Будешь моей женой. Снова (СИ) - Лейк Оливия

Я виноват перед тобой. У тебя не было счастливого детства, поэтому я очень радовался, что ты полюбил супругу. Ты был счастлив с ней. Чтобы между вами не произошло, но я должен был что-то сделать.

Сейчас я нахмурился. К чему он вел?

Я нашел Ярину в Сибири. Знал, что она родила дочь, у которой нет отца. Я много раз хотел поговорить, но ты ничего не желал слушать, а потом и я уже не мог ничего сделать. Завещание было моим единственным шансом.

Я только хмыкнул. И моим. Хорошая прививка от упрямства и от моей дурьей башки.

Но я понимаю, что насильно причинить любовь нельзя. Очень надеюсь и верю, что ты использовал шанс и приложил свое упорство на завоевание любимой женщины. Если нет… Ну что же, ты в любом случае мой наследник и получишь контроль над нашим бизнесом и финансами.

Все мое, и даже наследник не нужен…

Люблю тебя и надеюсь, тебе есть ради кого жить. Твой дед Владислав Нагорный.

Я отложил письмо и откинулся в кресле, тяжелом, дорогом, английский чиппендейл. У меня даже эмоций не осталось, одна усталость. Дед — хитрый старый лис: и меня подстегнул, и с финансовой стороной вопроса подстраховался. Шутник, ё-мое. Наверное, будь я прежним на сто процентов, то сейчас праздновал бы победу: и жена при мне, и дочь обрел, да еще деньги вне опасности. Джек-пот! Но я не ощущал больше радости и эйфории от финансовой удачи. Я научился чувствовать свою жену, а ей нужно что-то совсем другое. Только она пока не решилась на разговор…

С адвокатом мы оформили все документы по вступлению в право наследования, затем я отправился в офис: Мирослав с юристами уже ждал.

— Ты вообще охренел?! — он почему-то злился. — Это же твоя компания! Ты не можешь вот так все бросить!

— Я не бросаю, — ответил с легкой улыбкой. Мне реально даже дышать легче стало. Брат у меня башковитый и более уравновешенный. С ним бизнес полностью войдет в белую зону. — Я от своей доли не отказываюсь и тебя консультировать буду. Есть у меня амбициозные планы, но, — осмотрел кабинет, — не здесь. Не здесь…

— Ну ты даешь… — выдохнул Мир и поднялся, протягивая мне руку. — Удачи, — я пожал, и мы побратались. Город точно останется в надежных руках.

Осталось решить последний вопрос, семейный. Мать разыскивала отца, а сестра не могла улететь обратно в Австралию, пока мама в таком состоянии. Пора поговорить и рассказать, что жизнь у нее круто изменится. Вот так: насильно причиняю добро. На благодарность не рассчитывал, но очень надеялся, что со временем она поймет меня.

— Где он?! — воскликнула мама. — Ты с ума сошел! Давай адрес: я заберу Игоря домой! — сокрушалась она. Нет, я этого не сделаю. Ей нужно выздороветь, а, навещая отца, этого не случится.

— Мама, так будет лучше для всех.

— Да как ты посмел! Это твой отец!

— Я помню, — не сдержал горечи.

— А репутация? Что о нас скажут? — пыталась играть на старых нотах, только это больше меня не беспокоило.

— Да плевать, — я поднялся. — Ты научишься любить себя, мама. Еще не поздно. Она только горько зарыдала. Привычка быть жертвой, и это не проходит в одночасье.

Стася ждала меня на улице с чемоданом. Она выбрала себя и наконец вылетела из этого мрачного гнезда.

— Куда ты сейчас, братик? — обняла меня, открыто улыбаясь, со снежинками в длинных ресницах, счастливая и свободная от призраков прошлого.

— К своим девчонкам.

— Подбросишь в аэропорт? — взяла под руку, и мы вместе направились к моей машине. Изменить жизнь никогда не поздно. Я рад, что мы это поняли. Даст бог, и мама выберет себя. А я домой. Где он? Раньше думал, что в этом городе, сейчас понял, что рядом с моей Джульеттой.

Глава 29

Глава 29

Ярина

Сибирь встретила нас пушистым снегом и колючим морозом. Ульяна смотрела в окно, маленькими ладошками оставляя на нем следы. Узнавала ли она дом, в котором провела первый год жизни? Думаю, это не так уж важно, потому что ее здесь так ждали и любили — привыкание пройдет быстро. Правда, и про своего папу она спрашивала. Помнила.

