Мэгги Дэвис - Шалая любовь моя
— Ты не должна держать драгоценности в своей вестсайдской квартире, — произнес он, наклоняясь за ключом, — потому что страховка не покро…
— Ты только о деньгах и думаешь! — Лейси махнула сумочкой, угодив Майклу в висок. Часы выпали и ударили его по плечу, заставив поморщиться от боли. — Оставь свой хлам себе, Майкл Эскевария. Я все вернула тебе по почте! Ты когда-нибудь уяснишь, — кричала Лейси, — что я все делала, не думая о деньгах, бесплатно?!
Собравшиеся в отдалении сотрудники журнала «Каприз» единодушно охнули. Они уже начали понемногу расходиться, когда главный редактор Глория Фарнхэм вбежала в свой кабинет и схватилась за телефон.
— Лейси, перестань, — сказал Майкл, поймав ее за руки. — Дело не только в драгоценностях. Я здесь не за тем. Я хочу…
— Не прикасайся ко мне! — завизжала Лейси. Теперь они стояли вплотную, испепеляя друг друга взглядами. — Отпусти меня! Ты… меня принуждаешь!
Даже сквозь толстую одежду Лейси чувствовала жар его тела и должна была собрать всю силу воли, чтобы противостоять знакомой тяге. Майкл взглянул на нее с каким-то странным, поистине несчастным выражением. Широко раскрыв глаза, Лейси ужаснулась: похоже, еще мгновение — и Майкл заключит ее в свои нежные объятия, чтобы поцеловать!
— Принуждение к близости, — выдохнула Лейси, вспомнив, что сказал ей Алекс ван Ренсалер во время ее звонка час назад. — Принуждение к близости с использованием служебного положения, — повторила она окрепшим голосом. — Отпусти меня, распутник!
Тут из лифтов выбежала команда сотрудников охраны здания и поспешила к ним, пробираясь среди столов и кульманов.
— Мистер Эскевария, — крикнул передний охранник, — у вас все в порядке?
— Меня принуждали к близости! — завопила Лейси, сжигая за собой корабли. — Спасите! Помогите! Меня принуждали к близости, пользуясь служебным положением!
Так начал приводиться в исполнение только что выработанный ею план военных действий.
19
Осеннее солнце озаряло великолепие ресторана в Йельском клубе на Вандербильт-авеню. Здесь собрались преуспевающие выпускники этой славной альма-матер, одетые в шерстяные и твидовые деловые костюмы от Бергдорфа Гудмана; в эту гамму лишь кое-где вкраплялись вельветовые костюмы в стиле шестидесятых и клетчатые блузы из шотландки. Для Александра ван Ренсалера был зарезервирован столик у окна, из которого открывался чудесный вид на позолоченные купола Центрального вокзала и далекую Сорок вторую улицу. Метрдотель Фрэнк подвинул Лейси стул, взглянув на нее с явным одобрением, когда она разгладила свою слегка измявшуюся черную вельветовую юбку и грациозно опустилась на свое место.
— Не могу выразить, какое вы доставили мне счастье, моя дорогая, решив прийти ко мне со своей проблемой, касающейся главы такого весьма подозрительного предприятия, как «Эскевария энтерпрайсиз, инкорпорейтед», — провозгласил Александр ван Ренсалер, воспользовавшись удобным случаем, когда принесли аперитив, чтобы ласково накрыть ладонью руку Лейси. На привлекательном породистом лице адвоката читалось выражение, которое у представителя менее знатного рода недвусмысленно обозначало мстительное самодовольство. — Самое время вывести на чистую воду этого парвеню, выскочившего на свет из бел-монтовских беговых конюшен и бруклинских доков. Поверьте мне, дорогая Лейси, бросая вызов ему в лицо, вы несете знамя правосудия и справедливости!
Лейси тем временем старалась как можно тактичнее высвободить пальцы из его крепкой хватки. Алекс проявил невероятное сочувствие и поддержал ее; Лейси полагала, что находится перед ним в большом долгу за пояснение, что Майкл Эскевария нарушил какие-то важные федеральные акты, заставляя ее по пятницам являться на свидания под угрозой увольнения. Однако, глядя на утонченные аристократические черты лица адвоката, Лейси никак не могла справиться с очередным приступом отчаяния и неуверенности.
В ее распоряжении было целых два дня, чтобы еще раз прокрутить в уме инцидент с президентом и председателем совета директоров «Каприза», — и, как оказалось, она была от себя отнюдь не в восторге. Лейси не из тех, кто любит причинять другим серьезные неприятности. А результатом может стать приговор к тюремному заключению.
В довершение всех бед Лейси искренне скучала по работе. Интересно, скучают ли о ней в «Капризе»? Дописывает ли кто-нибудь ее статью о стандартизации размеров женского платья? Упомянули ли ее имя хоть раз, собираясь по утрам ради чашечки кофе с пирожным? Может, хоть теперь произносят его правильно — Лейси Кингстоун, а не Стейси Кингсли?
— Вы милая девушка, и когда на вашем очаровательном личике появляется подобное выражение, у меня прямо сердце кровью обливается, — бормотал Александр ван Ренсалер, тем временем под столом прижимая свою ногу к ноге Лейси. — Вам пришлось много пережить, не так ли? Вы вели себя с немалой отвагой и тактом в этой прискорбной интриге… э-э, ситуации.
Многие женщины поблагодарят вас за вашу позицию, Лейси, — уверял он с утешительной улыбкой. — Этот паясничающий невежда Эскевария крайне безжалостен в вопросах, касающихся справедливых взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Более того, он совершенно невоспитан. В прошлом году в комитете дебютанток поднялся невероятный шум, когда этот олух не потрудился ответить на приглашения половины лучших семейств Нью-Йорка. Ему, видите ли, надо было осмотреть какое-то там месторождение нефти. Но на сей раз он от нас не убежит, и все благодаря вам. — Юрист-аристократ взял ржаную булочку, разрезал ее на аккуратные кусочки и начал намазывать их маслом с каким-то мстительным удовлетворением. — Я не один год ждал случая загнать в угол этого самонадеянного конюха и уж теперь не отступлюсь.
— Боже милостивый! — ужаснулась Лейси. Все обстоит куда хуже, чем она предполагала. — Неужели вы намекаете, что у Майкла уже были эти проблемы прежде… Я имею в виду, что он принуждал женщин к близости?
Адвокат рассеянно взглянул на нее.
— А? А, да, у него была масса женщин; достаточно взглянуть на этого скота, чтобы понять, что женщины сами бросаются на него, как это ни омерзительно. В отношениях с женщинами он заслужил ту же репутацию, что и в бизнесе, — налетает, как пират, приводит в порядок активы и рубит головы работникам с усердием палача. — Он взял булочку. — Но затем этим людям приходится обращаться в бюро занятости за пособием, взимая свою долю налогов. Как налогоплательщик и республиканец, я считаю благотворительность властей предосудительной; она растлевает нашу национальную рабочую этику. — Лейси чуть слышно застонала, но адвокат пропустил это мимо ушей. — В обычной ситуации, моя дорогая, мы пошли бы с вашей жалобой в Комиссию по равноправию и приперли бы этого выскочку к стене, но на сей раз нам предстоит выудить рыбку покрупнее. Не стоит связываться с канительной федеральной бюрократией, которая затаскает столь лакомое дело по судам. Волокита растянется на месяцы, а то и годы, вылившись в цепь унизительных допросов, показаний под присягой, контробвинений и апелляций. Нет, — улыбнулся Александр ван Ренсалер, — в данном случае мы нуждаемся в скором правосудии и будем добиваться карательных санкций.
