Кейт Ринка - Горький шоколад
В итоге, собираясь жениться, Алан был даже счастлив, но только тем, что семья эта будет не настоящей. Он понял для себя одну вещь - брак с такой девушкой, как Вера, точно не для него, пусть даже у ног будут лежать все золото мира. Хотя, Николай Арнольдович неоднократно давал понять, что считает Алана перспективным молодым человеком, а также не был бы против него и в будущем, если у них с Верой действительно появятся серьезные отношения. Анфиса Федоровна здесь пыталась воздерживаться от комментариев: то ли из-за мужа, то ли еще не определилась с этим сама.
После затяжного ужина вечер Алана только начинался, и скрасить его могла лишь одна девушка. Договорившись с Евой, что заберет ее после фуршета, он подъехал к дворцу культуры "МАИ" без опозданий. Она уже ждала его на улице, держа в руках букеты цветов. Рыжие подкрученные локоны, стройное тело в облегающем коротком платье из серебристой ткани, длинные ножки в изящных туфельках с высоким каблуком - и для Алана этого в ней было уже достаточно, чтобы потерять голову. Но проявлять свои эмоции он не спешил в целях конспирации, потому как вместе с ней маячил и Фирс, который держал сумки.
- Опять ты здесь, - поприветствовал Алан друга.
Левая бровь Фирса взлетела вверх.
- У меня есть два ответа, на выбор: "кто, если не я?" и "взаимно".
- Не умничай, - предупредил он, открывая багажник.
- Мальчики, не ссорьтесь, - вставила свое слово Ева.
Подходя к багажнику, она начала укладывать в него цветы.
- Ревнуешь? - с хитринкой спросил Фирс.
Ева вымученно простонала. Но Алан вполне ожидал подобного. Об их отношениях он не рассказывал даже друзьям, даже тем, кто прекрасно все видел и понимал, хотя оба на публике старались вести себя друг с другом как обычно и все отрицали при личных допросах. Кто-то верил, а вот Фирс раскусил их сразу же и оттого злился, что они ему врут. И эта злость находила выход в подобных провокациях.
- Фирс, ты достал уже. С чего мне ревновать?
Парень ухмыльнулся еще хитрее:
- Например, что именно я был свидетелем ее триумфа.
Алан даже глазом не моргнул. Но Фирс не унимался:
- И все сливки от счастья достались мне. У Евы очень сладкий ротик, правда?
- Фирс! - воскликнула Ева, так резко выпрямляясь, что ударилась затылком о крышку багажника. - Ау!
От подобных слов фантазия быстро додумывала все сама. Алан напрягся, ощутив, как его накрывает то самое неприятное чувство, которое зовется ревностью.
- Знаешь, Фирсов, лучше думай, прежде чем что-то говорить, - предупредил он друга.
- Гадский багажник, - ругалась рядом Ева, потирая ушибленное место. - Фирс, лучше, правда, помолчи и давай сюда сумки.
Непринужденным жестом парень опустил поклажу в багажник, и добавил:
- А язычок какой виртуозный...
На этот раз Ева не успела даже выкрикнуть, как Алан сорвался. Схватив приятеля за воротник куртки, он хорошенького того встряхнул, хотя за такие провокации хотелось дать в морду.
- Не выводи меня Фирс, - процедил он сквозь зубы.
- Хэй, дружище, полегче, - только ответил ему друг с улыбкой, явно не ожидая именно такой реакции. - Я же в шутку.
- Прекратите, - шипела на них Ева. - Как дети малые, ей Богу.
- Я тебе скорее тумаков навешаю за такие шутки. Я сказал, что не ревную - значит, не ревную, ясно?
Фирс демонстративно посмотрел на кулаки, которые продолжали сжимать его кожаный воротник на уровне носа. Потом ухмыльнулся:
- Мне уже давно все ясно. Только зачем продолжать делать из этого тайну? Как не родные, блин. Я ж никому не скажу.
Одарив друга долгим взглядом, а заодно и успокоившись, Алан разжал пальцы. Он заботливо поправил на нем куртку, закрыл багажник и, как ни в чем не бывало, направился к водительскому месту, на прощанье с силой похлопав наглеца по спине.
- Спасибо Фирс, что составил Еве компанию. Еще поговорим.
Друг в ответ только фыркнул, обиженно махнул на них рукой и поплелся к своему одиноко стоящему байку.
- Не злись на него, - попросила Ева, когда села в машину. - Это же Фирс.
Алан не ответил. Он достал сигареты и закурил.
Не нравилось ему все это. Очень не нравилось. Он и сам не ожидал от себя такой реакции на слова Фирса, а ведь из-за какой-то мелочи. Его встряхнуло из-за простых слов! Так чего же от себя ждать еще? Он никогда не ревновал Еву, как женщину. Да он даже когда-то сам лично знакомил ее со своими друзьями в надежде, что кто-нибудь ей приглянется, лишь бы она забыла о своей безответной к нему любви. А сейчас готов сорваться на любого, кто хотя бы попытается на нее посягнуть. Он запретил ей танцевать приватные танцы и убеждал себя, что все это только в целях безопасности. Но нет, дело было не только в этом - он не хотел, чтобы Ева к кому-то прикасалась, чтобы так интимно танцевала для кого-то другого. Он банально ревновал.
Но он не готов был сейчас испытывать подобные чувства. В этот раз они подкрались к нему как-то незаметно, а это настораживало и заставляло задуматься.
- Алан, ну хватит уже. Нашел из-за кого злиться, - произнесла Ева, придвигаясь к нему.
- Я спокоен.
Мимо них, взревев мотором байка, промчался Фирс. Опустив ручник, Алан надавил на газ, и они покатились к выезду со стоянки.
- Ты это кому рассказываешь? Я тебя насквозь вижу, и ты злишься.
Грудь Евы уперлась в его плечо, теплые губы коснулись уха, и его мысли уже желали перетечь в другое русло. Только сначала все-таки хотелось кое-что прояснить.
- Надеюсь, в словах Фирса нет правды?
От удивления Ева выпрямилась, насколько позволяла поза и салон автомобиля:
- Ты серьезно?
Остановившись на первом светофоре, Алан посмотрел на Еву. Она раскусила его без лишних слов.
- Ты, правда, меня ревнуешь? - спросила она со счастливой улыбкой на губах, и ее вопрос не требовал ответа.
"Черт!"
Алану вдруг стало не по себе. Вроде бы он не собирался признаваться ей в этой своей маленькой слабости, которую и сам недавно обнаружил. Но это признание оказалось щедро вознаграждено, когда Ева обхватила ладонями его лицо и страстно поцеловала. Ее мягкие напористые губы словно говорили "спасибо", когда его властные отвечали "не стоит". Запустив пальцы в копну рыжих волос и сжав затылок, Алан поцеловал Еву так, словно попытался оставить на ее губах долгий след. И хоть чувство ревности поутихло, но в душе все так и оставалось неприятно тревожно, и он не мог понять, отчего именно...
Поцелуй пришлось прервать, когда позади них начали гудеть клаксоны.
- У меня для тебя кое-что есть. В честь твоей маленькой победы, - произнес Алан спустя минуту. - Открой бардачок.
