Не родись красивой. Манекенщица - Королева Мария Михайловна
Нина была потрясена. В довершение всего ее сосед справа, тот самый бородатый мужчина в зеленом колпаке, звенящим шепотом объявил:
— Эх, Надин, не баба, а зверь, огонь! Я ее подцепил позавчера в одном кабаке, и теперь мы вместе живем!
Нина покинула богемный праздник, не дожидаясь фуршета, почему-то ей совсем не хотелось общаться с мамой и знакомиться с ее бомжеватым обожателем. В конце концов, мама — взрослый человек. И она, Нина, никак не сможет на мамино решение повлиять. Собственно, маме совершенно на Нину наплевать. За много лет она вспомнила о единственной дочери только тогда, когда решила стать знаменитостью. И кстати, ради вот этого ряженого бородача, ради вот этого сомнительного показа мод она оставила в далеком уральском городке своего несовершеннолетнего сына и старенькую мать. А Нину она вообще бросила, когда поняла, что дочь не собирается содействовать ее «звездной» карьере. Молча собрала вещи и тихонечко ушла, даже попрощаться позабыла. И вообще, она ведь и не поинтересовалась, как Нина жила все эти годы. Отчего это вдруг она решила прооперировать лицо? Есть ли у нее кто-нибудь? Не собирается ли она выйти замуж и завести детей? Не хочет ли вернуться домой, наконец?
А она сама, Нина, чем она лучше? Она ведь тоже почти ни разу не вспомнила о домашних. Деньги посылала, подарки для брата, иногда говорила по телефону — так, пара ничего не значащих фраз. Ни разу не навестила ни старенькую бабушку, ни братишку.
Нина возвращалась в Москву с тяжелым сердцем. А придя домой, в каком-то порыве схватила телефонную трубку и набрала егорьевский номер. Ответил ей мужской басок. Наверное, один из маминых ухажеров остался в их квартире?
— Позовите, пожалуйста, кого-нибудь из Орловых, — вежливо попросила она.
— Я Орлов, — ответили ей, — Павел Орлов.
— Павлик?! — Нина едва не задохнулась от удивления. Это у Павлика, братика маленького, такой мужской, низкий голос?
«А ты чего хотела, идиотка! — мысленно отругала она себя. — Конечно, он же рос все это время. Ты думала, что он все еще играет в войну и носит костюмы телепузика?!»
Павлик ее даже не узнал.
— Кто это говорит? — поинтересовался он.
— Это Нина, — тихо сказала она, — сестра твоя, Нина. Ты меня не помнишь?
— Помню. Что я, даун, что ли? — помолчав, ответил Павлик.
— Павлик, а… как дела? — Она не знала, что спросить, она уже успела пожалеть о своем звонке.
— Нормально, — лаконично ответил он, — а тебе это действительно интересно? Что же ты тогда не звонила нам столько лет? Даже ни разу не приехала…
— Павлик, но я… я работаю все время. Ну скажи, а как бабушка? — весело спросила она.
— Бабушка? Разве мама тебе не рассказала? Она же вроде к тебе поехала!
— Да, маму я видела, — призналась Нина, — так позови бабушку. Я по ней соскучилась.
— Она по тебе тоже, — ехидно заметил он, — так скучала, что последние ее слова были о тебе.
— Как — последние?
— Так. Бабушка умерла еще два года назад.
Нина замолчала. Как же так? Кажется, мама говорила, что бабушка была в больнице. Но как она могла ничего не рассказать о ее смерти?!
— Павлик! Ты меня слышишь? Я приеду!
— Это не обязательно, — усмехнулся брат, — я скоро женюсь, и ты мне здесь не нужна… И… ты это… не бросай там маму! — И он положил трубку.
В ту ночь приснилась мама — отчего-то в костюме Снегурочки. Меховая мини-юбочка, затейливая шапка, лихо заломленная на одно ухо. А вместо Деда Мороза — противный бородач в клоунском колпаке, он щипал маму за талию, а она смеялась, смеялась…
Нина еще не раз встречала маму — в основном на светских мероприятиях, но иногда Надежда Николаевна приходила к дочери в гости. Можно только удивляться непредсказуемости фортуны. Эта комичная провинциалка в столице очень быстро прославилась. Сначала она стала королевой андерграунда, но потом и серьезные, знаменитые модельеры обратили внимание на странную пожилую девушку. Мама участвовала в каждом третьем показе и зарабатывала неплохие деньги. Через полгода ей даже удалось купить квартирку, — правда, однокомнатную и в подмосковном Новокосино, но все-таки…
Стремительно делала карьеру и Нина. Теперь она была частой гостьей на модных телепередачах, ее сфотографировали на обложку журнала «Персона» — не как модель, а как личность, героиню номера. Нине даже пришлось нанять агента, который координировал ее отношения с прессой.
