Марго Романова - Тайга
Клен, под которым он сидел, зашумел листвой, словно сильный ветер прошелся между ветвями. Остальные деревья даже не пошевелились. Николай удивленно посмотрел вверх.
— Уходи! — явственно услышал он раскатистый, грозный голос. — Уходи!
— Ну, здравствуй, матушка Тайга, — усмехнулся он. — Зачем же так сразу гонишь ты меня? Мы ведь не познакомились даже. Меня Николай зовут. Я, знаете ли, Рябинушку люблю. Так люблю, что жизни без нее не представляю. Так как вы являетесь ее законным представителем, то именно у вас я прошу ее руки и сердца. Скоро у нас родится ребенок, и у него должны быть мать и отец. Как в любой нормальной семье.
— Уходи! — вновь зашумела листва.
— Что же вы заладили уходи да уходи, — нахмурился Николай. — Я же говори вам, что люблю одну из ваших берегинь. Да вы и сами об этом знаете. Так вот, без нее я никуда не уйду. Можете, убить меня, расчленить на части и разбросать их по всем своим владениям. Но я не покину лес без нее. Лучше умереть сразу, чем погибать медленно, издыхая от любовных мук и от угрызений совести. Не оставлю я здесь ее. Делайте со мной все, что хотите. И зайца я вашего съем. Потому что у меня желудок выкручивает от голода.
Нижние лапы клена опустились до самой земли, закрыв Николая от внешнего мира. Казалось, дерево угрожающе дышит прямо ему в лицо. Но он даже не пошевелился. Спокойным ясным взглядом смотрел он прямо перед собой.
— Не боюсь я вас, — обреченно вздохнул он. — Не старайтесь. Единственное, что терзает меня в последнее время — это страх потерять Рябинушку. Остальное — безразлично. Нет у меня других эмоций и желаний, кроме как быть с ней.
Вы знаете, никогда не думал, что буду настолько сильно нуждаться в ком-то, что буду толкать такие идиотские речи… Никогда я не был романтиком, всегда ненавидел фильмы про любовь… эти слова о вечной любви, взгляды. Думал, что все это чушь, ориентированная на пустоголовых домохозяек… А оказывается, есть она — любовь.
Крупная капля упала на него сверху и прокатилась по лбу. Он поднял голову. Еще несколько капель упали ему на лицо.
— Простите, что причинил вам боль, — вытирая влажные ручейки тыльной стороной ладони, попросил он. — Но по другому я не могу.
Дерево тяжело вздохнуло, вздыбившись всем своим зеленым нарядом и медленно, словно неохотно, подтянуло свои ветви вверх.
— Спасибо, — встав с сырой земли, погладил он ствол клена. Успокаивающее тепло шло от него. Прижавшись к нему всем телом, Николай почувствовал, как горячие струйки побежали по всему его телу, насыщая его энергией, даря невероятные силы. Он спокойно глубоко дышал, будто со стороны наблюдая, как проходит кислород по его дыхательным путям, как заполняет собой всю его плоть.
Вздрогнув всем телом, словно почувствовал удар тока, Николай отпрянул от дерева.
— Что это было? — сам у себя спросил он. — Еще никогда не чувствовал в себе столько сил. Кажется, что при желании я смогу вырвать дерево из земли.
Он не испытывал и голода, который мучил его несколько последних дней. Словно после сытной трапезы, желудок его был переполнен.
Твердой уверенной походкой он пошел к заимке. Наткнувшись взглядом на освежеванную заячью тушку, Николай остановился. Он присел на корточки и прошептал:
— Прости меня, крохотный зверек. Клянусь, что больше никогда не съем ни кусочка мяса.
В домике Николай нашел старую дырявую тряпку и бережно завернул в нее маленькое тельце. Взяв в одну руку сверток, а в другую заржавевшую лопату, стоявшую за входной дверью, он направился в сосновый бор.
Николай долго бродил между высоких деревьев, тщательно выбирая подходящее место. В сосновом бору был особенный воздух. Он с удовольствием вдыхал его, и с каждым выдохом ему становилось все легче и светлее.
Огоньки уже отцветали. Цветы опустили вниз свои золотистые головки, словно оплакивая чью-то судьбу. Они стояли на небольшом бугорке в тени дерева. Рядом с ними Николай и решил выкопать небольшую могилку.
Когда ямка показалась ему достаточно глубокой, он вытер со лба пот и медленно опустил в земную глубь легкий сверток. В этот момент две крохотные лапки коснулись его спины. Николай осторожно обернулся. Та же серая зайчиха, доверчиво опершись на него, грустно смотрела вниз.
Так они и замерли. Николай, стоя на корточках и серый зверек, впервые в жизни доверившийся человеку. Общее горе объединяло их, делало одним целым.
Неожиданно зайчиха вздрогнула и опустила лапки на землю, вырвав Николай из оцепенения. Она медленно обошла человека и села прямо напротив него, с другой стороны черной ямы. Николаю показалось, что она кивнула и он склонил голову ей в ответ.
Комья земли посыпались на серый сверток. С одной стороны их скидывал человек, с другой — маленький беззащитный зверек. Когда на месте захоронения образовался небольшой холмик, Николай сорвал две головки огоньков и положил их сверху. Долгим грустным взглядом посмотрела на него зайчиха. Он выдержал этот взгляд, и как-то сразу к нему пришло понимание того, что его поняли и простили. Пошевелив розовым носом, словно пытаясь что-то сказать Николаю, зайчиха развернулась и попрыгала в лесную глушь.
— Прощай! — крикнул ей вслед Николай.
Зайчиха не обернулась. Она лишь помахала ему своим пушистым хвостом: пока-пока — прочитал он в этом жесте и улыбнулся.
С души словно упал тяжелый камень. Осталось только найти Рябинушку и вымолить прощения у нее.
Николай стряхнул с джинсов комья земли, но чище от этого они не стали. Критически оглядев себя сверху вниз, он решил постирать свои вещи в ручейке. Он твердо решил сегодня же идти к путям и как-то добираться домой. Там его ждет много дел, а времени осталось очень мало. Рожать Рябинушка должна в городе, под присмотром опытных врачей.
Но для начала нужно попытаться привести себя в порядок. В домике он видел твердый коричневый обмылок, оставшийся от прежнего хозяина. На пыльной полке лежали затупившийся станок и помазок. Хорошо, что в тот момент, когда он сиганул из поезда, паспорт и деньги лежали в заднем кармане джинсов. Без этих бумажек ему было бы намного сложнее вернуться в прежнюю жизнь.
Рассуждая об этом, Николай быстро дошел до заимки, взял все необходимое и направился к ручейку. Стянув с себя грязные джинсы и вытащив все из карманов, он принялся отстирывать застаревшую въевшуюся в ткань грязь.
За этим занятием его и застала Березонька. Прямо перед собой он увидел маленькие белые ножки и, обрадовавшись, что вернулась Рябинушка, посмотрел на их обладательницу.
— Ах, это ты, — разочарованно протянул он.
— Ты ожидал увидеть кого-то другого? — усмехнулась берегиня.
