Американский принц (ЛП) - Симон Сиерра

Разворачиваюсь ровно в тот момент, когда Эш бросается на меня, и мы вместе падаем на пол. Столкновение такой силы, что выбивает воздух из моих легких. Но я борюсь, отталкиваю его руки и пытаюсь перекатиться. Он пресекает мои движения коленом, грубо тянет за волосы, и я чувствую, как его второе колено вклинивается между моими бедрами, раздвигая их. Жесткость колена и переплетения старинного ковра под моей голой задницей тут же напоминают телу о яростной порке, которую я только что пережила. Его рука отпускает мои волосы и ласкает мою щелочку, и я слышу свой запах. Мокрая. Нуждающаяся.

Глаза Эша вспыхивают в темноте.

Он переворачивает меня на живот, соединяет мои запястья и удерживает их над головой. Я не понимаю, продолжаю ли до сих пор извиваться, изображая сопротивление, или делаю это лишь для того, чтобы почувствовать трение сосков о ковер и прижаться пылающей задницей к эрекции Эша.

Какова бы ни была причина, но я получаю такой сильный удар по попке, что вскрикиваю, а затем толстая головка его члена упирается в мой вход. Он чувствуется таким огромным, больше обычного, и когда я осмеливаюсь обернуться, его тело в лунном свете выглядит мощным и точеным, мускулистым и потным. Ночной хищник во плоти.

Эш полностью поглощает меня, его член врывается внутрь, выжигая весь страх и воспламеняя удовольствие. Я вообще дышала? Я забыла, как дышать, как существовать, — забыла все, кроме того, что меня трахают на полу спальни Линкольна, как дрянную шлюху.

Я близка к тому, чтобы кончить; от болезненной порки и адреналина после сопротивления чувства обострились, внизу живота словно протянули колючую проволоку, но Эш все предусмотрел. Он выходит из меня и переворачивает на спину, а затем, расположив колени по обе стороны от моих плеч, обхватывает кулаком член и дрочит, совершая короткие разгневанные вдохи.

— Твое тело принадлежит мне, — яростно произносит он. Мышцы его плеч и предплечья натянуты и напряжены от того, что он двигает рукой в бешеном темпе. — И твои золотистые волосы, и твое лицо, и твое сердце. Скажи это. Скажи.

— Это твое, — вторю я, как под гипнозом от его силы, его гнева, его члена. — Я вся принадлежу тебе.

Эш с шипением втягивает воздух, а затем выдыхает, и длинные белые струи его семени покрывают мое лицо, окропляя волосы, задерживаются на ресницах и капают в мой рот. Так много спермы, так много скопившегося вожделения. А когда он выжимает из себя все до последней капли, поднимается на ноги.

И на какой-то жуткий момент, когда он стоит надо мной, а я лежу на спине, покрытая его оргазмом, мне неожиданно становится страшно, что он оставит меня здесь. Уйдет, заставив меня подняться с пола и самостоятельно дохромать до спальни.

Я вижу, что его гнев не иссяк. Он наклоняется, перекидывает меня через плечо, как мешок с картошкой, относит в нашу спальню и затем бесцеремонно бросает на кровать. Он кидает в меня носовой платок.

— Вытри лицо и раздвинь ноги.

— Я…

Но прежде чем я успеваю договорить, он забирается на кровать и его горячий рот оказывается на моей киске.

Я выгибаю спину поверх одеяла, от невероятного ощущения после того, как почти достигла кульминации, но мне не позволили кончить. Оргазм подступает с новой силой, и Эш безжалостно, нетерпеливо сосет клитор своим ртом, щелкает по нему и ласкает языком со всей злостью, которую он проявил, трахая меня.

— Кончай, черт возьми, — шипит он. — И ты знаешь, что нужно сказать после этого.

Я кончаю, сильно и длительно. Ноги скользят по одеялу, руки сжимают подушки, а сердце стучит где-то в районе горла. Я кончаю так сильно, что не замечаю ничего вокруг, кроме горячего рта моего мужа.

— Спасибо, сэр, — задыхаясь, благодарю его, когда оргазм начинает отступать, и я снова могу сделать вдох. — Спасибо, господин президент.

Он смотрит на мою киску. В свете лампы его длинные ресницы отбрасывают тень на скулы, и лишь мгновение на его лице отражаются все душераздирающие эмоции. А потом он нависает надо мной и целует в губы, заявляя права на мой рот так же, как сегодня вечером заявлял права на все остальное.

