Бенедиту Барбоза - Роковое наследство
— Господи, спасибо Тебе, — проникновенно сказал Бруну, когда Луана со счастливым стоном приникла к нему.
А Маркус как сумасшедший кричал:
— Я знал, что отец бессмертен!
— Какая красивая у нас река, — сказал Бруну уже полулежа в лодке.
— А что ты будешь делать, когда мы вернемся? — спросил Маркус.
— Я? Выкину эту одежду, приму ванну и съем целого быка, — улыбнулся Бруну.
Если бывает на земле небесное блаженство, то именно им наслаждались в этот вечер Бруну Медзенга и его близкие. Они плакали и смеялись одновременно, обнимались и не могли друг на друга наглядеться, а потом, усевшись тесным кружком около Бруну, слушали его рассказ:
— Когда я брел по самой непроходимой чащобе, не надеясь, что меня могут отыскать, умирая от голода и жажды, я неотступно думал о нашей реке, о воде, которая сделала благословенными наши земли. Я научился собирать росу с листьев. Когда шел дождь, я был счастлив. Никогда больше я не буду жаловаться на дождь, даже если он зальет все мои пастбища и затопит всех моих быков.
— Ты и тогда думал только о своих быках? — с улыбкой спросила Луана.
— Нет, тогда я думал о хорошем бифштексе, — тоже с улыбкой ответил ей Мясной Король.
Вечер они провели вместе, а наутро молодежь собиралась уезжать.
— А тебе, папа, пожалуй, нужно несколько отдохнуть, — сказал Маркус, и Бруну согласился с сыном.
Бруну заснул в объятиях Луаны, и она, глядя на него спящего, тихо шептала:
— Я жду от тебя ребенка, любимый, и завтра скажу тебе об этом…
«Мясной Король жив!» — это радиосообщение стало сенсацией дня. Сообщение это услышали самые разные люди и, услышав его, думали о разном. Разными были и их чувства. И совсем не всегда они были радостными…
Репортеры осадили виллу Медзенга, и тем, кому удалось прорваться через кордон слуг, допытывались у Маркуса:
— Где сейчас находится Бруну Медзенга?
— В одном из имений, — уклончиво отвечал Маркус.
— Неужели Мясной Король, проведя столько дней в сельве, остался отдыхать в одном из имений? — не поверил репортер.
— А думаете, он отдохнул бы здесь, отвечая на ваши вопросы? — парировал Маркус.
— Неужели вы были настолько уверены, что он жив, что до последнего дня продолжали поиски? — не отставал репортер.
— Как любой сын, я верил, что отец бессмертен. Даже если бы я увидел его в горбу со скрещенными руками, я подумал бы, что он просто спит!
— Какая у вас была первая реакция, когда вы увидели своего отца? Вы сказали, что он лежал без сознания на берегу реки?
— Да. И когда я увидел его, то заплакал. И все плакал, плакал и никак не мог остановиться. А потом побежал к нему…
Глава 23
Лилиана позвонила на виллу Медзенга как раз тогда, когда Маркус беседовал с репортером. К телефону подошла Лия, и Лилиана поздравила ее с возвращением Бруну. А потом, к удивлению Лии, попросила к телефону Рафаэлу.
— Хочешь скандал устроить? — поинтересовалась Лия.
— И в мыслях не имела, — ответила Лилиана. — Просто тут рядом со мной человек, который очень бы хотел с ней поговорить. Он приехал по поручению сеньора Жеремиаса Бердинацци. Некий Отавинью.
— Ты хочешь поговорить с Отавинью, который приехал по поручению твоего дяди Жеремиаса? — спросила Лия Рафаэлу.
Удивленная Рафаэла взяла трубку, и они договорились о встречи в небольшом уютном кафе, которое за это время успел приглядеть и полюбить Отавинью.
Маркус появился в гостиной необыкновенно счастливый. Все эти дни он будто на крыльях летал.
— Сегодня отпразднуем случившееся чудо, — обратился он к Рафаэле. — Я тебя приглашаю.
— Ты знаешь, у меня встреча. Дядя Жеремиас прислал за мной…
— Того самого красавчика? — тут же вскипел Маркус.
— Если ты считаешь его, что Отавинью красавчик, то да, именно его.
— А ты будто не считаешь?
— Представь себе, что нет. И я тороплюсь, он уже ждет.
— Ну ладно, я тебя отвезу, а потом мы отпразднуем.
— Может меня отвезет Димас? Ты мне что, не доверяешь?
— Тебе — да, а ему — нет! И потом лучше, если я буду поблизости.
Лилиана пришла вместе с Отавинью, она не сомневалась, что это лучший способ повидаться с Маркусом, и не ошиблась. Но ошиблась она в том, что сможет с ним поговорить. Хотя они устроились за соседним столиком, Маркус только что и делал, что следил за Отавинью и Рафаэлой. Лилиану он слушал вполуха. Он услышал только, как она сказала:
— Раз ты не хочешь говорить о нашем ребенке, то хотя бы знай, что я потребую для него всех прав как для настоящего Медзенги.
— И правильно сделаешь, — бросил уже на ходу Маркус, который счел, что беседа Рафаэлы с этим противным типчиком и так слишком затянулась. Подойдя к столику, он сказал:
— Рафаэла, пошли! Твое время истекло!
Он взял за руку Рафаэлу и увел ее.
— Ну и тип! — возмутился Отавинью.
— В этом весь Маркус Медзенга, — меланхолично сказала подошедшая Лилиана.
— Это уж точно. А ты очень хорошая девушка, Лилиана, и я очень-очень рад, что с тобой познакомился, — сказал Отавинью, глядя на Лилиану.
— Я тоже, Отавинью, и было бы еще лучше, если бы ты не был влюблен в Рафаэлу, а я в Маркуса, да?
— Да, — со вздохом признался Отавинью.
Поведение Маркуса совсем не понравилось Рафаэле, но в кафе она, разумеется, ничего говорить не стала. Еще не хватало прилюдно ссориться!
Но потом она не преминула высказать ему свое недовольство, упрекнув за то, что он, оказывается, плохо относится к ней.
— Ведь приезд Отавинью в моих же интересах, — сказала Рафаэла Маркусу.
— Интересно, какие же это интересы? — сердито спросил тот.
— Дядя зовет меня обратно к себе, он хочет со мной поговорить.
— Шутишь, что ли? И думать забудь! — решительно заявил Маркус.
Изумлению Рафаэлы не было придела.
— Да что это ты себе позволяешь? Ты что, мой хозяин, что ли?
— Я не разрешаю тебе туда возвращаться, и в особенности в обществе Отавинью.
— Знаешь, это буду решать я, — жестоко ответила Рафаэла. — Я не привыкла, чтобы мной командовали.
— А мне это не нравится! — продолжал злиться Маркус.
Но очень скоро ему стало стыдно за свою вспышку, и он попросил у нее прощения. Рафаэла и вправду ни в чем перед ним не провинилась и не дала ему никакого повода для ревности. Но разве он виноват, если все равно ревновал, и ревновал безумно?!
— Хочешь, я завтра сам отвезу тебя к Жеремиасу?
— Но ты же понимаешь, что если ты приедешь вместе со мной, то у нас с дядюшкой никакого разговора не получится.