Она еще раз съездила на Неделю высокой моды в Париж, а на столичной Неделе высокой моды получила статуэтку как самая красивая манекенщица Москвы. Ей даже предложили принять участие в самом престижном профессиональном конкурсе моделей «Элит модел лук», по сравнению с которым барселонский конкурс «Модель года» можно было считать деревенской художественной самодеятельностью.
Но Нина неожиданно для всех отказалась. Это конкурс для юных девочек, конкурс тоненьких носиков и пухлых розовых губ. А она, Нина, профессионал. Личность. Настоящая звезда.
ЧАСТЬ 3
Глава 1
Восемнадцатого ноября Нине исполнилось двадцать пять лет. Отмечали шумно, с размахом. Русский зал отеля «Метрополь», шампанское «Дом Периньон», заманчиво блестящие горки черной икры на серебряных блюдах. Нина пригласила пятьдесят гостей, явилось — почти сто человек. Тонкорукие манекенщицы в черных декольтированных платьях, эстрадные звезды, известные бизнесмены, их улыбчивые блондинистые подруги.
Сама Нина блистала, сияла, искрилась, — на ней было эксклюзивное платье цвета пьяной вишни и взятые напрокат бриллиантовые украшения. У нее брали интервью, с ней фотографировались, ее снимали многочисленные телекамеры. Между третьим блюдом и десертом Нина станцевала сальсу с известным своей экстравагантностью политиком — так сальсу эту показали потом по трем каналам телевидения, после вечерних новостей.
Нина не заплатила за этот праздничный ужин ни копейки — все расходы взяло на себя агентство «Севен санз». Впрочем, причиной тому была отнюдь не дружеская привязанность Геннадия Орлова к одной из ведущих манекенщиц. Напротив, Нину он всегда недолюбливал. Просто день рождения известной манекенщицы — это великолепный повод для масштабной рекламной акции. Там, перед многочисленными телекамерами, Гена объявил о наборе новых манекенщиц в агентство и бесплатно отрекламировал школу моделей, недавно созданную при агентстве «Севен санз».
— Конечно, наша школа — это дорогое удовольствие, — улыбался он, — зато мы создаем такие модели, как Нина Зима. А когда вы видели, чтобы качественный товар дешево стоил?
Между прочим, после этого вечера в школу моделей косяком потянулись долговязые смазливые девицы, желающие добиться славы. Пришлось даже дополнительных преподавателей нанимать. Так что Геннадий не остался в проигрыше.
Нина явилась домой в половине пятого утра, возбужденная, румяная, с поблекшим за ночь макияжем, и еще долго не могла уснуть — тихо лежала поверх одеяла и рассматривала тени на потолке — прямо как в детстве.
Двадцать пять — так мало! Она даже не заметила, как отшелестел настенный календарь, ее наимоднейшие каблучки-шпильки бежали впереди самого времени. Каждый ее день был разнообразен и в то же время похож на предыдущий — кастинги, съемки, новая красивая одежда, которую можно померить, но ни в коем случае нельзя испачкать, фотографы, телекамеры. Одежда была разной, фотографы — тоже. И только душа Нины совсем не изменилась. Она бездарно играла роль искушенной светской стервы, но на самом деле оставалась девочкой из Егорьевска, застенчивой королевой красоты в белом тюлевом платье.
Двадцать пять — это так много! Роковой возраст для профессиональной манекенщицы, возраст, когда пора уходить «на пенсию» (или замуж, если, конечно, повезет). Вот Олеся, например, старинная подружка, с которой Нина в последнее время довольно редко общалась, замуж выскочила. Муж, богатый предприниматель, владелец кабельного телеканала, в юной жене души не чаял. Подарил ей кредитную карточку с неограниченным лимитом и поселил в шикарном загородном коттедже. Тут-то Олеся и взяла реванш, тут-то и посмеялась над нищей своей юностью! Она с барским видом заходила в самые дорогие бутики и полками скупала платья, даже не глядя на ценники. Она приобрела привычку завтракать в пятизвездочных ресторанах. Там Олесю любили — ведь она оставляла несколько сотен долларов в качестве чаевых.
