Бенедиту Барбоза - Роковое наследство
И хотя Зе не мог отказать в мужестве ни Рафаэле, ни Луаны, особенно Луане — про нее можно было просто сказать, что она будто из железа, — однако про себя он думал с печалью и безнадежностью: «Может, вы своей любовью его и погубите? Кто знает, на сколько еще кругов достанет у хозяина сил? Каждая лишняя ночь в сельве — это прыжок в объятия смерти…»
Ралф очень бы удивился, если бы увидел гостей, которые осматривали его квартиру. Гости были незваными. Но один из гостей чувствовал себя здесь чуть ли не хозяином.
— Тут и встречалась ваша жена со своим любовником. Если только они не отправляются в мотель.
Орестес со вздохом оглядел уютную квартирку, принадлежащую человеку, которого он ненавидел, пожалуй, больше всех в своей жизни.
— Вы уверены? — на всякий случай спросил он.
— Разумеется, — отвечал частный детектив Кловис. — Именно здесь я застал этого проходимца с женой Мясного Короля!
— Но мою жену заставать с ним не нужно, — быстро сказал Орестес.
Кловис посмотрел на него в полном недоумении.
— Как это? — не понял он.
— Я слишком люблю Сузану, чтобы подвергать ее такому позору, — продолжал Орестес. — Уж лучше я буду делать вид, что по-прежнему ничего не подозреваю. Но… Но… — в это время губы Кловиса невольно сложились в насмешливую улыбку, и Орестес, глядя на него, продолжал: — Так, значит, вы просили у меня десять тысяч крузейро за то, чтобы застать их врасплох?
Кловис молча кивнул.
— А сколько вы попросите, если я предложу вам убить Ралфа?
— Нисколько, — ответил Кловис, пожимая плечами. — Я частный детектив, а не наемный убийца.
— Тогда найдите кого-нибудь, кто умеет делать такую работу чисто, — требовательно сказал Орестос. — Ни на меня, ни на Сузану не должно пасть и тени подозрения. Ну, что скажете? — нетерпеливо спросил Орестес.
— Пока ничего. Вы загнали меня в тупик.
Перед отъездом в очередную деловую поездку Орестес повел Сузану в ресторан.
— Я что, опять забыла какую-то счастливую дату? — кокетливо спросила Сузана, припомнив, как позабыла в прошлый раз годовщину их свадьбы.
— Нет, дорогая, — ответил Орестес, — никаких дат. Мы празднуем твою верность, твою преданность мне — то, что все это время, несмотря ни на что, ты была со мной!
Смущение Сузаны не укрылось от Орестеса, но она мгновенно с ним справилась, и Орестос почувствовал, что его жена давно и привычно неискренна с ним. И это было не менее тяжкое открытие, чем наличие у Сузаны любовника.
Не мог же он признаться этому детективу Кловису, что у него уже давным-давно не ладится с Сузаной в постели. Как бы он себя не подстегивал, что бы ни пробовал — пил и не пил, ночевал с ней в мотелях и низкопробных гостиничках, водил в притоны, смотрел в стриптизы, порнофильмы, порножурналы, — ничего не помогал — в последнюю минуту все разлаживалось. И Сузана всегда прощала ему. До поры до времени он верил, что из любви, а потом догадался, что оттого, что завела себе любовника. И не ошибся.
Но пил он за верную Сузану, потому что искренне хотел, чтобы она была ему верна.
Как только Орестес уехал, Сузана позвонила Ралфу и сказала, что приедет к нему на целую ночь. Они так давно не были вместе, она так соскучилась.
Но на этот раз впервые в жизни в постели не ладилось у Ралфа.
— Что с тобой? — с изумлением спросила Сузана.
— Голова не тем занята, — ответил Ралф. — Мне звонят, угрожают убийством. Небось твой муженек старается. И сказать по чести, мне это не по нутру!
— Сейчас мой муженек в Атлантике, — сказала Сузана. — Но я тоже видела угрозы на твоем автоответчике, когда смотрела, сколько потаскушек тебе звонит!
И вдруг Ралф почувствовал ненависть к этой холеной и самоуверенной бабенке. «Черт! Неужели я и в самом деле люблю Лейю?» — с невольным удивлением подумал он.
А Лейя, в очередной раз сидя в одиночестве в своем номере, думала со ставшем уже привычным отчаянием:
«Я же знаю, что он с другой. С кем, не важно. Я знаю, что он бабник, подлец и сволочь и ухитряется изменять мне, живя у меня на содержании. И как он изворачивается, как врет, стоит ему попасться. И при этом всегда говорит, что любит. И самое ужасное, что я ему верю. И все время обманываю сама себя. Стоит ему подойти ко мне, я забываю обо всем на свете. А когда его нет, жду и умираю. Ты разрушил мою жизнь, Ралф, и топчешь то, что от нее осталось. Пока ты жив, мне от тебя не освободиться. А мертвеца уже никто не ревнует. Когда ты умрешь, я тебя кремирую и развею твой прах по ветру, чтобы ни одна из твоих любовниц не носила цветов тебе на могилу!»
А Сузана тем временем тщательно искала Ралфа. На квартире его не было, и тогда она решила прокрутить записи автоответчика, чтобы понять, куда он мог подеваться. Несколько женских голосов договаривались с ним о встрече. Мать требовала денег, и довольно резко. А вот и мужской голос: «Первое предупреждение. Оставьте в покое сеньору Сузану, иначе ваши дни сочтены».
Сузана похолодела. Ей стало по-настоящему страшно. Неужели за ними следят? И все-таки она предпочла стереть запись, она чувствовала: ради нее Ралф не станет рисковать жизнью…
Глава 22
После долгого размышления Отавинью наконец понял, что ему действительно имеет смысл поехать за Рафаэлой. Поначалу ему казалось, что не стоит всерьез принимать слова Жеремиаса, что старик просто-напросто пошутил, а вернее, сорвал свое раздражение. Но потом он пришел к выводу, что Жеремиас говорил совершенно искренне. Отавинью же посоветовался с Жудити, и та согласилась с ним.
— Хочешь получить наследство, поезжай, — сказала она.
Но видит Бог, для Отавинью дело было не в наследстве, он на самом деле не совсем понимал, чего от него ждут и как он должен поступать. Рафаэла ему очень нравилась, но если девушка была влюблена в другого и к тому же уже жила с этим другим, то не в его правилах было лезть в чужую жизнь. Но, как видно, старый Жеремиас смотрел на все это совершенно по другому, и не только Жеремиас, а вообще все в этом странном семействе.
Как бы там ни было, в один прекрасный день он сообщил старику:
— Попытаюсь привезти Рафаэлу назад, — и заслужил от старого Жеремиаса полный признательности взгляд.
Жеремиас похлопал его по плечу и сказал словами Жудити:
— Хочешь получить наследство — поезжай и привези ее.
После прямого приказа Отавинью вздохнул с облегчением — значит, он все понял правильно, и это ему было приятно.
А Жудити глядя на сборы Отавинью, подумала:
«Намучаешься ты еще, бедняга. Сколько тебе еще придется доказывать, что ты не хуже своего отца, покойного Олегариу, а сеньор Жеремиас уже и не скрывает, что начал сдавать. Был кремень, а теперь постарел».
