит ровно. — Тебе понравится.

Сомневаюсь. Но умом понимаю, что спорить с Ахмедовым не стоит. Лучше бы мне ему уступить.

Тем более, может он и правда знает что-то про Лёву? Настолько уверенно об этом говорит.

Сейчас Марат словно понемногу успокаивается. Внимательно изучает меня, и наверное, мои ощущения противоречат всякой логике, но пока создается такое впечатление, что вреда он мне не причинит.

Если в прошлый раз остановился…

А ведь тогда он был заведен всерьез.

— Хорошо, идем, — говорю, наконец.

И взгляд Ахмедова будто теплеет.

Не верю, что реально вот так соглашаюсь сама пойти к нему в комнату. Была здесь еще в самом начале учебы. Когда мы только столкнулись.

В тот раз ничего толком не рассмотрела. Не до этого было. Поэтому теперь чувствую себя тут, словно оказываюсь впервые.

Здесь мрачно. Темные цвета. Довольно аскетичная обстановка. Минимум мебели. Почти никаких личных вещей.

Но в то же время обстановка ощущается странным образом уютной. И я невольно отмечаю чистоту вокруг. А еще — приятный запах. Что-то свежее, цитрусовое. Вообще, такое чувство словно тут недавно убирали.

— Присаживайся, — Ахмедов кивает на кресло. — Будешь что-нибудь?

— Спасибо, не надо.

— Даже чай не хочешь?

— Нет.

— Садись, давай, — подгоняет. — Что стоишь?

Опускаюсь в кресло. Снова смотрю по сторонам.

Марат уходит в другую комнату. Здесь просторнее, чем у нас с Машей или у Лёвы. И кажется, он живет тут один.

Я сейчас в гостиной. А есть еще спальня.

Помню, туда он меня в прошлый раз и понес. После того, как я его поцеловала. Память услужливо подбрасывает одну картинку за другой.

Дурацкое задание с поцелуем.

Если бы я тогда не повелась на это, то может ничего бы и не произошло? Я бы не привлекла внимание Марата. На меня бы не взъелись те злобные девчонки со старших курсов.

Теперь нет смысла размышлять о таком. Время назад не вернуть. А если еще посудить, то мой отказ от выполнения задания сразу мог бы запустить ту же самую цепочку разрушительных событий.

Мой телефон вибрирует — и я на автомате достаю его, открываю сообщение. Пробегаю взглядом по строчкам и замерзаю изнутри. Приходится несколько раз перечитать. Сосредоточиться. Потому что сознание словно бы отказывается принимать то, о чем я читаю.

«Хочешь увидеть своего приятеля живым? Тогда прямо сейчас проваливай из академии. Забирай документы или твоему Лёве конец. Шутки закончились, сучка. Или хочешь найти своего очкарика по кускам?»

Застываю, перечитывая жуткий текст снова и снова.

Не похоже, что происшедшее связано с расследованием Лёвы. Но легче от этого не становится.

— Что случилось? — спрашивает Ахмедов.

Он возвращается в комнату. Вопросительно смотрит на меня. А я молча протягиваю ему телефон.

Марат мрачнеет, увидев сообщение.

Нервы сдают.

— Кажется, не только ты нашел способ убирать отсюда студентов, — говорю глухо.

— Ты что, веришь в это? — хмуро выдает он.

— А есть варианты? — вылетает нервно.

— Это смахивает на пиздежь. Тебя просто на понт берут. Хотят продавить. Ну видно, слухи пошли, что твой Лёва пропал. Вот кто-то и решил воспользоваться моментом.

Версия Ахмедова нравится мне куда больше, чем версия о том, что какой-то псих похитил Лёву и собирается резать на части, только бы отомстить мне непонятно за что.

Но…

— Откуда ты можешь знать? — спрашиваю.

— Да я уверен, что твой дружбан сейчас трюки отрабатывает на закрытом катке.

— Что?

Ничего не понимаю.

— Он же на отборе провалился, — поясняет Ахмедов. — На отборе в нашу команду. Зарубили его. Форма не та. Дохляк он. На льду не протянет.

Лёва хотел стать хоккеистом? Он никогда об этом не говорил. Ну он фанател по хоккею, постоянно что-то мне рассказывал. Только не о том, чтобы проходить отбор в команду академии.

— Короче, распсиховался пацан. Упертый. Хочет все равно пробовать снова. Через полгода будет еще один отбор. Так что наверное, решил теперь на износ тренить. До талого. А где это делать? Только на закрытом катке.

78

Лёва обычно очень спокойный.

Чтобы он вдруг «распсиховался», как выразился Марат, даже не представляю, что надо сделать. Еще и вдруг решил активно тренироваться.

— Ты мне что-то не договариваешь, — замечаю. — Что вы Лёве такого сказали? Что он так…

— Да ничего я ему не говорил, — бросает с долей раздражения.

— Хорошо, — киваю. — Что сказали другие?

— Ася, — кривится.

— Что, Марат?

— Ничего такого, — жмет плечами. — Как обычно говорят с такими дохляками? Ну по делу сказали. Не светит ему на катке. Нет резона пробовать.

— Угу, понятно.

— Что тебе понятно? — хмурится.

— Как будто хоккей только для избранных, да? — не выдерживаю. — Это очень много ума надо, чтобы за шайбой гоняться по льду. Особенный вид спорта. Так получается?

— Конечно, особенный. Пацан должен быть крепкий. Иначе его тупо размажут по льду. На первой же игре. Ну и нахера нам это? Твой этот… у него только кожа да кости. Рост нормальный. Но в остальном.

Ахмедов замолкает под моим взглядом.

— Ладно тебе, — добавляет.

Молчу. Просто смотрю на него.

— Нет, — говорит Марат.

Слегка приподнимаю бровь.

— Ты серьезно?

Выразительно изучаю его.

— Блять, ну ты реально издеваешься, — выдает Ахмедов.

— Если ты даже моему другу помочь не можешь, то…

Договорить он мне не дает.

— Ладно, хорошо, — перебивает Марат. — Возьмусь за него. Раз тебе реально так надо.

— Мне ничего не надо, — качаю головой. — Я у тебя ничего не просила, если ты не заметил.

— Заметил, — бросает. — Взгляд твой заметил. И голос. Ты все ясно дала понять.

— Нет, ты сам решай, — говорю, понимая плечами. — Я же ни на чем не настаиваю.

— Пройдет твой уебок отбор. Пройдет. Сказал же, — быстро отвечает Марат и спрашивает: — Довольна?

— Прекрати выражаться, пожалуйста. Тем более, сейчас вообще непонятно, что с ним происходит.

— Да понятно все. Идем, найдем придурка вместе.

— Марат!

— Что? Это не мат.

— А без оскорблений ты не можешь?

— Так придурок всех здесь довел. И тебя, и меня. А уж каких пиздю… ладно, я его потренирую. Так потренирую, что его в любую команду возьмут. Вот увидишь.

Не уверена, что Лёва будет рад тому тренеру, которого я для него случайно сейчас нашла.

Но он же сам хотел попасть в команду?

Впрочем, теперь главное его найти. Пока непонятно, получится или нет. Марат может ошибаться.

До последнего сомневаюсь, что он прав насчет исчезновения моего друга. Тревожные мысли не отпускают.

И с каким же облегчением я выдыхаю, когда мы действительно находим Лёву на старом катке.