Кэтрин Крэко - Только по приглашению
– Конечно, Пол, – сказала Лили. – Ты так устал. Тебе надо немного отдохнуть.
– Я скоро приду, – Кэлли поцеловала его в щеку.
– Не спеши. Я просто падаю с ног. Лили, спасибо тебе за приглашение. За дружескую помощь и, – он улыбнулся и оглядел шикарный дом, – за самый красивый из отелей. Действительно замечательное место!
– Новая игрушка Джерри, – рассмеялась она. – А я собираюсь заняться ее отделкой. Это уже мои развлечения, – она улыбнулась, – мы рады, что вы приехали. Я сегодня говорила с Джерри. Они с Сиси приедут в следующие выходные. Он передает вам привет и надеется, что Кристина скоро поправится. Пол, я рада, что ты здесь. Я знаю, через что тебе пришлось пройти. – Она положила руку ему на плечо и прижалась к нему щекой. – Если тебе что-нибудь нужно, просто позвони…
– Я уверен, что все будет хорошо. Мне просто нужно выспаться. Спокойной ночи. Еще раз спасибо, – сказал он, выходя.
– Я никогда не видела его таким, – сказала Кэлли. – Он всегда прекрасно владеет собой… Такой энергичный, не поддающийся панике. Очень тяжело видеть его другим.
– Что говорят врачи? – спросила Лили.
– Они говорят, что она кокаинистка, что у нее масса проблем со здоровьем, связанных со злоупотреблением кокаином и алкоголем, но она не умрет… на этот раз. Я так думаю, что она прилетела с островов на самолете своего друга. Она собиралась пожить с друзьями в Палм-Бич. – Кэлли откинулась назад и вытянула ноги. – По-видимому, она не могла связать двух слов, когда попала в больницу. Такое впечатление, что она села в такси и не смогла назвать водителю адрес. Он сообразил и отвез ее в приемный покой. Она не смогла назвать даже свое имя. Они обнаружили в ее кошельке карточку и позвонили в Нью-Йорк. Миссис Кримминс позвонила мне. Господи, Лили, ты же знаешь, какая красивая была Кристина. Ты бы сейчас ее не узнала. Она такая бледная – просто сливается с простыней… Под глазами глубокие тени, пульс очень слабый, – голос Кэлли дрогнул. – Я не могу видеть, как больно Полу.
– Он прошел через ад, – сказала Лили. – Но ему повезло, что у него есть ты, он бы не справился с этим один.
– Я не знаю, насколько могу помочь, – ответила Кэлли. – С другой стороны, со мной тоже проблема. Кристина страшно на меня обижена. Так было с самого начала, но ее связь с Брэди еще больше обострила ситуацию. Как она ни была слаба, но когда открыла глаза и увидела меня, разразилась гневной тирадой. Она сказала, что Брэди все ей про меня рассказал, что я была ревнивая эгоистка, и что, в конце концов, он не смог этого терпеть и бросил меня, а я после этого потеряла разум и стала мстить. Я не представляю, каким образом к ней можно пробиться. Все, что я ни говорю, воспринимается как сведение счетов с Брэди. Конечно, – она покачала головой, – самое ужасное, что ее представления отчасти верны.
– Кэлли, это чепуха, – сказала Лили. – Брэди вел себя отвратительно, а ты держалась, как леди.
Кэлли расхохоталась. – Ох, Лили, ты попала в точку. Ты знала о «поведении» Брэди, как ты это называешь, и могла просто перевести это в шутку, сыграть на этом, тогда как я просто была раздавлена. Да, я вела себя, как леди, и весь следующий год думала о том, что если бы я держалась больше как женщина и меньше как леди, была бы менее эгоистичной и более искушенной…
– Только потому, Кэл, – прервала ее Лили, – что я не была увлечена Брэди. А ты была. Конечно, ты не могла обратить это просто в шутку. Конечно, ты была задета, тогда как я – нет.
– Ты знаешь, что когда ты мне сказала о том, что Брэди пригласил тебя присоединиться к их оргии, я почувствовала укол ревности? Он пригласил тебя, а не меня. Он считал, что ты достаточно опытна и искушена в таких делах, тогда как я – просто ограниченная провинциалка…
– Ты не должна так думать. Ты действительно считаешь, что Брэди сделал мне комплимент, пригласив меня? Не можешь же ты, в самом деле, жалеть о том, что не была участницей этой оргии? Ох, Кэлли, давай серьезно.