Я ощущаю вкус своей киски и целую в ответ еще неистовее, облизываю его язык и губы, от чего он стонет.

— Ты принадлежишь мне, — говорит он в мои губы. — Ты моя. Моя жена. Моя собственность.

— Да, — я выдыхаю в ответ. — Да.

Он грубо сжимает мою грудь.

— Ты снова нужна мне.

Я чувствую его возбуждение напротив своего бедра и послушно раздвигаю ноги. На этот раз Эш снимает брюки, но наличие кровати и поцелуев не делают его менее напористым и жестоким. Он трахает меня до тех пор, пока я снова не кончаю, трахает меня так, что по его груди стекают капли пота, а легким не хватает воздуха, и, наконец, кажется, его злость отступает. Он кончает с такой силой, что возвращает себя прежнего, с такой силой, которая изгоняет его внутренних демонов. В этот раз Эш кончает в меня, совершая прерывистые вдохи, которые, кажется, выворачивают его душу наизнанку.

Чувствую грусть, когда мы встречаемся взглядом, и я вижу, что глаза мужа полны заботы и любви. Эш включает свет и встает, рассматривает мою киску, изучает рубцы на заднице. А затем спрашивает:

— Как ты себя чувствуешь?

Это стандартный вопрос, который он уже задавал мне бесчисленное количество раз, но мы оба понимаем, что сейчас все по-другому: мы опасно балансировали на краю, которого всегда остерегались.

— Как в бреду, — говорю я. — И немного потрясена.

— Сегодня я сильно давил на тебя, — говорит он. — Я рассчитываю на твою честность. Я рассчитываю, что ты остановишь меня, если для тебя это будет слишком.

Я качаю головой еще до того, как он успевает закончить предложение.

— Дело не в этом. Мне не стыдно выйти за грани дозволенного или попросить тебя остановиться. Но Эш… — Я смотрю на его волевое лицо, отмечая отросшую щетину, которая оттеняет щеки, и взлохмаченные вьющиеся волосы. Блеск обручального кольца на пальце. — …твой гнев страшнее плетки.

Он садится на кровать рядом со мной, и я тоже сажусь, подтягивая колени к груди. Его брови нахмурены.

— Потому что ты боишься, что в приступе гнева я зайду слишком далеко?

Мой подбородок дрожит, и мне приходится отвести взгляд.

— Потому что он разрывает мне сердце.

Эш издает стон, а затем притягивает меня в свои объятия.

— Прости, маленькая принцесса. Мне следовало сказать, что я… я нуждался в тебе. Нуждался в том, что можешь дать только ты.

Я вздыхаю от облегчения.

— Значит, ты не сердишься на меня.

Ответом мне служит звенящая тишина. Он молчит. Я отстраняюсь от него и обнаруживаю, что он внимательно смотрит на меня.

— Эш? — произношу я дрожащим голосом.

Он заправляет прядь волос за мое ухо.

— Давай примем душ. А потом я кое-что тебе покажу.

***

Толчком к тому, чтобы Эш поднялся наверх и наказал мое тело, стало трехминутное видео. Снятое на камеру ночного видения, где все объекты на экране предстают в зеленых оттенках, с горящими глазами, но четко различимы. На видео мои светлые волосы подобны белому пламени, а серебристый скотч сверкает в едва уловимом свете.

Я догадывалась, что там установлены камеры, но почему не подумала об этом, когда умоляла Эмбри трахнуть меня? Почему не догадалась, что Мелвас не оставит попыток разрушить мою жизнь?

— Знаешь, я никогда не имел ничего против тебя или Эмбри, — извиняющимся тоном говорит Эш, как будто это видео — его вина. Мы сидим на диване в гостиной. Он закрывает ноутбук, который стоит на журнальном столике, и прижимает меня к себе. — Но когда увидел это, когда Мерлин рассказал мне, я был в ярости. По большей части я зол на Мелваса. Но и на тебя с Эмбри тоже, за проявленную неосторожность. И, Грир, если честно, есть существенная разница между тем, чтобы просто знать о случившемся и тем, чтобы увидеть это своими глазами.

Внезапно я чувствую необходимость отстраниться от него. Я встаю, скрещиваю руки на груди и подхожу к окну. Паника сжимает мою грудь, словно в тиски, но мой голос звучит спокойно.