Джилли Купер - Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1
– Джулия к тому же заботливая мать, – самодовольно сообщил Бен.
В конце стола, у черных как сажа окон, Джулия, сверкая жемчужной кожей, выслушивала планы Гая относительно дома.
– В этой стене я пробью дверь в оранжерею, ведущую к внутреннему бассейну, – говорил он. – Где еще в Ратшире искупаешься?
«А вот какой дьявол за это заплатит? Только я, если напишу еще один ударный хит, который они будут презирать со всей их траханой классической музыкой», – думала Джорджия.
Гермиона рассказывала Джулии о том, как она чудесно спела в «Дер Розенкавалир».
Расспросив Мериголд о японской компании, акции которой купил Ларри, Раннальдини затеял спор с сидящим напротив нее Бобом о двух уволенных солистах. Джорджия умирала от желания посплетничать с Мериголд. «Вот было бы здорово, если бы у меня был Раннальдини, – размечталась она, – как у Мериголд есть Лизандер».
Поскольку брокколи не удалась, по столу циркулировал салат. Увы, Гермиона обнаружила в латуке половину улитки – Джорджия не удосужилась промыть его как следует из-за того, что он был замерзшим.
– Собственно, меня волнует только тот бедняга, которому попадется вторая половина, – демонстративно прошептала Гермиона.
После того салат больше никто не ел. Разговор зашел об университетах, и Китти также не могла принять в нем участие, поскольку бросила школу в шестнадцать лет. Сидя между отвернувшимися от нее Беном и Мередитом, Китти жалела, что она рядом не с Бобом – Боже, он так устало выглядит – и не с Гаем, который весьма выразительно читал отрывок из Священного писания в воскресенье в церкви и был необыкновенно ласков с этой милой художницей. Китти заметила, что Раннальдини на правах почетного гостя взял Джулию за правую руку, но ее это не задело, ведь и она могла бы также взять руку Гая. Вообще-то обычно это было привилегией Гермионы, любовницы по роли. Каждый вечер Китти молилась о ниспослании ей забвения от ненависти к Гермионе и милосердия к обижавшим ее. Ясно было, что Джорджия от Раннальдини без ума, но Китти надеялась, привязанность к нему будет не большей, чем у рыжего сеттера, время от времени нуждающегося в прогулке по долине.
На самом деле, думала Китти, ни Джорджия, ни Гай не нравились Раннальдини. Вот почему он теперь, после концерта в «Багли-холле», постоянно изводит Китти, видя во всем ее промахи и лишая уверенности в себе.
– Я считаю, что «Спины» в Кембридже никто не может победить, – говорила Гермиона.
Посмотрев через стол, Гай заметил, что у Китти глаза красные, как ее платье. «Раннальдини постарался», – мрачно подумал он.
– А Китти приходится сражаться со спинами в Па-радайзе, – укоризненно произнес он вслух. – Повернись и поговори с ней, Мередит.
– Извини, милая, – обратился Идеальный Хомо. – Когда же твой сексуальный муж заманит меня в подвалы «Валгаллы»?
Китти еще больше покраснела, но подумала о том, как Гай мил.
– Я не представляю, как ты все выдерживаешь, – слышала она слова Гермионы, обращенные к Гаю, – это нахождение в эпицентре поп-песни, ведь ты такой обстоятельный. Мне бы не хотелось, чтобы Боб был так популярен. Семья для меня священна.
– Я с этим согласна, – сказала Джулия, отложив печенье и зажигая сигарету, на которую Гермиона бросила такой мучительный взгляд, но пудинг, мороженое, гуайявы и манго и пюре из киви отвлекли ее, доведя чуть не до экстаза. А Гая рассердило исчезновение бутылки «Баркас».
– Ее выхлестала Флора, – призналась Джорджия. – Хорошо, что она только в следующем месяце вернется в «Багли-холл», успеет протрезветь. Ой, извините, мисс Боттомли.
Бен открыл рот и решительно высказался против пьянства среди тинейджеров. Мисс Боттомли ела мороженое, но энергичным кивком поддержала сказанное.
– О, шестнадцать лет Флоры кажутся нам чуть ли не сотней, – пожаловалась Джорджия Раннальдини, – меня очень беспокоит СПИД. Как-то на прошлой неделе я посадила ее перед собой и сказала: «Нужно серьезно поговорить с тобой о сексе».
В комнате все стихло.
– «Потому что я обеспокоена», – продолжила Джорджия, – а Флора склонила свою прелестную головку и спросила: – «Бедная мамочка, у вас с папой что-то не получается?»
Джорджия громко рассмеялась, давая понять, что такая ситуация абсурдна, и к ней нельзя было не присоединиться. Но это был один из нескольких легких эпизодов вечера. Джорджия умирала от желания еще раз с глазу на глаз поговорить с Раннальдини, но, не имея служанки, она проводила много времени, меняя тарелки и наполняя бокалы.
Облегчение наступило, когда леди двинулись наверх. По дороге мисс Боттомли исчезла в туалете внизу.
– А я займу этот, – Джорджия юркнула в другой, на лестничной площадке, Гермиона же исчезла в душевой Джорджии.
– Старые леди засели в туалете. Вот если бы Гермиона осталась там навсегда, – Джорджия протиснулась на кровать между Китти и Мериголд. – Ну, теперь, когда мы одни, расскажи, как твои дела, – обратилась она к Мериголд.
– Замечательно, – отвечала та, пудрясь розовой пуховкой. – Ларри окончательно порвал с Никки, оставив ей квартиру на Пелем-Кресчент, а ведь она стоит больше миллиона, представляете? Но я его просто околдовала. Он мне купил вот это. – Она повернула голову, чтобы показать большие, как гусиные яйца, рубиновые сережки. – И еще он собирается приобрести для меня квартиру в Лондоне и второй медовый месяц устроить на Ямайке.
– Счастлива за тебя, – невесело произнесла Джорджия, думая о том, что ей самой предстоит скрипеть пером.
– Я так за тебя рада, Мериголд, – присоединилась Китти, не нуждавшаяся в обновлении макияжа.
– Ну а как Лизандер? – спросила Джорджия.
– Звонит, не переставая, дружок сердечный. Он приедет на уик-энд в Чешир и зовет меня к себе. Должна признаться, перед таким соблазном устоять трудно.
Когда они спустились, Ларри, считавший вторым по важности изобретением после шапки бокал бренди, тут же присоединился к леди.
– Какой спад? – говорил он Сабине Боттомли. – Если вы предприимчивы, это золотое время. Просто надо приобретать компании, словно делаешь покупки в магазине на Оксфорд-стрит.
– Небось только и рассказываешь о жене, уклоняющейся от супружеских обязанностей? – поддразнила его Мериголд.
– Вовсе нет. Раннальдини, Боб и Мередит хотят узнать, что Гай делал с этими перепелами. Но я этим не интересуюсь.
Он уселся на подлокотник кресла Мериголд.
– И вот еще что, – взяв жену за руку, он обратился к Джорджии. – Разве Мериголд не великолепна? Видели серьги, которые я ей купил?
– Очень милые.
– А как дела с альбомом?
– Хорошо, – правдоподобно ответила Джорджия. – Сегодня я написала песню.