– Лили, конечно, я так не думаю, но все-таки что-то такое чувствую… Что все могло быть лучше, все могло быть по-другому… Он мог любить меня. Он мог бы измениться… и ему уже не нужно было бы ничего подобного. Ты знаешь, что Дорин бросила меня, когда мне было два года? Как ты это себе объясняешь? Ты начинаешь верить в то, что раз твоя мать бросает тебя совсем ребенком, то в тебе что-то не то. И, в конце концов, мысль о том, что ты можешь потерять человека, которого любишь, что он тебя бросит, становится просто невыносимой.
– Кэлли, Брэди Пэрриш никогда никого не любил. Он не знает, что это такое. Для него все ограничивается сексом. Он не способен на любовь, на настоящую близость.
– Теперь я это знаю. Я хотела сказать, что обвинения Кристины частично оправданны… Я была эгоисткой, я не была неотлучно рядом… И конечно, она поразила меня в самое уязвимое место. Она сказала, что Брэди потерял ко мне интерес, что он меня бросил, потому что со мной что-то не так.
– Ты же не веришь этому, правда? – спросила Лили.
– Нет. Больше не верю. С тех пор, как мы с Дорин нашли друг друга и с тех пор, как я вышла замуж за Пола. Но меня как будто посетил призрак из прошлого. Хорошо, что с этим уже покончено… Это не реальность, а просто тень, которая не задевает меня, но вызывает болезненные воспоминания.
Лили покачала головой. – У нас у всех есть свои призраки, – сказала она, – наши тени. Они приходят к нам из прошлого и заслоняют собой настоящее. – Она покачала головой и вытерла неожиданно навернувшиеся на глаза слезы.
– Я знаю, что Брэди не способен на любовь, потому что я сама такая. Он предложил мне присоединиться, потому что понял, что я так же не способна любить, как и он. Такие люди обычно узнают друг друга.
– Ох, Лили, – сказала Кэлли, удивленная слезами и внезапной переменой выражения лица Лили. – В чем дело?
– Кэлли, это длинная и странная история, о которой я никогда никому не говорила. Лишь недавно мне пришлось посвятить в нее Джерри – ему следовало знать.
– Ты хочешь мне рассказать? – спросила Кэлли.
– Да, – сказала Лили. Она встала, подошла к балюстраде и повернулась лицом к Кэлли. – Я очень хорошо понимаю, что вы с Полом сейчас переживаете. У меня был брат… наполовину брат. Он употреблял наркотики. Несколько месяцев назад он принял слишком большую дозу.
– Ох, Лили, мне очень жаль.
– Да, его звали Люк. Ох, Кэлли, – сказала она с полными слез глазами, – это так ужасно. Это, как ты говоришь, старые призраки, старые тени. – Лили допила кофе и поставила пустую чашку на мраморную балюстраду. – Когда я была маленькая, мама сказала мне, что мой отец погиб на войне. На самом деле она родила меня вне брака, от женатого человека. Только недавно я поняла, как она была несчастна, а тогда я просто знала, что она отдает меня в различные пансионы, а сама ездит по всему миру, меняя мужей с той же легкостью, с какой другие женщины меняют платья. Мне так ее не хватало! Мне было так одиноко. Но, в конце концов, я научилась отдаляться от людей, избегать всяких контактов. Теперь они никак не могли обидеть меня. Я научилась этому очень хорошо. – Она повернулась и посмотрела на море. – Когда мне было семнадцать, мама вышла замуж за Жан-Клода. Я знала его как друга семьи: он периодически появлялся и исчезал. У него был сын, Люк. Мы встретились в Париже и, о Господи, Кэлли, мы полюбили друг друга. – Она снова повернулась к Кэлли. – Я не могу этого объяснить. Как будто открылся какой-то потайной шлюз и все притаившиеся чувства вырвались наружу, вся любовь, на которую я была способна, сконцентрировалась на Люке. Нас поглотила такая страсть, что жизнь друг без друга казалась невозможной. Я первый раз в жизни ощутила, что живу. Люк был художником. Потрясающе талантливым. – Она улыбнулась. – Я позировала ему… О Боже, – голос Лили дрогнул от подступивших слез. Кэлли встала и обняла ее.
