Кэти Летте - Алтарь эго
– Просто зашел проститься. Несмотря на всю боль, что ты мне причинила, я все еще люблю тебя.
– Проститься?
Он посмотрел на меня самым жалким взглядом, у него были мешки под глазами.
– У меня рак кишечника. Я затрепетала.
– Что у тебя?
– Ну, возможно, рак… может, конечно, очередная трещина.
– Что за игры со смертью? – ответила я небрежно. – У тебя геморрой, Джулиан, потому что ты не занимаешься спортом…
– Можно стакан воды? – спросил он слабым голосом. Я принесла воды из бара. – Мне нужно принять таблетки, – тихо пояснил он.
Я не спросила, что за таблетки, но он добавил:
– Возможно, ничего страшного, но снимок брюшной полости показал, что у меня, кажется, отсутствует часть легкого.
Я воздержалась от комментариев, он же продолжал выдавать новую информацию!
– Доктор назначил мне срочную консультацию у специалиста, а то вдруг… понимаешь… – Он приложил палец к виску и сделал жест, словно собирался выстрелить себе в голову.
– О, наконец-то изобрели лекарство от ипохондрии, – сказала я холодно. – Смерть.
Джулиан резко сменил психологический настрой.
– Да и ты выглядишь так себе. Цвет кожи явно свидетельствует о нехватке дневного света. Ты правильно питаешься? Витаминов достаточно потребляешь?
– Джулиан, ты не уважаешь границы моего личного пространства.
– Да с чего это вдруг? Ты что, ранчо, что ли? Вернись ко мне, Бекки!
– Помнишь, что я сказала тебе тогда, предложив пожениться: «Неважно, будет лучше или хуже». Так вот, у нас всегда было только хуже, а лучше никогда.
– Если ты не прекратишь свою смехотворную погоню за молодостью, я расскажу всему миру, что ты выдергиваешь волоски на подбородке.
– Не посмеешь.
– Вот увидишь.
Я подталкивала его по направлению к выходу.
– Именно поэтому я и ушла от тебя. Ты хочешь все всегда контролировать, это просто душит меня, да ты хуже, чем утягивающие трусы Элизабет Тейлор.
Я прилагала всевозможные усилия, чтобы выпроводить его на улицу.
– Знаю, что ранила, что предала тебя. Черт, я могла бы участвовать в конкурсе «Веди себя как Моника Левински». Причем выиграть его. И мне очень жаль, но мы с тобой договорились, что ты предоставишь мне немного личного пространства.
– Личного пространства? – Джулиан развернулся на каблуках. – Можно я дам тебе совет? А ты не пробовала поискать это личное пространство между ушей своего мальчика-игрушки?
Вдруг на его обиженном лице появилось раздражение. Это подсказало мне, что за спиной у меня любовник. Я обернулась и увидела, как Закери, уперев руки в боки, наблюдает за происходящим.
– А ты знаешь, что она через день выдергивает волосы из подбородка? А еще врет о своем возрасте. Что она тебе наплела? Сколько ей лет? Двадцать пять? Двадцать шесть? Ну так знай, ей почти тридцать три – пора в дом престарелых.
– Джулиан!
– Ее волосы сначала седеют, а только потом становятся красными.
– Я не крашу волосы… только чуть-чуть.
– Нельзя доверять женщине, которая врет про свой возраст. И если она изменила мне, откуда ты знаешь, что она и тебе не изменит?
– Заткнись, ты!
– Прекрасно, прекрасно! – разразился Джулиан. – Рок-звезда, а как говорит! А ты знаешь, почему Ребекка участвует в этой словесной перебранке? – Его рот конвульсивно передернулся от злобы. – Потому что для нее это единственная возможность использовать слова, в которых больше одного слога.
Зак глубоко вздохнул, стараясь себя контролировать. Он широко развел руки в знак примирения.
– Бекки хочет тебе кое-что сообщить. Знаю, друг, это неприятно, но…
– Только, пожалуйста, давай без психологии. Думаю, такие эксперименты плохо скажутся и на моих, и на твоих нервах, – с горечью ответил Джулиан. – Просто если ты не перестанешь совершать супружеский вандализм и не вернешь мне жену, придется настоять на решении этого вопроса в судебном порядке.
Зак озадаченно посмотрел на меня, не поняв и трети сказанного Джулианом.
– Что ты сказал?
– Я употребил традиционное английское выражение, которое означает «набить кому-то его поганую харю», – ответил Джулиан не самым типичным для него образом.
Зак издевательски расхохотался. Джулиан, пошатываясь, шагнул к нему, вызвав тем самым неожиданное появление Дэнни де Лито, который показался из-за угла книжного киоска.
– А ты кто такой? – требовательно спросила Кейт. – Вышибала?
– Не-а. Я просто гигантский кексик. А ты, мать твою, думала, кто я?
– Единственное, на что я надеюсь, это то, что твой следующий альбом будет посмертным, – сказал Джулиан, – потому что к тому моменту ты уж точно будешь мертв.
– Просто… – Неустрашимая Кейт толкнула Дэнни де Лито, уже приготовившегося к прыжку. – Обычно мы проверяем наличие оружия у входа. Это такой старомодный английский обычай.
Воспользовавшись своими дипломатическими навыками, я просто стояла и ничего не делала.
Двое мужчин приближались друг к другу. Закрыв глаза, я ожидала услышать хруст костей, но услышала совсем другое. Тишину нарушил резкий голос моей матери. В полном изумлении я увидела, как она скользит по фойе, размахивая сегодняшними газетами.
– Ребекка! – требовательно возопила она, и все присутствующие содрогнулись от ее неистребимого кокни-акцента.[21] —Ты была там, когда это снимали?
Кейт подавила смешок. Мой отец семенил сзади, как коккер-спаниель. На нем была выцветшая футболка под цвет лица. Невозможно было разобрать, что на ней написано, хотя слоган «Мы вместе с этой идиоткой» прекрасным образом дополнил бы картину.
Моя мама в платье без лямочек и в лифчике с лямочками швырнула газеты на пол к ногам Джулиана. Увидев заголовки, Джулиан бессильно всхлипнул.
– Бекки!
Я выглянула еще раз. Мой отец, исполняющий обычно исключительно вспомогательную роль, нечто вроде планктона, неожиданно решил тоже взять слово:
– Если ты приобретешь машину, страховка обойдется в три раза дороже.
– Это ты во всем виновата! – Мать набросилась на Кейт. – Это все вы, феминистки! Все не могли успокоиться, пока не разрушили ее брак. Пока она не стала эмульсипированной.
Даже Дэнни де Лито прыснул со смеху.
– Мне кажется, ты хотела сказать «эмансипированной», мама.
Усевшись на стойку, мать разразилась неодобрительной тирадой в адрес Зака. Но успела, как я подметила, закидывая ногу на ногу, сверкнуть для него своими трусами.
О господи. Вот опять. Нет, с меня достаточно. Хватит. Теперь за меня думали ноги, и я поспешила к выходу. Джулиан лихорадочно схватил меня за руку. Я обернулась. Мышцы его лица были сведены судорогой, вокруг глаз – круги утомления и отчужденности.