В этот раз мне не нужно было добираться на электричке: сначала комфортно долетели на частном джете, затем пересели в машину с водителем. Для Ульяны было все организовано: безопасность, перекус и даже игрушки с погремушками.

— Приехали! — нас вышла встречать бабушка Маша. В одном халате и валенках, потому что намело нереально. Дорожки были расчищены, но снег не прекращался, заметая по новой. — Пойдемте в дом, — видно, что ей не терпелось обняться и взять на руки Улю.

Мы зашли в дом, и я тут же повела носом, вспоминая знакомые запахи. Ульяна тоже отреагировала, чуть ли не слюной капая на пол.

— Как же ты выросла! — бабушка сама ее раздевала и целовала в румяные морозные щеки. — Яриночка, — меня обнимала, — как мы все соскучились. Вовка так обрадуется.

— Как он?

Бабушка Маша тяжело вздохнула и посадила Улю к себе на руки: улыбалась, но я видела, что расстроена.

— Успели вовремя, откачали. Говорить может, слава богу. Руки тоже работают, а дальше… Паралич, — вытерла уголки глаз передником. — Вовка и так еле ходил, но хоть как-то двигался, а сейчас, — в отчаянии махнула рукой. — Боюсь, усохнет.

— Главное, что живой, бабушка, — обняла ее. — Завтра с утра к нему поедем, обрадуем. Сиделку наймем обязательно.

— Что ты! — замахала руками. — Я сама! Что я, без рук, без ног?!

— Я знаю, что ты можешь, но это сложно и помощь нужна. Квалифицированная сиделка разгрузит нас.

Мы с бабушкой переглянулись, и она поняла меня: мы останемся здесь ровно на столько, сколько потребуется.

Мы поужинали, покормили Ульяну вкуснейшими блинами с домашним творогом и сливочным маслом из печи. Я уложила дочь спать: бабушку Машу она признала, но перелет утомил, капризничать начала. Когда спустилась, меня ждали.

— Ты сама как? — спросила бабушка. — Как у вас с мужем?

Естественно, я ей рассказывала, что и как у нас со Святом, но без шокирующих подробностей вроде завещания его деда.

— Захар сказал, что все хорошо у тебя, и Улечка теперь папу имеет, — и выразительно поиграла седыми бровями. Нужно покрасить их, мы практиковали домашнюю косметологию, когда жили вместе.

— Мы со Святославом поняли друг друга, — ответила с улыбкой, но была в ней какая-то неуверенность. Я и сама ощущала это. Вдруг его снова закружат дела, увлечется работой или местью? Мой муж — сгусток энергии, его сложно представить вне ритма большого города, бизнеса, достигаторства. Да, мне было страшно, что он мог выбрать не нас. После общего переосмысления жизни и нашего союза как пары… Это будет серьезным ударом. Последним ударом.

— Святослав обещал приехать.

— Ждешь? — спросила серьезно. В одном слове-вопросе все понимание любви.

— Жду, — в моем ответе тоже.

Утром я, оставив дочку с бабушкой, отправилась в Новосибирскую областную больницу. Мне собрали пакет с домашней едой и любимыми лакомствами нашего привереды: суп с фрикадельками, нежное пюре с мягкой говяжьей щечкой, домашний пирог из зимних яблок с приятной кислинкой. Я заехала в аптеку и купила препараты, которые выписал доктор и передал бабушке. Увы, но даже в бюджетной городской больнице такого большого города, как Петербург, не все медикаменты были в наличии. Так не должно быть при якобы бесплатной медицине, но так было. Когда лежала с Улечкой после ранних родов, даже парацетамол мне покупали и привозили, хотя это ну уж совсем рядовой препарат.

Первым делом я поговорила с лечащим врачом деда, чтобы узнать правдивые расклады. Ульяну завтра привезу: мне необходимо убедиться, что дедушка готов к маленьким и шумным визитерам.

— Здравствуй, — я пряталась за большим букетом зимних роз, — дедушка, — убрала его и улыбнулась.

— Ярина, егоза! — произнес и тут же закашлялся. Я бросила пакет и цветы на пол и помогла промочить горло. Выглядел дед плохо. Похудел, говорил с трудом, к рукам после реабилитации вернется подвижность, но все-таки возраст… Про мелкую моторику придется забыть. Дай бог, минимальные движения освоит. Без квалифицированной сиделки не обойтись. Уверена, и дед не позволит жене гробить себя в уходе за лежачим мужем, и я не допущу. Помощь организую обязательно, в деньгах не стеснена.