Шантель Седжвик - С любовью, Лукас
Я каждый день предвкушаю наши встречи. Ты всегда воодушевляешь меня и возвращаешь на землю. Твое счастье заразительно. Пожалуйста, не теряй его. Я знаю, что есть много людей, на жизнь которых ты окажешь воздействие. Есть много людей, которых ты встретишь всего на одну секунду, и они захотят узнать о тебе все. Ты так влияешь на людей. Твоя улыбка, твой смех. Даже твое дурацкое похрюкивание. Но шутки в сторону, ты красива и внутри, и снаружи.
Я знаю, что тебе будет сложно, когда я умру. Ты будешь по мне скучать. И поверь мне, когда я говорю, что тоже буду скучать по тебе. Мы через многое прошли вместе, и это нормально. Но не позволь печали помешать тебе заниматься тем, для чего ты предназначена. Ты будешь выдающейся в этом мире, Окли. Я чувствую это. Ты та причина, по которой я еще здесь. И это не шутки. Без тебя я бы сдался много лет назад. Поэтому не потеряй эту искру. Не потеряй надежду. Будь предана сама себе и живи своей жизнью. Не тяни за собой прошлое, но и не забывай его. И не забывай меня.
Я люблю тебя, моя маленькая сестричка.
С любовью, Лукас.
Я так сильно плачу, что даже не могу прочитать последние слова. Стараюсь вытереть слезы настолько быстро, насколько они текут, но не получается. Закрываю тетрадь и лежу на кровати, зарывшись лицом в подушку. Мне нужно поплакать. Мне нужно высвободиться, а затем я смогу взять себя в руки и выясню, что делать дальше.
Проходят часы. Мои глаза опухли и покраснели. Голова болит. Подушка промокла в том месте, где я на ней лежала, а тело болит от рыданий. Я сажусь, убираю влажные волосы с лица и шмыгаю носом.
Лукас прав. Настало время двигаться дальше. Мне нужно взять контроль над своей жизнью. Нужно быть здесь ради Карсона, пока он будет проходить физиотерапию. Быть здесь ради мамы и папы, даже если я не согласна с их решением. Но теперь я взрослая. Через несколько недель мне исполнится восемнадцать, и настало время выяснить, чем я хочу заниматься в своей жизни.
Переворачиваю страницу тетради и беру ручку.
Глава 27
В больнице не так уж много народу. Иду в отделение интенсивной терапии и осматриваюсь в поисках медсестры, которая всегда здесь. Она видит меня и подзывает к себе.
— Мы перевели его в другую палату. Не беспокойтесь, это хороший знак. Это значит, что доктора думают, он достаточно стабилен и делает успехи, чтобы обходиться без всех этих аппаратов. — Она идет к стойке и достает планшет. — Он в палате 209, на втором этаже. Идите туда. Уверена, он вас ждет.
Я выдыхаю с облегчением, и она улыбается. Тут до меня доходит, что я даже не знаю, как ее зовут.
— Спасибо, — говорю я. — Могу я узнать ваше имя? Извините, что не спросила раньше.
— Не беспокойтесь. Меня зовут Мишель.
— Огромное вам спасибо, Мишель. За все.
— Всегда пожалуйста. Заботьтесь об этом парне, ладно? Он достоин этого, судя по тому, что я видела.
— Да, достоин.
Карсон сидит и обедает, когда я прихожу. Захожу в палату, и по его лицу расползается широкая улыбка.
— Привет, — говорит он и отодвигает поднос.
— Не прекращай есть из-за меня.
— Нет, я только что закончил. И ты когда-нибудь пробовала больничную еду? — Он корчит гримасу и высовывает язык.
Я смеюсь. Лукас ее тоже ненавидел.
— Как ты сегодня себя чувствуешь?
Он двигается и морщится, но притворяется, что все нормально.
— Хорошо.
Я хмурюсь.
— А по правде?
— Лучше.
— Не нужно храбриться передо мной.
Он какое-то мгновение изучает мое лицо, и его глаза заполняются слезами. Он качает головой и тянется к моей руке.
— Ты знаешь, что я старался оставаться оптимистом все это время. Но когда все уходят домой, меня накрывает сомнение. Не могу от него избавиться. Оно будто пытает меня, пока я не признаюсь, что…что мне страшно.
Он не смотрит на меня, просто всматривается в наши руки, переплетенные на кровати.
— Я знаю, что буду в порядке, но мне предстоит долгое восстановление. Скоро меня отправят домой, и через несколько недель я начну проходить физиотерапию, чтобы укрепить левую ногу, так как правой больше пользоваться не могу. — Он морщится. — Каждый раз, когда я ею двигаю, для меня это пытка. Доктор говорит, что какое-то время будет болеть. А после того, как заживет, появятся так называемые фантомные боли. — Он глубоко вдыхает и улыбается мне. — Знаешь, просто не все сразу.
— Знаю.
— Возможно, я никогда не буду заниматься серфингом. Это отстой. — Его плечи поникают, и он вздыхает. — Я понимаю это. — Он смотрит на меня и улыбается. — А как дела у тебя сегодня? Происходит в этом мире что-нибудь захватывающее?
Я не могу не засмеяться, а затем замолкаю. Я пришла сюда, чтобы кое-что ему рассказать, и мне нужно сделать это до того, как струшу.
— Сегодня я прочитала последнее письмо от Лукаса.
— Из той тетради?
— Да.
— Ты в порядке?
— Думаю, да. Я знаю, что, в конце концов, буду в порядке. Прошел всего месяц или около того с тех пор, как он умер, но мне кажется, что я буду в порядке. Мои эмоции все еще сумбурны. И приносят боль. После его смерти я чувствовала лишь горе, и я не знаю, что еще чувствовать. Горе схватило мое сердце и сжимало его, пока ничего не осталось. Оно практически взяло верх над моей жизнью. Пока я не встретила тебя.
— Меня?
— Не когда я в первый раз познакомилась с тобой, а когда начала тебя узнавать. Ты помог мне быть самой собой. И прости меня за то, что тебе пришлось увидеть меня в депрессии и горе. Это было ужасно. Теперь я это понимаю. И я постараюсь оставить это позади. Не знаю, почему я изначально тебе понравилась.
Он фыркает.
— Прежде всего, мне нравится, с каким энтузиазмом ты относишься к окружающему тебя миру. Как пробуешь новое. Ты зашла в океан, чтобы покататься на доске, и не оглянулась, каталась на роликах и велосипеде, даже когда знала, что точно упадешь. Ты пыталась научить меня играть на гитаре, фотографировала все и вешала снимки на стену. Брала в руки морскую звезду не просто, чтобы взять ее, а чтобы изучать ее, потому что она крутая. Ты видишь все по-своему, и это мне в тебе нравится. И ты заботишься о тех, кого любишь, и сделаешь все, чтобы их защитить. Я видел это не только при нападении акулы. То, что ты рассказала мне про свои отношения с братом, — бесценно. Оставалась с ним день ото дня в больнице, чтобы ему не было одиноко? Ты верная, самоотверженная и сделаешь все для людей, которых любишь. И, когда я разбиваю все твои стены и заставляю тебя говорить со мной, ты настоящая. Не какая-то фальшивка, которая просто пытается зацепить парня. Ты настоящая. Ты не пытаешься быть тем, кем не являешься. Я могу продолжить…
