Наташа Апрелева - Посторонним В.
Приятно, конечно, повоображать, что Иван-Иваныч сражен моей офигительной красой. Но что-то не получается.
Купила дочери журнал Elle girl, и там порадовалась письму одной из читательниц:
«В принципе, я не отличаюсь от всех своих сверстниц. Но все говорят, что я особенная. Например, что у меня симпатичное лицо, спортивная фигура. Я пишу великолепные стихи и иногда просто сияю. Но мне кажется, все эти слова – просто лесть или зависть. Может, у меня заниженная самооценка?»
Какого черта, подумала я, у меня НЕ заниженная самооценка?
00.20
Вышел Олаф, выразил неудовольствие от:
1) позднего звонка от неизвестного;
2) необходимости завтра просыпаться вообще. Далее затребовал чаю с бутербродом, мне было
лень заваривать чай и кромсать крошащийся хлеб, принесла ему в спальню сок с круассаном как альтернативу, но Олаф так всполошился, будто я ему предложила крови только что зарезанной свиньи.
Пришлось возиться с чаем, а бутерброды падали известным образом.
Пошла загрузила в машинку белье, обнаружила, что нет стирального порошка. В прошлый раз говорю Ше: нет ни грамма порошка дома. «А как насчет марочек с кислотой?» – спрашивает.
Ше сегодня звонил, ворчливо жаловался на несправедливость начальства, загруженность работой, на старшую одиннадцатиклассницу Евгению, которая его ни во что не ставит и позорит перед педагогами, уточнила насчет «позорит», ответил, что ребенок с юмором приписал в школьном дневнике между словами «подпись» и «родителей» – определение «безответственных». Рассмеялась. Ше разобиделся, выразил недоумение, с чего это я так развеселилась, как дурак на поминках, сухо попрощался.
00.30
А что же мне не повеселиться-то.
После чудесного возвращения Олафа в круг семьи мы вот так как-то и живем, доктор, между «плохо» и «удовлетворительно». «Удовлетворительно» бывает нечасто и ощущается как нечто особенное, как «весьма отлично». Только это все равно удовлетворительно, знаете.
Вот поездка в баню была удовлетворительная.
Думаю, с течением времени, как говорил Остап Бендер, таких просветлений будет больше.
Но спать я никак нормально не начну, да.
01.00
Да, доктор, еще.
К большому человеческому счастью всех окружающих на вопрос к самой себе: «тварь ли я дрожащая или Право имею?», я в девяноста процентах случаев соглашаюсь, что тварь, да, и не исключено, что дрожащая. Но если уж мне стукнет в единичную извилину, что я Право имею, лучше просто, лучше просто. Переждать? Отойти подальше, вывезти меня на Полигон в Шияны или Шигоны, обеспечить себя надежными укрытиями, шприц-тюбиками, плащ-палатками, а также ножами для сепукку и харакири – ну это на крайний, конечно, случай, доктор, не пугайтесь.
Когда я училась в музыкальной школе, у нас был преподаватель сольфеджио, Сергей Сергеевич – молодой мужчина богемной внешности, предельно свободного образа жизни и немножечко педофил – это я сейчас так оцениваю, а тогда считала его просто красавцем и вообще. Случается у девочек, в 12 лет они отчаянно влюбляются в Сергея Сергеевича, понятное дело (ах ты прыщавочка моя! ах ты маленький бегемотик! – нежно называл меня в ту пору родной отец) – безответно. Переживала Вера, переживала, сделалась отличницей сольфеджио, а Сергей Сергеевич открыто увлекся другой девочкой, красавицей и выпускницей Качалиной. Их видели вместе. Вера пришла домой, закусив губу и прищурив от решительности глаза, уже знакомая с творчеством Достоевского, – тупыми ножницами с кондовыми зелеными ручками обкромсала челку, в несколько приемов, криво и косо, растолкла 6 таблеток гидроперита, смешала белую пыль с нашатырем и гэдээровским средством для ванны «Бадузан», яростно нанесла голой рукой ядовитую вонючую смесь на личные волосы редкого оттенка – славянский орех, тогда она еще этого не знала.
Выпускница Качалина была яркой блондинкой, светящиеся локоны мягкой шелковой волной взлетали над ее гладким румяным личиком и джинсовыми плечами.
Толстушка Вера осталась толстушкой Верой, только на голове у нее топорщились желто-оранжевые выжженные перья, а в животе перекатывались волны и спазмы, заставляя ее немного даже скрючиваться и морщиться – это умирала любовь, видимо. Умирала, умирала, просодрогалась в агонии недолго, а на сольфеджио в этом учебном году я более не ходила.
Зимой еду в маршрутке, ну что поделать, я постоянно еду в маршрутке, это для меня какая-то «камера смотрит в мир», была в моем детстве такая достаточно скучная телепередача. Слушаю музыку в наушниках, прекрасно, никого не вижу, никого не слышу, приоткрыла немножко окно, северный ветер в лицо, слушаю музыку, думаю о тебе. Прислонила свою голову, отягченную воспоминаниями, к грязноватому маршруточно-му окну с табличкой: «Кто хлопнет дверью, станет льготником». Рядом с собой примостила здоровенный пакет, из которого торчали, перекрещиваясь хвостами, две горбуши, замороженные. Решила купить и нажарить для семьи ведро. Или два. Вдруг кто-то нарушил сеанс медитации, сбоку и сильно подергав за черный пальтовый рукав с пуговицей. Вытаскиваю наушник. Дедок, примерный возраст 102 года, обращается с просьбой закрыть окно – замерз, сердечный, а еще ушаночку пододел, неважно, – и при этом называет меня: «ХозяйкаРыбы»!!!
Клянусь, мне понравилось – Хозяйка Рыбы. Что-то есть одновременно от Владычицы Морской (с Золотой Рыбкой на посылках), и от простой японской девочки в белых носочках, и от Русалочки, не той, которая Ариэль из дурацкого мультфильма для даунов, а настоящей, андерсоновской. Тоже люблю ходить по ножам, а если продам свой голос, то ни один принц не позарится. Они и так-то.
Рыба, в брюхе у которой нашли кольцо Поликрата, правителя Самоса, и принесшая ему смерть.
Рыба-белужина с Волшебным Кольцом в брюхе. Я – Хозяйка Рыбы.
17 апреля
23.30
Загородилась компьютером и разревелась.
Богатый на события день – Страстная пятница. Попробую как-то по порядку. Олаф большой мастер насчет «разложить все по полочкам», проанализировать, лежит вон, читает журнал «Максим», наверное, статейку типа «134 способа понять, что вам необходима любовница», ладно.
Утром неожиданно в мобильнике появилась Оксана, вдова мальчика Саши, пациента В. Удивленно отозвалась: «Алло?» Извинившись, Оксана сказала, что сегодня здесь, в городе и предложила «пересечься где-нибудь». Долго и бестолково выбирали место встречи, чтобы изящно остановиться на Макдоналдсе, потому что Оксана знала, как туда доехать. В Макдоналдсе было как обычно: крики «Свободная касса!», запах пережаренного масла и детский визг. Подслушала, как интеллигентная женщина в элегантном бежевом пальто и светлых лаковых полусапожках настойчиво спрашивала молодого человека с наушником в ухе и с кучей ярких пакетов, свертков и воздушных шаров:
